Роман Злотников - Путь князя. Атака на будущее Страница 18

– Я и не хожу, – пожала плечами Барабанщица, – он, вообще-то добрый и нечасто в мою жизнь вмешивается. Тем более что его и дома-то почти никогда не бывает. Все время по командировкам. Вот сейчас тоже. Только... мы ж еще глупые, – как-то по-особенному серьезно сказала она, – нас же еще частенько заносит. А тормознуть некому. Потому как мы уже завоевали свою самостоятельность и ревностно ее оберегаем. Вот иной раз я знаю, что глупость делаю, но нет... все равно, назло, мол, я так решила – так тому и быть. А потом расхлебываю... А если папка рядом и скажет – «люминь», то тут уже и не забалуешь. Побешусь-побешусь, а потом, наоборот, думаю, как здорово, что он рядышком оказался, а то бы я такого наворотила.

И эти мысли как-то особенно перекликались с теми, что пришли в голову Даньке там, около универа, когда он пытался слинять от тех громил, что у него как-то даже потеплело на душе.

– Да ну, – категорично заявил Гаджет, – чепуха все. Человек должен поступать так, как сам считает нужным. А предков в свою жизнь пускать нечего. Отсталые они, в прошлом веке росли. Ничего в современной жизни не рубят. Я вот своим долго пытался объяснять про всякие гаджеты – так хрен чего поняли. И вообще, человек имеет право на ошибку...

– Вот об этом я и говорю, – Барабанщица, окинув Гаджета ироничным взглядом, констатировала, – глупые мы, а некоторые вообще, тупые. Если у тебя, Гаджет, есть право на ошибку, то это совершенно не означает, что их надо лепить одна на другую. Как бог на душу положит. А если я, допустим, как и твои родители, гораздо меньше тебя в разных твоих гаджетах смыслю, так что, я тоже отсталая?

Гаджет смутился.

– Ну... ты ж другое дело...

Все засмеялись.

– Ладно, чего мы тут в коридоре столпились, – отсмеявшись, сказала Барабанщица, – пошли в комнату...

Вечер прошел здорово. Несмотря на то, что Даньке опять пришлось рассказывать о своих утренних приключениях. Народ снова обсудил версию по поводу фээсбэшников, и тут Даньку, неожиданно для него, поддержал Гаджет. Он орал, что фээсбэшники – это круто и что все правильно, и что надо было не дурить, а договариваться. И все потому, что «абы кто с такими номерами не ездит». Но все остальные быстро раздолбали всю его аргументацию. Да так, что и Данька, в конце концов, то же вынужден был согласиться, что вряд ли это были фээсбэшники. А вот по поводу бомжа к общему мнению они так и не пришли. Тот же Гаджет вначале вообще заявил, что Данька все выдумал. И что банкой пива лобовое стекло БМВ никак не пробьешь. Но Барабанщица так на него наехала, что он заткнулся и пристыженно признал, что, может, Данька и не выдумал, а просто ему показалось. Но признать, что кто-то мог пробить лобовое стекло такой крутой тачки, как БМВ, банкой пива, он все-таки отказался.

Лысый сообщил, что в Инете так ничего путного не откопал. То есть Ипатьевская летопись действительно существовала, но был ли среди известных ее списков экземпляр с вырванной страницей – нигде не упоминалось. Кроме того, на запрос «Ипатьевский» подавляющее большинство ссылок было об убийстве царской семьи в Екатеринбурге, а по летописям ссылок вообще туча.

Кот сказал, что академку все равно надо будет попытаться оформить. И что у него есть знакомый врач, которого он попробует раскрутить на справку об операции. И тогда к ректору с заявлением можно будет сходить кому-нибудь другому. Так что вечер прошел не зря, и все остались довольны.

Данька с Барабанщицей еще какое-то время посидели в ее комнате, а потом к ним заглянула мать и сказала:

– Привет, молодежь. Долго еще колобродить собираетесь? А то я уже Даниилу в большой комнате постелила...

ИНТЕРМЕЦЦО 3

Генерал стремительно вошел в комнату, в которой были установлены компьютеры. При его появлении дежурная смена слегка распрямила позвоночники. Не то чтобы этого требовал устав или обстановка, но в присутствии генерала даже гражданские втягивали животы и разворачивали плечи.

– Ну что, господа, как наши дела?

– Ничего, господин генерал, – вскакивая, виновато доложил старший дежурной смены.

Генерал согласно кивнул.

– Да... так я и думал, – он покосился на экраны, покачал головой и вышел в гостиную. Окинув взглядом присутствующих, он поманил старшего группы рекогносцировки, который встречал их на 113-м километре Киевского шоссе. Тот послушно подскочил.

– Как у нас с финансированием?

– Э-э, заканчиваем производство следующей партии.

– А что так долго?

Старший замялся.

– Приходится работать под местные аналоги, господин генерал, потому необходимо предельно загрублять продукт. Это слегка удлиняет процесс производства.

Генерал понимающе кивнул.

– Канал реализации надежен?

Старший удивленно посмотрел на него. Раньше генерал не отличался столь пристальным вниманием к мелочам. Генерал усмехнулся.

– Не смотри на меня так, сынок. Я вовсе не собираюсь менять стиль руководства и лезть в любую дырку, проверяя какого цвета у моих ребят носки или все ли чистили зубы сегодня утром. Просто... нам, видимо, придется поиграть с вероятностями. А сам знаешь, если в одном месте прибудет, то в другом – непременно убудет. И я не хочу, найдя мальчишку, не иметь возможности сделать дело из-за того, что у меня на хвосте будут висеть местные службы по борьбе с распространением наркотиков.

Старший с облегчением перевел дух.

– Все будет нормально, господин генерал, они совсем не те, к которым мы привыкли. Меня тоже первое время оторопь брала, насколько все здесь продажны. Но это даже лучше – если знать, кому заплатить, от проблем не останется и следа.

Генерал покачал головой.

– Неужели все так, как ты говоришь, сынок?

– Так точно, господин генерал, ничего общего...

– Ну хорошо. Только все равно, я бы хотел, чтобы ты произвел поставку до того, как я начну... и организуй-ка мне канал связи со штаб-квартирой. Я буду у себя.

Старший кивнул и тут же бросился выполнять порученное. А генерал прошел в свою спальню. Там он снял пиджак, достал картридж с иллоем, налил себе в чашку воды и, надкусив картридж, бросил в стакан. В чашке возник небольшой водоворотик, затем вода окрасилась в золотистый цвет и на ее поверхности выступила густая пена. Генерал опустился в кресло, поднес чашку к лицу, с наслаждением втянул аромат и лишь затем сделал глоток. Горьковато-пряный запах иллоя напомнил ему родину. И у него отчего-то защемило сердце... Он специально затеял разговор о вероятностях со старшим группы рекогносцировки. Пусть ребята потреплют языками и успокоятся. Мол, старик все знает и предвидит все опасности. Но сам-то он понимал, что в работе с вероятностями, по сравнению с Государем и его присными, они как слепые котята. И как и где шарахнет по ним откат от вмешательства в вероятности, он даже не подозревал. Могло случиться и так, что весь этот мир рухнет в тартарары... Генерал сделал еще один глоток и поставил чашку на подоконник. Ну и пусть... Мир должен быть таким, каким хотим его видеть мы, а если нет – туда ему и дорога...

В дверь тихонько постучали. Генерал повернул голову.

– Да.

Дверь приоткрылась, и на пороге появился старший.

– Канал связи готов, господин генерал.

– Отлично. Сейчас иду. – Он поставил на столик чашку с остатками иллоя и поднялся. Старший все так же маячил в дверном проеме.

– Еще что-то?

– Э-э... господин генерал, тут такое предложение. Есть возможность задействовать местные ресурсы.

– Интересно... а подробнее?

– Ну... тот клиент, которому мы поставляем товар, обладает достаточными возможностями и влиянием, чтобы разыскать нужного нам человека.

– И дорого это нам обойдется? – полюбопытствовал генерал.

Старший нерешительно передернул плечами.

– Я думаю, не слишком.

Генерал кивнул.

– Ну что ж, выясните этот вопрос и доложите мне, – после чего двинулся вперед. Да-а, похоже, его блеф не очень-то и удался. Судя по всему, его ребята до колик в животе испугались его решения поиграть с вероятностями. Впрочем, этого вполне можно было ожидать. В конце концов, они – лучшие из лучших и потому, несомненно, обладают отлично развитыми аналитическими способностями...

7

– Ванная и туалет – вон там. Стиральную машину – не трогать, все равно сломана, – хозяйка квартиры еще раз окинула Даньку взглядом и сморщила носик. – Ну ладно, «квартирант», я пошла, – она повернулась к Барабанщице, – ты как, со мной?

– Да, – кивнула та и, повернувшись к Даньке, махнула ему ладошкой, – ну давай, Джавецкий, обживайся. Насчет вечера не забыл?

Тот нехотя кивнул.

– Ну тогда бывай, – закончила Барабанщица, не обращая внимания на его хмурый вид.

Хлопнула дверь, и Данька остался в одиночестве. Данька окинул взглядом комнату, стянул с плеч рюкзачок и рухнул в кресло. Причем, как тут же выяснилось, это выражение оказалось вовсе не фигуральным. Поскольку кресло жалобно скрипнуло и, предательски вильнув подлокотником, опустило Данькин зад прямо на грязный ковер...