Василий Головачев - Делирий Страница 12

В аэропорту группа провела больше часа: выгружались, ждали сопровождающего, добирались до следующего транспортного борта, которым оказался новейший скоростной вертолёт «Ми-Х1», или «Беркут», способный развивать скорость до семисот километров в час. На такой «вертушке» подчинённые Афанасия ещё не летали, поэтому с любопытством начали рассматривать хищные обводы чуда российской авиатехники, выглядевшего как огромная клювастая птица.

— Да, научились делать у нас такие машины! — заключил осмотр Крист.

— Всегда умели, — возразил ему Зяблик. — Вспомни «Ка-52» «Аллигатор». Даже у амеров подобных не было.

— По-моему, его сделали всего в одном экземпляре.

— Какое-то время так и было, — согласился Шаймиев, спец по военной технике, в прошлом — лётчик. — Только в начале века «Аллигаторы» стали поступать в войска. Потом пошли «Ночные охотники» — «Ми двадцать восьмые» и «тридцать четвёртые». Это вы просто современных «вертушек» не видели. Сейчас испытывается машина, которая вберёт в себя все новейшие технологии, «Касатка» называется. Скорость — до девятисот, вооружение — как у штурмовика, маневренность — не снилась ни одному забугорному конструктору. Плюс незаметность, плюс малошумность, плюс исключительная живучесть. Да, командир?

— Садитесь, — коротко приказал Афанасий.

Расселись в тесной кабине «Беркута» с трудом, так как в ней уже лежали какие-то тюки и ящики.

Взлетели в половине пятого. Следующим пунктом пересадки являлся остров Южный из архипелага Новая Земля. Затем группа должна была пересесть на другой вертолёт и добраться до острова Визе в Баренцевом море, откуда её должен был забрать вертолёт, принадлежащий концерну «Газпром» и обслуживающий непосредственно строящуюся платформу.

Солнце торчало над горизонтом слева по курсу, но не садилось. За Полярным кругом царил долгий арктический день, и нужно было привыкать к постоянству света днём и ночью.

Вертолёт пересёк береговую линию. Впереди распахнулась безбрежная ширь Баренцева моря, вызывающая ассоциации гофрированного листа из свинца и стали. Вдали мелькнула нефтяная вышка, похожая на игрушечную.

— Что-то измельчали задания, — проворчал Джокер, провожая вышку глазами. — Раньше посерьёзней дела делались.

— Ты о чём? — поинтересовался Шаймиев.

— Нас вызывали на гораздо более важные мероприятия: спуск на воду атомного подводного крейсера в Северодвинске, старт нового космического корабля под Углегорском. А тут какая-то фитюлька — нефтяная вышка.

— Ну, это ты зря, — не согласился майор. — Платформа — огромное сооружение, а главное — опасное. Вспомни аварию на платформе в Мексиканском заливе в две тысячи десятом году. Она затонула после пожара в апреле, нефть удалось остановить в сентябре, а нефтяное пятно нейтрализовали только в следующем году.

— Это была экологическая катастрофа, — кивнул Зяблик. — Ещё и сейчас экосистема залива не восстановлена полностью, я читал.

— Так что если кто грохнет нашу вышку… — начал Крист.

— Понял, — вздохнул Зяблик. — Мало не покажется. Кстати, командир, а почему с нами не летит этот супермен, Волков?

— Ты что-то имеешь против него? — прищурился Шаймиев.

— Да нет, нормальный мужик.

— Он в резерве, — сказал Афанасий.

Разговор иссяк.

Вертолёт нёсся над блещущим, как рябое зеркало, морем всё быстрее, будто пытался обогнать солнце, но оно упорно висело на краю воды, забирая правее, и не собиралось прятаться за горбом Земли.

Новая Земля показалась на горизонте через два с лишним часа.

Вертолёт зашёл на остров Южный с юга, поэтому его пассажиры не увидели пролив Маточкин Шар, отделявший остров Южный от Северного.

Сели на военном аэродроме Амдерма-2, расположенном рядом с посёлком Рогачёво, успев заметить строительные краны на берегу Большой Губы, где было уже почти завершено строительство нефтяного порта. Флора острова не радовала разнообразием даже летом, так как росли здесь в основном мхи, лишайники и северные травы, да изредка глаз цеплялся за островки ивы ползучей и карликовой берёзы, спрятавшиеся от ветра в низинках. Температура воздуха на аэродроме держалась у отметки плюс два градуса по Цельсию, из-за чего пришлось натягивать на себя северные костюмы «Урс», которыми снабдили группу экипировщики.

«Беркут» улетел.

— Поужинать бы, — сказал теплолюбивый Зяблик, застёгивая куртку на все кнопки и молнии.

— Взлетим — поужинаем сухим пайком, — пообещал Афанасий.

Они добрались до синих домиков аэродромного комплекса, Шаймиев заскочил в один из них, несколько минут отсутствовал, затем появился в сопровождении сурового бородача в куртке «Аляска», с капюшоном.

— Идёмте, — сказал тот коротко.

Пришлось переть пешком до старенького «Ми-8», сиротливо стоявшего в двух сотнях метров от вышки управления полётами.

— Ну и колымага, — презрительно выпятил губы Крист.

— Да уж, не «Беркут», — отозвался Зяблик.

Бородач никак не отреагировал на их реплики.

Поговорил с пилотами, обнаруженными в кабине, бросил два слова: счастливого полёта, — и удалился.

Крист хотел что-то сказать в адрес предложенного транспортного средства, но посмотрел на каменное лицо Афанасия и удержался. Спросил у одного из пилотов, судя по всему — ненца:

— Давно летаете?

— Давно, однако, — показал своеобразную улыбку пилот. — Трисадь пять лет.

— Стаж хороший, — поразился Зяблик. — А «вертушке» сколько лет?

— Стока ж, однако. Хоросая масына, не падала.

Экстрасенсы переглянулись.

Шаймиев засмеялся, похлопал Зяблика по плечу и полез в грузовой отсек вертолёта.

Расселись, взлетели.

Афанасий расслабился. Пока всё шло хорошо, без сбоев и напрягов, хотя чем дальше на север забирался отряд, тем больше щемило сердце. И чувству этому он никак не мог подобрать название. Это был не страх: он не боялся северных широт, хотя и не любил бескрайние снежные поля и ледяные торосы. Но и безрадостным, неуютным, недобрым его ощущение не было тоже. Оно рождалось ожиданием неизвестности, поиском негатива, лежащего в основе задания, и этим давило на психику, заставляло жить будущими заботами.

— Ужинаем? — спросил Шаймиев.

Афанасий очнулся, кивнул.

Достали банки с консервами: тушёной свининой, курятиной, говядиной, салатами. Открыли сгущёнку. Термос с горячим чаем был один на всех, поэтому досталось каждому всего лишь по полкружки.

После ужина задремали, убаюканные ровным лопотанием винтов. Смотреть в общем-то было не на что, под вертолётом распростиралась свинцовая морская гладь, на которой изредка возникали чёрточки кораблей.

До острова Визе долетели за полтора часа.

Остров представлял собой плоскую глинисто-песчаную нашлёпку на воде, на которой росли только лишайники да ягель. По сути, это был кусочек тундры, занесённый на край света невероятным ухищрением природы. Максимальная высота его холмов едва достигала двадцати семи метров над уровнем моря. Температура же и летом не превышала минус трёх-четырёх градусов.

На острове располагалась гидрометеорологическая полярная станция, одна из самых северных в мире. Возле неё и сел вертолёт, подняв тучу снежной пыли: на острове лежал снег.

Группа высадилась.

— Интересно, а дальше кто нас повезёт? — полюбопытствовал Крист. — Никого не видать.

Афанасий добрался до жилого домика станции, где его встретили три полярника, нёсшие свою скучную с виду службу. Они были малоразговорчивы, похожи друг на друга, как братья, — бородками и усами, и никакого интереса к гостям не проявили.

— Была вчера «вертушка», — сказал кряжистый плотный начальник станции, имя которого Афанасий тут же забыл. — Не знаю, кого она ждала, но улетела два часа назад.

Афанасий оглянулся на вошедшего следом Шаймиева:

— Эрик, задержи нашу старушку.

Майор убежал.

— Горючка у вас есть? — спросил Афанасий.

— Есть, но самим нужна.

— У меня карт-бланш на доставку груза. Нам необходимо быть в пункте назначения через двенадцать часов.

— А куда вы летите? — повернулся к нему начальник станции, в то время как его коллеги увлечённо играли в какую-то компьютерную «стрелялку».

— Лучше бы вам этого не знать, — усмехнулся Афанасий. — Скажу только, что мы решаем очень важную государственную задачу, поэтому просим помочь.

— Много горючки надо?

— Долететь до острова Ушакова.

— Две бочки, если туда и обратно. Ладно, ужмёмся, запросим базу. На кого сослаться, если что?

— На Минобороны, — сказал Афанасий.

— Понятно.

Вошёл Шаймиев.

— Всё в порядке, Вова согласен.

Афанасий не сразу понял, что речь идёт о первом пилоте «Ми-8».

— Вова?

— У него так в паспорте: Вова Эльгытгын.

— Попроси парней, чтобы помогли погрузить горючку. — Афанасий пожал руку начальнику станции. — Спасибо за понимание.

— Не останетесь отдохнуть?