Игра хаоса. Книга одиннадцатая - Алексей Рудольфович Свадковский Страница 20

Теперь понятно, что это за завитки, бегущие по кирасе, и что они символизируют, догадался я, разглядывая комплект и медленно в него влюбляясь. Странно, и почему я сразу же втрескался в него по самые уши, едва только увидел? Хотя… Такое редко, но наверняка чувствовал каждый, когда берешь в руки вещь и понимаешь: это твое — та самая, однажды потерянная, а теперь найденная частица. Доспех был прекрасен той совершенной и не вычурной красотой, которая влюбляет и притягивает с первого взгляда. Без сложных и лишних гравировок, морд драконов и волков, просто завитки ветра и солнца, струящиеся по броне, вызывающие потаенное сияние, что рождается внутри и пробегает по всему металлу, придавая тому холодный льдистый отблеск.

— Редчайшая вещь, — тем временем продолжил говорить Шепчущий, словно продавец, увидевший заинтересованность покупателя и все нахваливающий свой товар. — Секрет льдистой стали был утрачен сразу после гибели ордена, и восстановить его до сих пор так и не удалось. Скорее всего, ты сейчас держишь в руках единственный полный комплект их брони, сохранившийся в нашей вселенной.

— А кем они были? — зачарованно поинтересовался я, продолжая любоваться доспехом.

— Безумцами, — пожал плечами наг, — или героями, даже не знаю, кем больше. А может, и теми и другими сразу.

Видя, что я никак не могу оторвать взгляд от рун, ловя отблески их древних тайн, он дал мне время налюбоваться. Сел рядом на софу и начал неспешный рассказ:

— Это был один из первых орденов паладинов, что сражались за пределами своего мира. Защищая невинных, они перемещались по мирам, используя в качестве скакунов единорогов. Поговаривают, что это они их и вывели. Величайшие мастера меча, владевшие знаниями и секретами, недоступными простым смертным. Они сражались со злом, помогая разумным по всей Радуге миров. А потом сгинули, выступив в последний поход. Устав бороться с проявлениями зла в нашей реальности, они отправились в Бездну, чтобы уничтожить сам источник его появления. Там они все и погибли в бесконечных сражениях с ордами демонов, — закончил историю Шепчущий.

А потом продолжил уже более обычным тоном:

— Во всяком случае, я вкратце пересказал тебе одну из легенд об ордене Пылающего солнца и вероятной причине его исчезновения. Честно говоря, раньше я думал, что все это пустые домыслы и людские выдумки, и этих рыцарей и вовсе никогда не существовало. А орден Тысячелетнего Солнца, ставший известным в намного более поздние времена, — просто подражатели легенды о первых паладинах. И считал так до тех пор, пока в тайнике старого владыки нашего Дома не нашел среди прочего комплект их брони. Не знаю, кем были Пылающие, куда и почему пропали, но кузнецы и артефакторы у них были что надо. Заклятье Солнечного ветра я вообще впервые увидел именно на ней, — наг указал на кирасу в моих руках, — а про мастеров рун, способных целиком влить столь сложные чары в броню, не разрушив при этом связующих нитей, я и вовсе не знаю. Нравится? — неожиданно уточнил он, дотронувшись до ящика.

И все что я смог — кивнуть. Слишком мелкое слово — «нравится», —чтобы описать все, что я чувствовал, держа в руках столь чудесную и недоступную мне вещь. Я даже представить себе не мог, сколько подобное может стоить. Хотя… Такое не продается, в принципе, столь уникальные предметы лишь меняют на нечто столь же ценное, что нельзя купить за такую мелочь как дайны или универсумы.

— Дарю.

Просто сказал наг, оглушив меня одним тихим словом, заставив непонимающе посмотреть на него.

— Считай это моими инвестициями в наше общее выживание, а также дополнительной платой за твое участие в рейде, — продолжил спокойно говорить Шепчущий. — Плюс, я попрошу от тебя одно маленькое обещание: если между нами в будущем возникнет конфликт или недопонимание, ты мне дашь пять минут своего времени и спокойно выслушаешь все сказанное мной.

— Конфликт? — уточнил я, подозрительно глядя на одного из сильнейших служителей Игры.

— Жизнь полна непредсказуемости, — пожал плечами тот. — Такие ситуации всегда могут возникнуть, а в условиях Двойной Спирали они порой неизбежны. Подставы, обман, стравливание конкурентов друг с другом — все это неотъемлемая часть нашей жизни, тебе ли не знать. Мы сейчас играем на очень высоких ставках, Рэн, и такое вполне может произойти. Я просто пытаюсь обезопасить наше сотрудничество. Думаю, это небольшая плата за такой дар, — он указал взглядом на рыцарский доспех, лежащий передо мной.

Чуть подумав, я кивнул. За подобное я бы не пожалел собственную руку или ногу, заплатив еще пяток золотых карт сверху, а может, даже больше. Карты лишь временная сила, дарованная тебе не навсегда. А тут… Шепчущий подозрительно щедр… Я призвал Книгу, но наг отрицательно качнул головой:

— Это не обязательно, мне достаточно твоего слова.

— Хорошо, я даю вам свое обещание, — я твердо произнес, глядя главе Дома Змеи в глаза. После чего, указав на комплект, уточнил: — Теперь он мой?

— Да, владей, — тот, махнув рукой, телекинезом слегка придвинул ко мне ящик со снаряжением. — И пока есть время, тебе было бы неплохо его опробовать, притереться к нему. Мой тренировочный зал в твоем распоряжении. Думаю, часов шесть у нас еще есть, может, даже больше.

* * *

Я застегиваю последний ремешок поножей за коленом и с удивлением вижу, как тонкие воздушные струйки, слегка светясь, начинают тянуться от них к кирасе, застывая металлом и соединяя их вместе. Теперь наручи, и ситуация снова повторяется: десятки тончайших нитей, с волос толщиной, металлической паутиной стремятся друг к другу с обоих элементов доспеха, постепенно соединяясь и уплотняясь. Их вязь становится все гуще и плотнее, пока не застывает, превращаясь в нечто наподобие кольчуги, только созданной не из завитков колец, а из переплетения металлических волокон, образующих прочную защиту. Потрясающе.

Я осторожно двинул рукой, сделал несколько взмахов. Веса почти не чувствую, элементы брони не замедляют и не сковывают движений. А что с прочностью? Вытащил из ножен кинжал и осторожно провел им по соединению. Ни царапины, ни разреза. Надавил чуть сильнее. Металл слегка прогибается в месте давления, и видно едва уловимое сияние. Резкий укол, клинок едва углубился на ноготь,