Созданный монстр (СИ) - "Liziel" Страница 20

— И ради этого ты даже готов на опасную авантюру с машиной? — уточнил Вайон.

— Машина, космический корабль, колония, станция… Какая разница, если погибнуть в нашем мире можно даже разбившись на флаере по пути в ресторан, — пожал плечами Ханк. — О безопасном переходе в машину позаботятся остальные. А о спокойном пребывании в космосе позаботятся пилоты. Мы и так регулярно кому-нибудь доверяем свою жизнь. То врачам, то водителям общественного транспорта. Так что я вижу для себя в проекте не опасности, а набор возможностей.

С таким мнением Вайону сложно было не согласиться. Ход мыслей Ханка ему нравился. Легкий, свободный, не отягощенный прошлыми проблемами и жизнью, от которой хотелось бежать. Вайон очень хотел проникнуться такой идеологией и впитывал слова парня как губка. Когда-нибудь он обещал себе подумать над таким взглядом на жизнь и принять его.

— А почему наш неслучившийся пилот назвал тебя командиром группы? — под конец того вечера спросил Ханк, чем сбил Вайона со всех философвских размышлений о жизни.

— Не знаю, — честно сознался он. — Возможно, потому что я во время отбора проходил тесты на лидерские качества. Но я бы даже во сне не назвал себя командиром. Может быть, идейным вдохновителем максимум, но какая речь может идти о вдохновении в исследовательской работе.

Ханк смотрел на Вайона как на блаженного и улыбался чему-то своему в голове. Молча, глубоко задумчиво, словно уже представляя себя и команду в глубинах космоса, на пике их творческой и исследовательской деятельности.

— Не знаю, какой из тебя лидер, — сознался потом химик. — Но сам по себе ты просто прикольный.

В тот вечер Вайон уходил от Ханка на редкость в приподнятом настроении. С парнем оказалось легко общаться и легко дружить. Особенно здесь, в глубине Центра, где во всех уголках царила рабочая атмосфера, а Вайон с каждым днем начинал все больше чувствовать себя бестолково. Свою часть работы он выполнял не спеша, и постепенно отбирал литературу и информационную базу, которую хотел бы загрузить в свою машину. Следующий контакт через Пректона обещался только после полного выздоровления. А до тех пор можно было только втыкать в планшет и общаться с будущей командой, которая пока тоже «втыкала в планшет» и не более того.

Правда, вот после второго контакта Вайон снова оказался в лазарете и тихо взвыл. Вот стоило неделю маяться по Центру и лечить головную боль, чтобы на второй минуте эксперимента снова выпасть еще на несколько дней?!

А ведь Джаспер обещал, что все исправил.

Даже после прокола приходил и пытался объяснить почему так получилось. По его словам «скачок перехода дает сильную нагрузку, за секундную паузу техника вдогонку шлет потерянный пакет данных…». Эти объяснения Вайона быстро утомили, и он попросил программиста дать ему время отдохнуть. Хотя о каком отдыхе может идти речь, если коварные мысли прогрызают мозг и нашептывают, что никто не обещал легкости эксперимента.

Сколько раз еще придется так отрубаться?

***

— Есть контакт! Процесс стабильный. Начинается подгрузка данных.

— Джас, не гони! Притормози процесс. Дай время на адаптацию.

— Уже не могу. Программа автоматическая. Я и так сбросил все лишнее, что только можно.

— Пошла перегрузка. Джас, отключай Пректона! Дефибриллятор сюда! Живо!

— Твою мать… опять.

— Три. Два. Один. Разряд!.. Есть. Живой. В лазарет его.

***

Вторые сутки Вайон мрачно смотрел в осточертевший белый потолок. Сколько раз это будет еще продолжаться он не знал. Гарантий никто никаких не давал. Извинения доктора надоели. Как и бесконечные заверения Джаспера, что он «все поправил».

В кои то веки Вайон начал хотеть вернуться домой. Переехать к Рэтхэму было конечно, интересной, идеей, но дома он мог быть предоставлен сам себе. Там парень хотел вволю расслабиться. Залечь в теплой ванне. Вздремнуть здоровым сном на кровати. А перед этим он мечтал хорошенько напиться и, может быть, не добраться потом до спальни, а захлебнуться где-нибудь на середине планов.

Инстинкт самосохранения при подобных размышлениях даже не просыпался. Или отмер за очередным прожиганием мозга. Доктор утверждал, что все это пройдет, а до тех пор ему нужно держать Вайона под присмотром. Парень не протестовал. Периодически кивал на все и молча соглашался. А между тем, чем дальше, тем сильнее в голову скреблись коварные мысли. Может, он все-таки зря подался в проект? С таким неусыпным контролем, он даже если захочет сбежать — его не выпустят. Даже с того света откачают, если потребуется.

От мрачных размышлений Вайона выдернул зашедший в палату Каро. Явление сурового и холеного физика их команды стало для парня неожиданностью, так как ранее рокконианец демонстрировал к нему вежливое равнодушие. А если быть еще точнее — держался в стороне с терпеливым скепсисом.

А тут явился. Внезапно. Да еще с передачкой в бумажном пакете. Судя по приятному пряному запаху — явно от их кулинара-химика.

— Ханк как всегда считает, что тебя тут недокармливают, — ставя пакет на тумбочку, без приветствия начал Каро. — По крайней мере, этим он пытается объяснить свою заботу.

Взяв за спинку небольшой стул, которым обычно пользовался Сайрез, физик придвинул его к кровати и сел. Обычно всегда чрезмерно вежливый и учтивый сегодня Каро начал диалог даже не поздоровавшись.

— А еще они все таки пригласили в команду того ксенобиолога, которого ты рекомендовал. Инс Кайл, если я прав.

— Да, он самый, — кивнул Вайон, присаживаясь удобнее на кровать.

— Неплохой малый. Но как и Ханк — витающий в облаках.

— Разве в этом есть что-то плохое? У нас экспедиция, которой еще не было аналогов. Народ в ней должен быть творческим и вдохновенным.

Правда, вместо возвышенного тона у Вайона получилась похоронная тирада, словно пояснение того, где он уже видел эту экспедицию со всеми проблемами.

Каро лишь хмыкнул на это и улыбнулся уголком губ.

— Смотрю, и тебе тоже перестает нравиться данная авантюра? А то я уже почти в тебе разочаровался.

Вайон вопросительно вздернул бровь. Пока голова болела, без надобности он пока старался не произносить лишних слов.

— На твоем месте я бы уже задумался о профессиональных качествах наших ведущих специалистов, — прояснил Каро, откинувшись на спинку и чуть вальяжно облокотившись на тумбочку. — Или задумался о том, что не так с подключением. А то, если все будет продолжаться дальше в том же духе, то оно выглядит как экзотический способ по убийству организма.

— Захоти я убиться, то поступил бы проще, — буркнул Вайон. — На кой вообще нужно это подключение.

— Считается, что оно помогает привыканию к будущей оболочке, — подражая тону Рэтхэма, ответил Каро. Но не нужно было особо вслушиваться, чтобы уловить в голосе физика иронию.

— Да, я уже почти привык, — кивнул издевательски Вайон. — К лазарету.

— Человек ко всему привыкает, — многозначительно ответил физик. — Удивительная приспособляемость, не так ли?

Парень молча кивнул и снова уставился в потолок.

Дела шли действительно неуспешно. Чем дольше он лежал в лазарете, тем больше были перерывы между тестами. Пока систему подключения не отладят до конца — остальная группа ученых будет бестолково куковать в Центре. Вайон еще верил, что, возможно, когда подключение действительно станет безопасным и безболезненным, то начнется то привыкание, к которому все они стремятся. Он по-настоящему почувствует себя машиной. Поймет, каково это будет дальше. Его советы и рекомендации помогут Джасперу усовершенствовать системы и добавить привычные для сознания вещи. Пускай даже имитации, но с ними адаптация все равно пройдет быстрее. И только потом к тестам смогут подключиться остальные ученые. А до тех пор им даже пытаться войти в контакт опасно. Как объяснял Рэтхэм, их коэффициент по тесту Гиммела был очень низок, и мозги могли просто не выдержать столь сильной нагрузки. Или получить несовместимые с дальнейшей профессией повреждения. Тогда на карьере гарантированно можно было бы поставить жирный крест. И даже пересадка поломанного сознания в кристалл не спасет.