Александр Шакилов - Пусть умрут наши враги Страница 12

А леший просто рухнул в реку.

Его, дважды счастливчика, даже сразу не поломало о камни. Любому другому раздробило бы все кости и смяло бы череп, а он лишь пребольно ударился о горячую воду и погрузился в промоину, очень кстати оказавшуюся под ним. А чуть в стороне пятками вошел бы в поток – и стал бы отбивной котлетой. Промоина, кстати, еще и защитила лешего – трижды счастливчика! – от следующего всплеска гейзера. Так что впору было радоваться, жив ведь, вопреки всему – жив! Да только промоина оказалась слишком уж глубокой, и Зила в нее засосало, как проглоченный кусок в пищевод.

Он отчаянно сопротивлялся, рвался вверх за глотком живительного воздуха, но внизу была только вода. Она отрывала его пальцы от каменистых краев промоины, и ею могли дышать только рыбы, а Зил не мог. Однако его упорно тащило дальше и глубже, и в уши нестерпимо давило, и в груди жгло. Он едва сдерживался, чтобы не открыть рот, ведь спасительный вдох оказался бы смертельным – река вмиг бы наполнила собой его легкие.

А потом промоина вдруг извернулась и стала такой узкой, что лешего ребрами протащило по ее стенкам, ободрав одежду вместе с кожей. Скорость тока резко увеличилась. Зила завертело так, что он уже не понимал, где верх, а где низ, а потом его будто сжали в огромной ладони и, размахнувшись, швырнули. Давление в ушах ослабло, в глазах посветлело. Не в силах больше сдерживаться, леший сделал вдох, ожидая, что в глотку хлынет вода.

Но в легкие ворвался воздух!

Впрочем, в следующий миг леший наглотался-таки воды.

Исторгнув из глубин на поверхность, река толкала его перед собой, норовя размозжить о валуны, окруженные бурунами. Хорошо, хоть разлом становился все более пологим, кое-где в щелях гранита обосновались пучки травы, попадались даже чахлые кусты. Дальше уже виднелось то, что можно было назвать берегом. Однако пока что не стоило и надеяться вскарабкаться по камням – слишком уж велик был риск расшибиться, подплывая к ним.

Но главное – он жив! Жив!!!

И только он осознал это, как перед лицом у него возникли ощеренные клыки, и мощные когти оцарапали ему ногу.

Леший дернулся всем телом, замолотил руками по воде, чтобы убраться как можно дальше от волчарки, всплывшей рядом с ним. Он не сразу вспомнил, что тварь мертва, ведь ее обварил гейзер, так что никакого вреда она никому уже не причинит.

Но Зил ошибся.

Еще как причинит.

Выше и ниже по течению над поверхностью воды показались узкие змееподобные тела, покрытые черной блестящей чешуей. Их было не меньше десятка. Извиваясь и перебирая короткими лапками, они устремились к дохлой волчарке, привлекшей их внимание запахом и тем, что от костей отваливались кусочки мяса. Зил же находился от волчарки слишком близко, опасно близко, чтобы падальщики его не заметили.

За считаные мгновения змееподобные твари – саламандры, так их называют – достигли отварного трупа и разорвали его на части. Все произошло так быстро, что Зил не успел отплыть от пиршества на безопасное расстояние, хотя изо всех сил греб к берегу – ощутимо замедлившись, река текла уже между берегов, а не в провале отвесных скал. До спасительной суши оставалось с десяток мер, когда саламандры, разделавшись с волчаркой, заинтересовались Зилом. Из раны на его ноге текла кровь, а для хищников это было сродни приглашению отобедать им.

Челюсти, полные острых зубов, звонко щелкнули, едва не оттяпав ему кисть. Он успел ударить по черному гибкому телу, подплывшему к нему первым. После второго удара – ногой по жабрам – саламандра ушла на глубину. Зато другая всплыла прямо перед лицом Зила. К счастью, он предотвратил ее атаку, ухватив тварь за шею чуть ниже узкой змеиной башки так, что хрустнули позвонки. Победа! Пусть маленькая, но…

Но саламандр было слишком много.

Они окружили его, и неудача родственниц их ничуть не смутила. Аппетитно, наверное, он выглядел. Плохо дело. Вот-вот попрут все сразу, и уж тогда быть Зилу их живым кормом. А ведь ему мало победить саламандр, надо еще добраться до берега, увернувшись от торчащих из воды валунов и плывущего по течению мусора: палок, листьев и целых древесных стволов.

Невыполнимая задача!

– Ну давайте, чего ждете?!..

Однако саламандры вдруг оставили его – только мелькнули черные тени в глубине под ним.

Это взволновало Зила. Не к добру, если стая отказывается от добычи, которой, казалось, никак не избежать зубастых пастей и вместительных желудков. Что-то спугнуло хищниц.

Или кто-то спугнул.

Леший схватился за проплывающий мимо ствол дерева – все ж легче будет держаться на поверхности воды – и увидел, как с правого берега в реку вошли трое.

Двигались они плавно, – так вытекает из жбана свежий мед – но Зил знал, что эти твари способны быстро атаковать. Все трое походили на людей, были высокими, стройными, с длинными черными волосами, собранными пучками на затылках. Но назвать их людьми язык не повернулся бы ни у одного чистокровного. Троицу выдавала кожа: светло-голубая, разделенная на множество равных мелких секторов, издали казавшихся чешуей. Благодаря этой «чешуе», которую непросто рассечь мечом и алебардой, рептилусов – лютых врагов истинных людей! – ни с кем не спутаешь.

Но так далеко потомки спасителей не вторгались в земли чистокровных даже во время последней войны. А ведь перемирие длится уже двадцать лет! И что же жабы-диверсанты забыли здесь, вдали от Минаполиса, своей столицы?!

Искренне ненавидя рептилусов, Зил со стыдом понял, что благодарен им, ведь, спугнув саламандр, они спасли его от гибели. Эта благодарность была неприемлемой и позорной. Хорошо, что жабы не видели его покрасневшего от стыда лица и малиновых ушей – ветки и листья дрейфующего по Кипяточке дерева хорошо замаскировали лешего.

Войдя в реку по пояс, рептилусы без единого всплеска ушли под воду. Они отлично плавают и могут надолго задерживать дыхание, когда хотят скрытно подобраться к чему-либо. Или к кому-то.

Зил сорвал пару листьев и разжевал их. Получившейся вязкой кашицей залепил дыру в ноге – так рану не залечить, не то растение, но хотя бы кровь остановится.

Скорость течения заметно уменьшилась, вода стала чуть прохладней, а сама река расширила русло чуть ли не втрое по сравнению с тем местом, где под Зилом сломалась ветка. На песчаные берега, поросшие редким камышом, теперь можно было выбраться без особых усилий. И Зил обязательно пощупал бы пятками сушу, но рептилусы!..

Он не мог позволить им сотворить задуманное зло. Не мог! Вот только как обычному хуторскому парню справиться с тремя опытными диверсантами?!

Головы полукровок показались над водой в сотне мер ниже по течению, у самого поворота реки, и вновь скрылись в глубине.

На прибрежном дереве в гнезде сидела серая цапля. Обычно цапли поднимают жуткий ор при малейшей опасности, но эта лишь покосились на проплывающий мимо ствол. Он послужил отличным укрытием для лешего, но поток слишком медленно толкал его вперед!.. Стараясь поменьше шуметь, – не шлепать по воде ногами и ладошками, при этом дышать равномерно, без пузырей – Зил поплыл следом за полукровками. Тягаться с ними в скорости он, конечно, не мог, но все, что от него зависело, он делал.

Вскоре Зил достиг изгиба русла.

Заставив поморщиться, в нос ему ударил запах просоленной и гниющей рыбы. Впереди на обоих берегах реки расположился рыбацкий поселок. Берега были соединены между собой живым деревянным мостом, низко нависающим над водой. Местные умельцы сплели ветви моста хоть и криво, зато обсадили их лианами так, что получились крепкие надежные поручни. С десяток чумазых ребятишек, пища и хохоча, развлекались тем, что поплавочными удочками ловили с моста вечно голодных верховодок, жадно, без разбору хватающих с поверхности реки упавших в нее мух, жучар и вообще любой мелкий мусор. Справа от моста, у берега, где прямо над водой сушились на растяжках сети из хищных водорослей, пятеро молодиц ополаскивали спальные тюфяки и складывали их в большие корзины. Неподалеку от женщин покачивались на волнах склеенные густой смолой листья гигантских кувшинок – лодки, в которых лежали уже высушенные и свернутые сети.

Зил не бывал в этих местах, но батя Лих рассказывал ему об этом поселке, который зовется Щукари.

Копченых карпов размером с упитанного мужчину, таких вкусных, что пальчики до костей оближешь, запеченных с икрой судаков и жареных сомов под сладким соусом – и многое другое – в Щукарях оптом скупали хитрые торговцы и на птерах, чтоб побыстрей, чтоб не протух товар, развозили по окрестным городам и дальним весям. Но не только дарами реки был славен поселок – в нем жил знаменитый Родд, которого наивные увальни, вроде Траста, считали всеведущим колдуном и повелителем судеб.