Олег Синицын - Спецхранилище Страница 15

Я пообещал, что не буду.

Она наконец стянула джинсовую курточку и распустила волосы. Юлька дома! Я был уверен, что завтра она точно никуда не уедет. Как же я счастлив!

– Я лягу с Настей, – сказала она. – Где будешь спать ты, меня не интересует.

– На раскладушке. В подъезде чья-то висит, воспользуюсь.

Она кивнула.

– Завтра, когда алкоголь выветрится, примешь таблетку баралгина. Станет легче. А сейчас после водки все равно без толку… Так ты из-за этого выпил? Потому что тебе было больно?

Я кивнул.

– Юль, это был форс-мажор. Я могу себя контролировать.

Казалось, Юлька была удовлетворена.

– Надеюсь на это… Что у вас тут со связью? Никак не могла дозвониться маме. Только полчаса назад удалось.

– Сеть появилась?

Я достал свой мобильник. На дисплее «Нокии» светились две четкие полоски. Еще два часа назад их не было.

Юлька разделась и тихо прильнула к Насте. Та засопела, заворочалась, но не проснулась. Я убрал недопитую водку в буфет (не выливать же!) и вышел на площадку перед квартирой, чтобы забрать раскладушку. Не дойдя до нее, остановился возле окна и достал мобильник.

Я решил набрать Гаджиева. Держать в себе случившееся было невыносимо. В конце концов, он мой начальник, пусть скажет, что мне делать в ситуации, когда вокруг спецхрана с неба сыплются летающие тарелки.

Я выждал буквально полсотни гудков. Сквозь распахнутую форточку с темной улицы доносился монотонный шелест цикад. Гаджиев трубку не поднял. Я пожал плечами и выключил телефон. Потом снял раскладушку с гвоздя и отправился к семье.

Вообще, я чертовски рад, что они приехали.

Глава 6

Человек из вертолета

На следующее утро в Коровьино не появилось ни одного чужака с внимательными глазами особиста. Я специально поспрашивал утром местных знакомых – чужих не видели. Ну вообще! Словно ничего не произошло!

Народ, конечно, слышал, что в лесу что-то бабахнуло, но огненный грибок мало кто видел. Коровьино стоит в низине, и место катастрофы загораживает холм. Свидетелей падающего НЛО тоже не нашлось. Грохот приняли за шумовой удар истребителя, переходящего звуковой барьер; такое здесь периодически доводится слышать. Народ подивился только, что истребители вздумали летать в грозу, но ни сила хлопка, ни другие странности их не смутили. Дым на горизонте приняли за тлеющие торфяники, которые горят каждое лето. В общем, всему нашлось рациональное объяснение.

У Левы, моего соседа сверху, того, который жил с матерью, сегодня в сменах был выходной, и он собрался на другую сторону реки за грибами. Я попытался отговорить его от этой затеи, используя весь свой арсенал убеждения. Вроде удалось.

Юлька и Настя еще спали, когда я взял курс на свой ненаглядный объект, жуя таблетку баралгина. Обожженное плечо под утро так прихватило, что рука едва шевелилась. Баралгин утихомирил боль, но лишь часа на два, не больше. Потом она, засучив рукава, вновь принялась за старое.

В пути я трижды набирал номер Гаджиева, каждый раз придумывая новый вариант, как преподнести ему вчерашние события. Но директор отделения «Вымпела» упорно не брал трубку. Его рабочий день начнется в девять утра, и до этого времени Гаджиев не считал нужным заниматься работой. Удобная позиция, надо взять на заметку.

На спецхранилище караул нес дядя Саня. Как всегда невозмутимый, в десантном берете, в тельняшке, обнажающей крупные бицепсы, он сидел на крыльце и чистил карабин. Мое появление встретил без интереса. Поднял глаза, потом опустил. Персона начальника вызвала в нем столько же эмоций, сколько ползущий по крыльцу жук. Если я правильно понял, Тарасыч, которого он сменил на посту, выполнил мою просьбу и не рассказал дяде Сане о случившемся. Я строго-настрого наказал деду держать язык за зубами. И он подчинился. Дед прекрасно понимал, что если бы не я, то он бы сейчас лежал за караулкой в один рядок с Кляксой.

Короче, разговора с дядей Саней не получилось, даже короткого обмена приветствиями, ну да и бог с ним, оно мне надо? Миновав ворота, я сразу направился прямиком к первому и единственному в моем хозяйстве бункеру.

После вчерашнего ливня земля раскисла, подошвы ботинок хлюпали по грязи. Добравшись до бункера, я сбил о бетонную стенку налипшие комья, отпер гермодверь, включил на ярусах свет и стал спускаться вниз по лестнице. Вчерашние вопросы обрели новую жизнь в моей голове. Что здесь потребовалось Семену? Один из хранящихся в бункере внеземных артефактов? Но какой? Тот, что издает шепот, катящийся по лугу?

Необъяснимое чувство вновь подвело меня к двери под циферкой «1». Я покрутил штурвал и вошел в комнату.

Она покоилась на прежнем месте, на подложке из зеленого сукна. Маленькая пирамидка. Обработанный камень с ровными гранями, несущими по одному иероглифическому знаку.

Я пододвинул стул и уселся на него. Положив на столешницу подбородок, стал мучительно разглядывать пришельца из космоса. Все правильно, этот камень такой же пришелец, как два (уже два!) мертвых гуманоида в холодильнике. Такой же непознанный, загадочный, а потому жутковатый. Он единственный из всех объектов не реагировал на приближение тарелки. Не потому ли, что его сила намного больше, чем сила огромного диска, напичканного невообразимой техникой будущего?

Нет. Ерунда. Он не реагировал, потому что это просто камень. Камни не шевелятся.

Я тронул его подушечкой указательного пальца, и мне ужасно не понравилось чувство, вспыхнувшее в ответ в груди. Словно я нарушил чей-то покой. Или пошевелил мощи святого. Хотя нет, не святого. Наоборот, черного, злобного, проклятого навеки. И за это действо меня ждет расплата… Вероятно, подобные мысли родились в голове ученого, высадившего коллеге мозги и выцарапавшего себе глаза…

Сияющее Великолепие.

Темный камень не подходил под этот эпитет. Возможно, я напрасно торчу возле него в глубоком подземелье, пытаясь разгадать многочисленные загадки. Но почему-то меня не интересовали ни кристаллы из комнаты «2», ни железяки из комнаты «3», ни даже трупы пришельцев. Всю мою сущность занимала эта простая и бесполезная на первый взгляд пирамидка. Вещица, с которой, я уверен, «академики» закончили заниматься ввиду ее бесперспективности в первую очередь. Однако меня не покидало чувство, что именно в ней скрывается тайна. Интуиция во все горло кричала об этом.

В настенном шкафчике нашелся скальпель, и я поскоблил им поверхность пирамидки. Не удалось отделить даже крупицы. Лезвие скользило по граням, точно по полированному граниту. Потом я поводил по ребрам пламенем зажигалки. Пирамидка немного нагрелась, но на этом все закончилось.

В расстроенных чувствах я откинулся на спинку стула. Попытки проникнуть в суть артефакта выглядели жалко. Военные ученые ничего не обнаружили в нем за несколько лет исследований, а я собирался сделать открытие за пять минут. Ты, Валера, прямо чудной какой-то!

К десяти часам утра денек разгулялся. Тучи рассеялись, и окрестные луга озарило солнце. Я решил, что пора бы Гаджиеву появиться на рабочем месте, и достал мобильник, обдумывая нюансы предстоящего разговора. В лоб о случившемся не расскажешь, слишком специфичная информация. Нужно начать издалека. А то подумает, что я взялся за старое и у меня случился алкогольный психоз.

Однако телефон зазвонил прежде, чем я решился набрать номер.

Директор меня опередил.

– Ты в курсе, что у тебя за рекой был взрыв? – начал он, не поздоровавшись.

– Как раз собирался вам звонить по этому поводу.

– Военные засекли его со спутника. Других подробностей не знаю, да никто особо и не рассказывает.

– Тут нужны спецы из Института, – сказал я, – чтобы посмотрели…

– Они уже в пути. Вместе с армейскими частями. Короче, я звоню предупредить. К тебе приедут люди с документами, подписанными мною. Если надо, допустишь на объект, ответишь на вопросы и вообще будешь оказывать всяческое содействие.

– Есть.

– Про охрану тоже не забывай.

– У меня к вам вопрос. Тут… я даже не знаю, как сказать…

– Ничего не хочу слышать. Приедет человек. Полковник Гордеев. Ему все расскажешь, а мне не надо. У меня от этих дел крыша едет. Не верю я в чертовщину, которую ты там якобы охраняешь. Но у нас подписан договор, и я вынужден выполнять его обязательства, даже если на объекте содержат закованного в цепи шайтана!

– Все немного прозаичнее.

– Я сказал, что не хочу слышать… Такой маленький объект, а столько возни!

– У меня еще вопрос.

– Какой? – устало спросил директор.

– Мне бы косу моторизованную.

Гаджиев бросил трубку.

В течение следующего часа я нервно бродил вдоль периметра, ожидая прибытия официального лица из Института. Некошеные заросли вдоль колючки колыхались от порывов ветра, словно немой укор, но я теперь даже не представляю, когда займусь ими. Чувствую, приедет сейчас компания военных и забот будет выше крыши.