Владимир Михайлов - Постоянная Крата Страница 22

И вот Пат Пахтор остановился перед этой парочкой и поспешил задать вопрос, пока те еще не сподобились рта открыть; Пат давно знал, что вести игру самому – куда выигрышнее, чем отбиваться:

– Лейтенант, пассажиры выражают недовольство: почему нас подняли из капсул не после финиша, как полагается, а неизвестно где? Почему нет никакой информации? График полета написан на каждом билете, и любой из нас видит, что он грубо нарушается и этим нам наносится прямой ущерб. Пассажиры хотят и имеют право знать: что происходит?

В глубине души он уже понял, конечно, что именно происходит, да и самое малое восемь из каждого десятка пассажиров тоже успели сообразить. Потому что в последние два, а то и три месяца все больше разговоров было о том, что в Просторе завелись какие-то пираты, ну совсем как в древние времена, перехватывают корабли с людьми и грузами, и все это куда-то исчезает. Разговоры были, да; но никто не знал случая, чтобы объявился хоть кто-то, кто попадал бы в такое приключение. Конечно, время от времени корабли исчезали, но так было всегда, и не только в космосе, но и в любом мире, и не только космические корабли, но и морские суда (там, где существовали моря), и атмосферные самолеты, и даже простые дорожные коляски или скользуны тоже, бывало, не доезжали до места. Так что из людей, у которых возникала надобность перемахнуть из одного мира в другой, только единицы пугались подобных слухов. Тем более потому, что все-таки приходило вовремя туда, куда им полагалось, куда больше кораблей, чем исчезало. Лично же Пат Пахтор, например, к этому относился так: знаю, что помру, – так что же, мне и не жить из-за этого?

Да, уже знал он – вот теперь, только что, – понял, что слухи не были пустым трепом. Но решил, что разумнее будет вести себя так, словно никогда и ни словечка о таких делах не слышал, а просто ничего не понимает и хочет разобраться. И, закончив излагать претензию, широко открытыми глазами уставился на того, кого назвал лейтенантом, всячески показывая, что ждет ответа.

Тот же, к кому Пат обращался, вместо того, чтобы ответить сразу, четко, понятно и уверенно, поморгал белыми ресницами, облизнул языком губы и лишь после этого сподобился выговорить:

– Это, м-м… непредвиденная задержка в пути. Временная. Мы находимся в узле смены курсов, встречены тут крейсером Федеральной эскадры «Олег» и получили от него предупреждение о том, что цель нашего следования – планета Астрея – из-за неблагоприятной космической обстановки сейчас бортов не принимает. Поэтому нам предложено следовать в другой порт, где можно будет дождаться более благоприятной обстановки. Что же касается того, почему вас разбудили, то… э… вот инспектор сможет объяснить вам лучше.

И он кивнул в сторону лупоглазого, который словно только и дожидался, чтобы ему дали высказаться.

– Кроме космической обстановки, – заявил он голосом, неожиданно высоким и режущим слух, – имеет место еще одно обстоятельство. А именно: по данным, полученным нами, в числе пассажиров этого корабля находится опасный преступник, объявленный в федеральный розыск. Необходимо его обнаружить, задержать и обезвредить, пока корабль не пришел в порт, потому что отсюда ему сбежать некуда, да и затаиться нет возможности. Вот по этой важной причине мы всех вас и подняли. Прежде чем продолжить следование – на Астрею или куда-либо еще, – наши работники проведут с каждым из вас краткое собеседование, чтобы установить, кто является не тем, за кого себя выдает. Вопросы есть?

«Дурак должен оставаться дураком, иначе возникнут лишние хлопоты…»

Так подумал Пахтор, одновременно спрашивая:

– Ну а кормить нас покормят? Остановка же, хоть и непредвиденная, все равно остановка, а по правилам на остановках положено пассажиров кормить.

Легкий гул показал, что и прочие пассажиры эту идею всячески поддерживают.

– Раз положено, значит, что-нибудь придумаем, пока с вами поговорят, – заявил инспектор и даже позволил себе улыбнуться. Похоже, такой мирный исход его вполне устраивал.

И Пат тоже испытал чувство удовлетворения. Хотя и не мог сказать, чем оно вызвано. Не от какой-то мысли шло оно, а просто – возникло само по себе.

16. Охота – спорт для избранных

Генерал Иванос обратился к своему старшему помощнику (заместителей ему не полагалось, поскольку он сам был заместителем):

– Жаловаться не приучен, поэтому и сейчас не стану. Но как частное лицо позволю себе пару ласковых в адрес нашей медкомиссии…

На лице помощника возникло сочувственное выражение. Иванос внутренне усмехнулся: не зря он всю жизнь считал, что врачебная тайна всегда остается тайной только для самих врачей, но никак не для всех остальных.

– Конечно, – согласился помощник. – На нашей службе…

Иванос прервал его тоном мудрого наставника:

– Какая бы они ни была – но это наша Служба.

– Так точно, – ответил помощник незамедлительно.

– Для которой нам и здоровья не жаль. Тем более приходится его беречь.

После этих слов он перешел уже на тон официальный:

– С сего дня, согласно докладу медкомиссии и приказу Директора, убываю в отпуск для прохождения оздоровительного курса в мир Стрелы Третьей. Мне рекомендовано быть на природе, а там, говорят, прекрасная охота. Вот и Разитель подтвердил – он только что оттуда. Предложили выбрать между охотой и гольфом – охота мне больше по сердцу. Срок установлен – две недели, далее – по заключению врачей. Вас оставляю за себя. Примите текущие дела…

Принять текущие дела помощник (как и всякий помощник) был готов уже давно. Конечно, за две недели себя особенно не покажешь. Но все же, все же, все же…

– Связь со мной – лишь в самых крайних случаях. Только по нашим линиям. Коды найдете в компьютере. И вот еще, затвердите себе: канал 002-2 не занимать никогда и ни при каких условиях.

– Слушаюсь. Но разрешите доложить: Канус снова вышел на связь. Сказать ему, что вы уже убыли?

– Канус? Ладно, раз я еще тут… Переключи на меня. И – иди, иди, командуй.

Помощник повиновался. Иванос нажал две кнопки на пульте, делая предстоящий диалог недоступным ни для какого контроля и подслушивания.

– Канус! Ты все еще там?

Слышимость была прекрасной – как из соседней комнаты.

– Последние часы. Есть возможность продолжить маршрут. Вот хочу спросить: будут какие-то дополнительные указания? Изменения?

– Да нет, пожалуй. Все остается в прежних рамках. А хотя… есть кое-что. Пиши сейчас на свой мик – сброшу информацию, которая тебе поможет. Потом сам в ней разберешься, сейчас и тебе, и мне недосуг. Готов?

– Гоните.

Иванос покормил кристаллами и запустил машину – ту самую, которая была свидетелем его разговоров с Разителем, да и вообще – всего, что заслуживало такого же внимания. «Все же наша техника помощнее, чем твоя, Ра, Служба – это тебе не кустарь-одиночка…» – так думал генерал, чуть усмехаясь, пока шла передача. «И программы не ты один сочиняешь. Вот встретимся в следующий раз – и придется тебе с этим согласиться. Если встретимся, конечно…»

– Все принял. Еще информация?

– Больше ничего. Счастливого пути, Канус. Удачи. И – до встречи.

– Всех благ вам. Следующая связь – после маршрута. Конец.

– Вот, похоже, все, – проговорил Иванос негромко. Усмехнулся, подумав, как удивится кое-кто со временем. Если, конечно, все будут живы и здоровы. Ну, что же: сейчас тут осталось сделать только одно, чтобы не откладывать и не рисковать излишне. Внимательно, осторожно. Мик готов. Включаем…

Постучали в дверь:

– Разрешите?

Помощник. А теперь, собственно, уже и.о. генерала Иваноса. Не вовремя вернулся.

– Через три минуты, ровно! – рыкнул Иванос самым страшным своим рыком. – Переодеваюсь!

Через три минуты и в самом деле все было закончено. Теперь главное – продержаться до выхода из здания Службы. Чтобы никто…

– Да, войдите!

Вошедший одновременно с этими словами помощник поспешил произнести заготовленную заранее формулу прощания. Но уже чуть другим голосом, чем до сих пор, с каплей начальственной интонации:

– Желаю скорейшего излечения, Иван Афанасьич. И доброй охоты.

– Благодарю сердечно.

Помощник проводил его взглядом, невольно подняв брови.

Все-таки как меняет человека антураж! Словно бы и не генерал Иванос вышел только что из кабинета, а кто-то совсем другой. Да, искусство перевоплощения для Службы – великое дело!

17. Имя личное и семейное

– Назовитесь полностью: имя личное, имя семейное…

– Да, кан. Конечно, кан. Пат Пахтор, кан.

– Пат – личное имя?

– Ну а как же еще? Не Пахтор же. Пахтор – семейное имя. Пахторов много на Кантре. Как же Пахтор мог бы стать личным именем? Никак, кан.

«Глуп, – подумал контролер Четвертого отдела – департамента иммиграции – мира Улар, здесь, на грузопассажирском транспорте, перехваченном в сопространственном узле, ради скрытности именовавшийся просто инспектором. – Почему-то перехватываем мы в основном дураков, а своей волей приезжают и вовсе идиоты. Наверное, так и должно быть: они удобряют почву, делают ее пригодной для того, чтобы к нам захотели умные. И это хорошо: с дураками не возникает проблем сложнее обычного полицейского уровня…»