ЧОП «ЗАРЯ». Книга четвертая - Евгений Александрович Гарцевич Страница 18

— И что? Какие ставки?

— Никаких, мою фаворитку уже выгнали, — покачал головой Стеча. — Эх, там такая грудь. Как представлю, заходит к нам клиент, а на стойке перед ним они… Глаза, конечно, большие, голубые и ямочки на щечках. Прям кровь с молоком! Но нет. Говорят, не туда смотрю.

— Моя тоже уже не прошла, слишком видите ли фактура боевая, а нам клиентов нужно привлекать, а не разгонять. Как будто армейский опыт кому-то мешал хоть раз?

Я дернул ручку — заперто. Постучал, но не получил никакого ответа. Позвал Гидеона с Захаром, те в ответ крикнули, чтобы ждали и не мешали. Тогда уж все-таки заглянул в замочную скважину.

Старперы играли в какую-то ролевую игру. Сидели в зоне для ожидающих своей очереди посетителей и наперебой закидывали вопросами двух девушек, теснившихся за стойкой.

Брюнетка и рыженькая — первая красотка. В голливудском фантастическом фильме она бы играла роль физика-ядерщика или главного биолога из NASA. Все при ней, и глаза, в которые Стеча готов смотреть вечность, и в меру пухлые губы, и аккуратный прямой носик. И, скорее всего, с ногами все прекрасно — как минимум они очень длинные (точнее не позволяла разглядеть стойка). И все это натуральное, ибо про магический силикон в этом мире я пока не слышал.

Манеры, выдержка, легкость ответов на каверзные вопросы Гидеона и язвительные Захара. Плюс, упитанная папка с рекомендациями, на которые она ссылалась в своих ответах.

«Я бы вду… то есть, взял…» — настолько тихо кто-то промямлил у меня в голове, что я даже не понял, Ларс это или Муха, а, может, и я сам.

Рыженькая тоже хороша. Не модельная красотка, но милашка с обаятельной улыбкой и веснушками. Чуть пониже ростом, чуть меньше холености и лоска, но больше естественной, возможно, деревенской, простоты.

Мне она больше понравилась, но, когда прозвучал очередной вопрос от Захара про ожидаемый доход, она по факту уже проиграла. Удивительно, но ее запрос оказался выше.

Дальше можно было не смотреть.

— Так что с едой? — я отступил, и мое место сразу же заняла Банши.

— Пусто, в трактир надо ехать, — отмахнулся Стеча. — Ставку будешь делать?

— Без меня, — я проверил, что у меня остались деньги, и пошел к черному входу. — Прогуляюсь немного.

* * *

Наши люди на такси в булочную, может, и не ездят, а я поехал. Сначала в трактир, где Воробей встречался с ювелиром. Навернул там наваристого щавелевого супчика, благотворно повлиявшего на бодрость и настроение. И прикупил (по наводке Леньки) у владельца набор отмычек.

Потом снова поймал извозчика и погнал в Дубровку. Прокатился практически с ветерком — выехали на Земляной вал, пронеслись до Таганской площади, застряв на подъезде к рынку. Кареты, моторки — вроде и сильно меньше их, а пробки в этом месте, видимо, во всех параллельных мирах и вселенных. Полчаса потеряли, практически прорвались на Воронцовскую улицу. А потом опять с ветерком до Спасской заставы, за ней еще километр по лесу и перед нами показалась Дубровка.

Большой коттеджный поселок — деревней назвать его язык не повернулся. Ровные улочки, кованые заборчики, фонари уже начинают разжигать. Домов сорок точно, какое-то здание типа местного дома быта и культуры, пара магазинчиков, не только трактир, но и кафешка с кондитерской. Коровы дорогу не перебегают, петухи на заборах не сидят. Вполне себе приличные дамы с собачками и джентльменами на вечерний променад выходят.

Нужный дом выделялся. Какое-то прям родовое заброшенное дежавю. Высокий сплошной забор из потрескавшегося кирпича, ржавые ворота, заросшие сухими виноградными лозами. Разбитый фонарь — единственное темное пятно на улице, которое обходили все прохожие.

Ритуальные услуги с одной стороны и закрытый на ремонт после пожара склад с другой.

Будто зона отчуждения — с другой стороны улицы неспешная суета, слышится смех и разговоры, а здесь пусто. Причем и соседним домам не повезло — какой-то склад, закрытый на ремонт чуть ли не после пожара, и ритуальные услуги с бледным скучающим «менеджером» за окном.

За забором виднеется несколько старых облезлых елок и заколоченные окна второго или третьего этажа. Дом раза в два больше, чем дедовский. И заброшен недавно, может, пару лет, максимум.

Я кивнул, оживившимуся при моем появлении ритуальному «менеджеру», и для проформы подергал ветхий обрывок веревки рядом с калиткой. Где-то в глубине участка тихонько брякнул колокольчик.

Надавив на калитку, обнаружил, что она не заперта. Просто «слиплась» и заржавела. Мягко, но настойчиво толкнул, расчищая остатки снега, и прошел на участок.

Кусты, беседка, некое подобие детской площадки — качели, игрушечный домик с горкой и массивными, типа куриными, лапами. Вокруг нелепые, вырезанные из дерева фигуры сказочных персонажей. Баба-Яга, бородатый дядька Черномор, толстый кот под деревом и неожиданно самый настоящий «ждун» со сломанным носом и облезлой серой краской.

Видимо, бабушка решила привнести атрибутики из нашего прошлого мира. Непонятно только, зачем и кто со всем этим играл. Я взглянул на дом — тишина во всех спектрах. Ни признаков жизни, ни ловушек, ни следов. Ближайшая аура все того же унылого «менеджера», который сидит без работы, ибо даже завалявшегося фобоса не видно.

Я подошел ближе к деревянному мему и заметил странную, неправдоподобную трещину в нижней части скульптуры. Надавил и после щелчка открыл потайную дверку, в которой нашелся ключ.

«Мне кажется, это можно расценивать, как приглашение?» — спросила Харми.

«Вот-вот мы и без медвежатника этого всегда справиться сможем…» — высказался Ларс: «…говорю тебе, Матвей, гнать его надо, пока он у нас ничего не спер…»

— Про приглашение согласен, вопрос только, нас ли ждали? — вопрос повис в воздухе, и я, не скрываясь, пошел к входной двери.

Дверь открылась моментально. Без единого скрипа, как будто кто-то поддерживал ее в порядке. За дверью нашелся полукруглый след, прочерченный в пыли, и едва различимые отпечатки ног. Кто-то некрупный и довольно легкий протоптал целую тропинку какое-то время назад.

— Профессор, ты, случайно, не знаешь формулу расчета времени накопления пыли в заброшенных домах? — собственный голос показался непривычно гулким от прокатившегося по коридору эха.

«…знаю, конечно. Ты только замерь высоту. Общую и в углублениях, я по разнице посчитаю…но может быть и погрешность…»

«…харе свистеть-то, погрешник…» — вмешался Муха: «…и так видно, что следы свежие, неделя им от силы…»

Я достал «задиру» и аккуратно, заглядывая в каждую комнату, начал исследовать дом. На первом этаже мебели не оказалось, только на кухне остался чугунный умывальник, впаянный в стену, и печка, похожая на квадратную «буржуйку» с четырьмя конфорками.

Съехали четко — на весь первый этаж всего две находки. Игрушечная лошадка с отломанным колесом и старая фуражка, которой подоткнули щель в оконной раме.

Следы в пыли вели на второй этаж в небольшую комнату в конце коридора. Чулан или кладовка, всего несколько метров, но битком набитая вещами, если сравнивать с домом в целом. Соломенный тюфяк, горка из бутылок и пустых консервных банок и слегка обугленные доски в углу. Похоже, для переносного магического обогревателя — ни дров, ни пепла я не нашел.

На стене примерно в полуметре от пола кто-то оставил интересный автограф. Я сначала даже глазам не поверил. «ЦОЙ ЖИВ» — простым шрифтом, один в один как на известной Арбатской стене, кто-то выцарапал ножом маленькие буквы.

«Ты чего так перевозбудился? Это что какой-то тайный код?» — почувствовала мое возбуждение египтянка.

— Он самый, и мог его оставить только один человек, — я оттащил тюфяк и сел на корточки, сначала разглядывая, а потом щупая и простукивая стену. — Здесь была Настя.

Тук, тук, туууук! Разгадывать ребусы дальше и искать тайную кнопку не стал. Вбил финку между досок, приложил усилие, добавив силы мейна, и выломал небольшой кусок старой доски. Расковырял дальше и вынул на свет кожаную черную книжку — дневник деда, а вместе с ним и небольшой почтовый конверт.

Дневник сразу же закинул в пространственный карман, чтобы уже не потерялось. А сам уселся на тюфяк и уставился на конверт в слегка трясущихся руках.

«Да не томи уже, не укусит он тебя…» — Муха пустил по моей руке импульс, подначивая поскорее вскрыть письмо.

И то верно! Я аккуратно, а то был уже опыт, когда так цапнул пакет из доставки, что внутри кусок отрезал, поддел боковую часть и высвободил письмо. Обычный белый лист бумаги, порошка с ядом внутри не обнаружилось, как, впрочем, и запаха духов