Андрей Ливадный - Сталтех Страница 19

Максим старался двигаться вдоль фасадов зданий, так было легче избежать ловушек, да и от механоидов отбиваться сподручнее. Руины скрывали не меньше неприятных сюрпризов, чем открытое пространство улиц, но все, что таилось внутри полуразрушенных зданий, обычно не распространяло сферу жизненных интересов за пределы коробки стен. Различные бытовые устройства, компьютеры и даже уцелевшие элементы проводки, оккупированные скоргами, представали серьезную опасность, лишь когда сталкер входил на подконтрольную им территорию. Получалось, что любой фасад здания – это некая пограничная зона, хотя механоидам, свободно перемещающимся по отчужденным пространствам, да людям наплевать на условности.

– Эй, Антрацит, ты живой? – Максим остановился, тяжело дыша. Он умудрился считать шаги и полагал, что двести метров фактически пройдены. Удивительно, но в поле зрения за это время действительно не попал ни один из механических монстров, словно незримая сила отпугивала их, заставляя уступить дорогу мотыльку, тащившему на себе искалеченного мнемотехника.

«Живой… – Раздался в сознании слабый голос. – На следующем перекрестке… направо…»

– Ладно. – Максим в душе порадовался скорому завершению мытарств. До перекрестка метров двадцать. Он не стал взваливать тело сталкера на плечи, а поволок его по тротуару.

Свернув, он вновь остановился.

– Теперь куда?

«Через пролом… в здание… там… все чисто…»

Периметр постройки ограничивали лишь невысокие огрызки стен.

Максим несколько раз проходил тут во время вылазок, но даже заподозрить не мог, что среди оплывших груд различного хлама скрывается тщательно замаскированный вход в жилище мнемотехника-одиночки.

Следуя указаниям Антрацита, Максим несколько раз свернул по едва приметной тропке, петляющей меж вставшими на дыбы плитами рухнувшего перекрытия, затем остановился.

– Тут, что ли?

Ответом ему послужил глухой вибрирующий гул.

Одна из покрытых трещинами, потемневших от времени бетонных плит с удивительной легкостью сдвинулась в сторону, открывая взгляду прочную, явно изготовленную из современных материалов дверь. Композитная многослойная броня защищала вход в обитель мнемотехника не только от пуль и снарядов, но и от скоргов: активный пластик наружного слоя глянцевито отблескивал в скупом свете сумеречного зимнего дня.

Дверь дрогнула, уходя в зазор между двумя сложившимися домиком, присыпанными землей бетонными плитами.

Вниз во мрак уводили ступеньки.

Максим, не получив дальнейших инструкций, начал спускаться. Силы таяли, он пошатывался, уже едва удерживаясь на ногах.

С гулкой вибрацией за его спиной встала на место массивная дверь. Внезапно, разгоняя чернильный мрак, зажглись несколько ламп, осветив короткий отрезок наклонного коридора и простирающееся за ним подвальное помещение.

Первым, что невольно привлекало внимание, было массивное кресло, окруженное уже знакомыми Максиму агрегатами. Он поежился, мгновенно вспомнив Пингвина с его вечной мерзкой улыбочкой. Может, зря я этого мнемотехника спас? Сволочи они все… Максим неприязненно покосился на кресло.

Поискав взглядом, куда бы пристроить бессознательное тело Антрацита, он не нашел ничего лучшего, кроме как попятиться и осторожно усадить того в «пыточную», – так сталкеры называли специально оборудованные места для проведения мнемотехнических операций.

Освободившись от непосильной, сковывающей движения ноши, он осмотрелся.

Да уж. Вот где настоящий Клондайк артефактов, и вовсе не адский…

Взгляд Максима скользил по многочисленным стеллажам, где как попало были навалены различные устройства, демонтированные с подбитых механоидов. Большинство техноартефактов выглядели незнакомыми, отдельно лежали энергоблоки – штук десять «Сердец зверя» различного размера и мощности. Еще он узнал детали армганов и импульсных вооружений, начиная от многочисленных модификаций «ИПК» и заканчивая двумя тяжелыми импульсными орудиями, непонятно каким образом доставленными в подвал.

Двигаясь между стеллажами, он внезапно едва не закричал от неожиданности, – в углу из сумрака на него пристально смотрел пустыми глазницами металлизированный череп сталтеха…

Тьфу, зараза… – Максим медленно опустил автомат.

Обитель мнемотехника одновременно вызывала чувство восхищения, зависти и нагоняла жуть. Прямо кунсткамера какая-то… «Интересно, если все, что тут навалено, оптом сдать торговцу?»

Нет, не получится. Тут за неделю всего не перетаскать. Сразу расспросы начнутся: откуда да как добыл?

А убежище хорошее. Надежное. Еще бы ключик к нему подобрать. Макс понимал, что двери открылись не просто так, наверняка автоматика бункера получила приказ через мью-фон. Да еще и подтверждение полномочий доступа. Он покосился на две самодельные лазерные турели, подвешенные под потолком напротив входа. Они выглядели вполне функционально, по крайней мере, индикаторы на накопителях энергии светились точечными изумрудными искорками. Между турелями была закреплена небольшая «башенка», явно демонтированная с механоида. Из каплевидной обтекаемой надстройки торчал короткий ствол импульсного орудия.

Максим покачал головой.

Любого незваного гостя на входе автоматически перемелет в фарш, да еще и прожарит из излучателей.

Как мне отсюда выбраться?! Он уже расстался с мыслью прихватить парочку техноартефактов, крепко задумавшись: работают установки только на входящих или попытка покинуть бункер также будет пресечена разрядами армганов и очередями импульсного орудия?

Он покосился на тело мнемотехника.

Антрацит безвольно ополз в кресле.

Вот я попал так попал…

Максима все больше удручала неопределенность возникшей ситуации. Кто его знает, что за процессы идут сейчас в организме, пораженном скоргами? Может, этот Антрацит через пару часов начнет превращаться в сталтеха? А мне что делать? Попытка удрать выглядела довольно сомнительной, уж слишком недвусмысленно и грозно смотрелись подвешенные под потолком системы автоматических вооружений. Да и дверь еще открыть надо. Руками такую массивную преграду не сдвинешь…

Вот и получается, что добрыми намерениями выстлана дорога в ад… – невесело подумал он, присев на край автомобильного кресла, установленного у стены.

В этот миг внезапно активировалась аппаратура «пыточной».

Сначала над жутковатым комплексом агрегатов, окружающих громоздкое кресло, зажегся неяркий свет, затем по приборам и устройствам прокатилась волна индикационных огней, далее пришли в движение механизмы самого кресла: с тонким подвыванием сервомоторов оно вдруг начало менять угол наклона спинки, как бы усаживая безвольное тело мнемотехника в определенное положение. Антрацит по-прежнему не открывал глаз и не подавал признаков жизни, но автоматике было глубоко наплевать, в каком состоянии находится хозяин. Из широких подлокотников внезапно выхлестнулись неприятно поблескивающие гибкие манипуляторы, заключенные в гофрированные оболочки. Извиваясь, словно змеи, они накрепко обхватили руки, ноги и грудь мнемотехника, пристегнув его к креслу. Следом от блоков аппаратуры начали выдвигаться различные приспособления, вспыхнули несколько зеленых сканирующих полосок света, одна начала медленно двигаться по лицу Антрацита, другая по груди, третья исследовала ноги, к рукам мнемотехника плотно прижались несколько шунтов, ловко проскользнув под одежду и соединившись с металлизированными пятнами на коже.