Запертый - Руслан Алексеевич Михайлов Страница 13

— подавшись вперед, Дуглас Якобс опять щелкнул зажигалкой, неспешно подкурил, выпустил дым и сквозь мутную его пелену заговорил, пробивая дымную «мембрану» своими словами — Мы все понимаем, что парни неправы. Пелле особенно неправ. Он сильно ошибся, когда вздумал оскорбить твою мертвую родительницу. Я знал ее лично. Она была отменным сурвером. И просто хорошим человеком. Я знаю и твоего отца… — заметив передернувшую мое лицо судорогу ненависти, он понял, что эту тему развивать не стоит — Знаю и тебя. Ты, как и все здешние мальчишки Шестого росли на моих глазах, бегали по нашим улицам.

В этот момент мне следовало сказать, что я, конечно, знаю, что все эти годы славный Дуглас Якобс внимательно и заботливо, как и все остальные из его великого рода, наблюдал за нами, всегда готовый прийти на помощь. Но я промолчал, выжидательно глядя на могущественного сурвера.

— Ты всегда умел уйти от конфликта…

Он хочет сказать — я всегда умел убегать. Я очень рано научился быстро бегать, чтобы суметь убежать от своих злобных преследователей, обожавших избивать меня. Я снова промолчал. Со скукой отставил пустой стакан. Вернулся на свой стул. В околотке опять повисла напряженная тишина. Только что на их глазах произошел сбой — я не «влился» в речь идущего мне на встречу Якобса, я не даю ему знаков, что готов замять конфликт. И ведь пока это дело не внесено в электронные базы данных. Уверен в этом. Я уверен и в том, что род Якобсов очень не хочет попадания очерняющих их дочернюю ветвь сведений в базы данных, где они быстро станут известным всем в Хуракане, у кого есть доступ. А таких немало.

Якобсы очень сильно пекутся о своей репутации.

Как и все наши великие роды.

— К-хм… — чуть помедлив, Дуглас решил попробовать еще раз, но я его опередил, равнодушно произнеся:

— Я не говорил, что настаиваю на официальном продолжении дела. Пелле… знаешь… ты тоже вали нахрен. Но… я твоих слов никогда не забуду. Запомни это — подняв лицо, я заглянул в его бегающие глаза — Я никогда не прощу. Ты тронул мою маму. Ты тронул память о ней… За это я тебя… — замолчав, я медленно растянул губы в улыбке, прислушиваясь к болезненному и одновременно приятному пульсированию в разбитом затылке — Да… да… я бы хотел, чтобы ты сдох прямо сейчас… ничего криминального — просто мечта усталого и больного сурвера… ты не против?

— Послушай… слушай, Амос…

— Я не прощу — повторил я и, нащупав взглядом дверь, встал — Господа сурверы… у кого-нибудь есть претензии ко мне?

Все молчали. Выждав несколько секунд, я удовлетворенно кивнул:

— У меня тоже нет никаких официальных претензий. Закончим на этом?

Быстро сориентировавшись, старший патрульный кивнул:

— У Охраны нет никаких претензий к сурверу Амадею Амосу.

— Хорошо — улыбнулся я, сделав шаг к двери, вдруг остановился и повернулся к еще одному из патрульных, что все это время сидел себе тихонько за дальним столом помещения и не отрывался от пластиковых листов со служебной информацией. Хотя, конечно, младший патрульный слышал и запоминал каждое слово. Но мне на это было плевать и обратился я к нему по другой причине — Эй, Кнут…

— М? — дернулся тот и удивленно вскинул голову — О… Амос. Как ты? Голова болит?

— Болит — согласился я — Кнут… уже шесть лет прошло. Я устал ждать. Отдавай прямо сейчас — стоя посреди участка, я вытянул руку ладонью вверх и выжидательно уставился на патрульного Кнута Гамсона, моего бывшего однокашника, моего бывшего друга детства, который в свое время быстро понял главную истину — не стоит дружить с трусами и неудачниками, зато можно и нужно их использовать.

Тишина…

Кнут, с застывшим лицом, неотрывно смотрит на меня, я на него. Между нами, пространство целой комнаты и пяток явно удивленных зрителей.

— Слушай, Амос… давай поговорим чуть позднее… дело ведь личное…

— В жопу твое личное — со вкусом произнес я, четко выговаривая каждое слово — Кнут Гамсон, какого хрена? Шесть лет назад я выиграл в ежегодной лотерее новенький налобный фонарь Супернова, производства Россогор. Он был надежно запечатан. Я до сих пор помню большую красную звезду на упаковке. Ты взял у меня его показать своему отцу — фанату Россогора. Взял на полчаса. И больше я тот фонарь не увидел… Знаешь… это даже смешно. Ведь сегодняшний день начался с того, что я потребовал фонарь и меня за это ударили головой о стену. Ты тоже хочешь ударить меня головой о стену?

— Да ты чего… слушай… сказал же — давай поговорим чуть позже. Дело личное. Только между нами.

— Прямо сейчас ты отдашь мне мой фонарь марки Супернова. Отдашь его запечатанным. В упаковке с красной звездой. Следом ты выплатишь мне компенсацию за аренду моего фонаря на протяжении шесть лет. Сколько раз я просил тебя вернуть мой фонарь? А ты всегда красиво отшучивался. И ведь мы оба уже через неделю после того, как я отдал тебе фонарь знали, что ты меня поимел, да, Кнут?

— Амос… мы же друзья…

— Друзья? — изумился я — Разве друзья так поступают? Шесть лет… и смех за моей спиной. Да? Фонарь! Прямо сейчас! Вместе с деньгами! Или я пишу официальное заявление о воровстве!

Багровый от смущения и злости Кнут начал на глазах белеть.

Еще бы. По нашим сурверским законам во внутренней охране не может служить сурвер с запятнанной аурой. Во внешней — на периметре и внешней ауре — может. И если отслужит там пять лет верой и правдой, пятна с его ауры исчезнут, репутация восстановится и можно опять подаваться в патрульные тихих коридоров. Вот только я знал Кнута — он трус. Прямо трус. Как я. И во внешнюю охрану он не пойдет. Так что конец карьеры…

— Ты взял чужую вещь и не вернул? — с нескрываемой брезгливостью осведомился старший патрульный с вечно усталым лицом — Ты сделал это, сурвер?

— Я… не… а доказательства? Пусть докажет!

— Хорошо — кивнул я и по моему лицу расплылась широкая ухмылка — Я рад что ты пошел этим путем, Кнут.

— Вот ты тварь!

— Я тварь — согласился я и моя ухмылка стала шире — Я та еще тварь… ты даже не представляешь, насколько я сейчас хочу уничтожить твою жизнь. Офицер! Я сурвер Амос Амадей подаю официальную жалобу на сурвера Кнута Гамсона, младшего патрульного шестого уровня Хуракан! Шесть лет назад он обманным путем забрал у меня фонарь Супернова.