Aruna Runa - Всё в дыму… [СИ] Страница 14

– А камни где? – Ди все не мог успокоиться.

– Так Мост же строили. – Стерх, похоже, удивился. – Камни со всех кладбищ свозили.

И Ди почти восхитился – в очередной раз – непредсказуемой бессмысленности человеческих поступков. Он недавно на уроке истории пытался объяснить ученикам – и заодно себе – логику давних событий. И, кажется, был не совсем убедителен.

Сначала, когда Крайм отделился от Большой земли, по границе пытались выстроить стену. Но довольно быстро выяснилось, что не хватает ни материала, ни рабочих рук, ни должного энтузиазма. Тогда ямы, вырытые под фундамент, объединили, превратив границу в широченный ров и наградив его соответствующим именем – Перекоп.

Еще позже братья Кологривские, Якуб и Нисон, официально сменив фамилию на Перекопские, устроили очередной переворот – Великую Перекопскую Революцию. Перекоп залили водой, развернув попутно пару крупных рек и превратив полуостров в остров, а затем построили через нелепый проливчик Мост Свободы – чтобы продолжать сообщаться с Большой землей. Вот куда ушли могильные камни, собранные для так и не построенной стены.

Сторонники же полного отделения Крайма от остального мира, Прыгуны-Несогласные, подстрекаемые Финном Жюстом и утяжеленные его деревянными солдатиками, обрушили Мост, случайно попав своими скачками в резонансную частоту.

Конечно же, тогдашнему Прокуратору пришлось изворачиваться, заверяя всех, что так и было задумано. Дескать, лозунг Прыгунов "Кто не скачет, тот – какол!" не имел в виду ничего оскорбительного, а всего лишь подразумевал страдающих диареей и дизентерией. И Прыгуны таким образом выражали заботу о тех болезненных гражданах Крайма, чье слабое кишечное здоровье не позволяло им часами скакать в плотной толпе, держа в обеих руках тяжеленных солдатиков, нашпигованных свинцом.

Ди, кстати, уже тогда нашел в какой-то древней энциклопедии краткую статью о происхождении и значении этого странного слова. Утверждалось, что "какол" этимологически никак не связано с функциями живого организма, а берет начало из древнепатрицианского cuculla, или, по-нашему, куколь – "капюшон".

Ругательным же оно стало потому, что преступники, которых везли на суд или к месту казни, от стыда натягивали на лица капюшоны своих одеяний. И в той же энциклопедии, в другой статье, было написано, что фразеологизм "разобрал меня какол" означает "страдание поносом, в т.ч. и словесным".

Как бы там ни было, а проповедник Финн Жюст, отпевавший Несогласных, утонувших в Понтовом море, рассуждал много и громко. В частности, о том, что игрушечные солдатики издревле являются символом славных героев, павших под градом свинца в боях за Отеческую Матерьщину. И о том, как повезло погибшим уйти на дно, не выпуская из окоченевших рук памятные сувениры.

"Слава Крайму, и вечная слава героям!" – так закончил Жюст пламенную речь. Что не помешало собравшимся стянуть его с трибуны и линчевать прямо среди свежих могил. Поговаривали, что толпа столь щедро наградила проповедника теми самыми солдатиками, что их свирепые деревянные лица выглядывали из всех отверстий его обрюзгшего тела.

Выживших Прыгунов запретили, всяческих Несогласных – тоже, а вместе с ними утратили смысл и Несогласные с Несогласными. Полулегальные футболки с перечеркнутым изображением Финна Жюста и надписью "Мы не скачем!" постепенно вышли из моды, нашумевший роман "В поисках резонансной чИстоты" был разгромлен критиками, изъят из магазинов и вычищен из краймского Буратино. А поскольку к тому времени Буратино был уже отрезан от Всемирной Паутины, о книге быстро позабыли.

Впрочем, это случилось уже при новом Прокураторе, ибо старый отрекся от власти, как только ознакомился с фотографиями мертвого Жюста. И вот тогда появился Наталко. Или появилась – никто ведь так и не видел настоящего лица Бессменного и Бессмертного. И не знал его имени или пола.

Ди всегда восхищался идеей тщательно закрашивать изображения Прокуратора Наталко анимешным персонажем. Манго – так это называлось. Нежная большеглазая девочка с двумя трогательными хвостиками. Округлые крошечные ушки, носик пуговкой, ротик точечкой, голубая радужка, светлые волосы. Наивный взгляд и воротничок парадной школьной рубашечки. Гениально. Интересно, что стало с художником, которому приказали это нарисовать?

И почему бы не спросить об этом Стерха?

– Манго? – Стерх смотрел непонимающе. – А, ты про Няшу. Это манга. Автора Няши расстреляли, кажись. За серийные убийства. Он вроде на охраняемых уток охотился.

Ди поставил ментальную зарубку на всякий случай предупредить герра Линденманна. Или Никки – у них как раз наметилось очередное продвижение в отношениях.

– Как его звали?

– Понятия не имею. Вроде Джон… какой-то Джон, да. А может, и нет.

– Где он их нашел, уток? – Ди небрежно смял банку и, по примеру Стерха, пульнул в ближайшую яму. – Они ж вымерли.

– В лесу, по-моему. Где старая Резервация. – Стерх запнулся. – А ты там живешь как раз! Видел уток?

– Нет, – слукавил Ди. Не выдавать же людям семейные тайны.

– Жалко. Я б съездил посмотреть.

– В резервации людям нельзя, – напомнил Ди.

– Да брось, – отмахнулся собеседник. – Там давно нет ничего, кроме психов в зеленых колготках, я читал. Или про мутантов и аномалии – правда?

Ди видел, как его распирает любопытство, и осторожно обдумывал, что и сколько скажет.

– Не знаю, – в конце концов ответил он. – Я лишь в детстве видел Зеленых Человечков. Это давно было.

– А что ты там ешь? – неожиданно выдал Стерх.

– Магазины в церквях никто не отменял. – Ди позволил себе усмехнуться. – А что? Боишься, что я тебя съем?

– Ага, надейся! – фыркнул тот. – Я твой друг, а греи своих не едят, я читал. Кстати, это ведь просто псаки?

– Про своих?

– Про человеческую кровь.

Ди помолчал. Врать больше не хотелось, признаваться – тем более. И он решил отшутиться:

– Понятия не имею. Надо бы попробовать, да никто не предлагается.

Но Стерх шутки не принял, смотрел на него чуть прищуренными черными глазами, покачивал банку "Эсмарха" в смуглой руке. Должно быть, с его кожи загар вообще никогда не сходит. И костяшки пальцев снова сбиты – как тогда, в их первую встречу.

– Слушай, Дориан… – И запнулся, словно решая, продолжать ли. – А ты мог бы… – Свободной рукой прошелся по волосам. Волнуется. Дернул круглой головой. – Короче, помощь нам нужна.

– Какая? – легко уронил Ди, выливая в рот последние капли из банки.

– По охоте… – Стерх напрягся, ожидая реакции, но Ди не собирался ничего ему давать. И лишь повторил, сминая жестянку в ком:

– Какая?

– На картах подземки есть одна станция. Можешь в нее спуститься?

Такого Ди уж точно не ожидал. И позволил своему лицу в полной мере отразить недоумение. Даже губы приоткрыл, как это делают люди, застигнутые чужими словами врасплох. Стерх предсказуемо начал расслабляться:

– Просто до нее идти долго, и неизвестно, что там по завалам. Может, сверху проще. Надо только глянуть, что там. Она недостроенная. Снаряжение мы дадим. Сходишь?

– А сам почему не сходишь?

– Так она в твоей Резервации.

Ди покачал головой:

– Твои карты врут. Там нет никаких станций.

– Есть! Она заросла, или ее засыпало. Ну, или засыпали специально, достраивать передумали, типа. Я тебе карту покажу, сам поймешь. Разбомбить не могло, на вас же не сбрасывают.

"Сбрасывают", – подумал Ди. И слегка усмехнулся. Стерх подобрался, заметив. Не понимая. Принимая безобидную усмешку за что-то иное. Пришлось ответить поспешнее, чем собирался:

– Ну, я посмотрю, конечно. А зачем тебе?

– Да художники… – Стерх почесал левую бровь, пятерней взъерошил волосы. – Ушли, короче, в ту сторону.

– А вы чего?

– А мы – за ними. Но не успели, они тоннель за собой обрушили.

– Ну… – Ди немного подумал… – Их могло там и завалить. Или запереть на путях.

– Да нет, они дальше пошли.

– Откуда ты знаешь?

– Убейконь их тоже видел, позже, на других станциях. Там они. Короче, нужно ту станцию проверить.

– Я думал, вы с Убейконем враги.

– Долго объяснять, – вздохнул Стерх.

– Мы торопимся? – Ди подпустил в голос металла. Стерх глянул с интересом, однако ничего не сказал. Вернее, сказал, но после длинной паузы и глядя в сторону солнца, опускающегося в обломанные верхушки деревьев:

– Федор раньше с нами был, но его сестра погибла… Завалило под землей во время охоты. Она стрелять начала, ну и… В общем, его сестра, Стелла, была моей девушкой, а потом она умерла, и мы стали как бы врагами. Он всегда отмороженный был, а после этого совсем крышу сорвало. К пуэсторианцам ушел.

– К кому? – Слово было знакомым. Кажется, какая-то религиозная секта.

– К пуэсторианцам. Святой Пуэсториус и все такое. Не слышал, что ли?

– Слышал. Но мало. Чем они занимаются?

Стерх пожал плечами, растирая пальцем пятнышко грязи по голому колену.