Дмитрий Хоменко - Единственный принцип - 2 Страница 22

— Ты хочешь сказать, что стоишь во главе этого таинственного ордена? — король удивленно уставился на него, отвлекшись, наконец, от пирамиды. Если его догадка верна, то это будет не менее ошеломляющим открытием, чем древняя реликвия в его руках.

Но многолетний наставник отрицательно покачал головой.

— Не скрою, — остатки тщеславия, от которых мне так и не удалось избавиться, до сих пор не дают мне покоя и время от времени заставляют меня возвращаться к бессмысленным предположениям: " а что, если бы…». Ведь я, как самый авторитетный последователь Ормуса, по праву являюсь хранителем реликвии. Но, увы, это дает мне право быть только вторым, но никак не первым. Я даже не знаю, кто из моих двенадцати братьев–сенаторов обладает наивысшей властью. И никто из них не знает, кроме одного, того, кто на самом деле и является избранным.

— Но как тогда вы определяете этого избранного, если даже не знаете, кто он? — удивился король.

— Видите ли, мой государь, сенаторы выбирают лишь «второго», а «первого» указывает Посредник, тайно передавая ему символы высшей власти после смерти предшественника.

— И кто же этот Посредник?

— Обычный человек. Даже не член ордена.

— И как вы его находите?

— Он сам находит нас. Когда приходит время, он исчезает, и на его место приходит следующий. Такой себе «человек ниоткуда», распоряжающийся судьбами самых могущественных людей мира. Ведь он не только указывает избранного, но и новых сенаторов на место покинувших этот мир.

— В чем же состоит могущество сенаторов, если за них решает какой–то «человек ниоткуда»? — скептически ухмыляясь, поинтересовался Фердинанд.

— Многое, — неопределенно ответил Борг, сопроводив свой ответ не менее скептической ухмылкой. — К тому же, каждый из них сам находит себе двенадцать помощников, которые знают из всех сенаторов только его одного и для которых именно он является «первым». У помощников сенатора есть свои помощники, и так далее, до самого последнего члена ордена, которым может быть даже правитель какого–нибудь государства.

— А ты не думаешь, что сенаторы тоже не первые в этой иерархии? — резонно заметил король.

Это замечание настолько понравилось Боргу, что он не смог сдержать искренний стариковский смех.

— Вполне возможно, — согласился он со своим учеником, но потом все же выразил сомнение. — Хотя, вряд ли. Иначе сенаторы знали бы имя «избранного».

Подобный аргумент не убедил короля, но он не стал критиковать его вслух, вместо этого высказав очередное предположение, на этот раз попавшее точно в цель.

— Что–то подсказывает мне, что таинственный Посредник — никто иной, как уважаемый биленский купец необъятных размеров. Как его там, Демель, кажется?

Борг уклонился от прямого ответа, подтвердив этим догадку короля. После небольшой паузы, он приступил ко второй части беседы.

— Мой король, я думаю, пора избавиться от Вильштока, пока не поздно, — скорее потребовал, чем высказал свое мнение, Борг.

— Что ты предлагаешь? — спросил Фердинанд, которого задел тон собеседника.

— Я думаю, в нашем случае лучше всего положиться на наемных убийц, — ответил тот.

Король какое–то время размышлял над тем, почему столь простое решение проблемы не пришло ему самому в голову.

— А почему это тебе вдруг понадобилось мое согласие? Исходя из того, что я от тебя услышал, наемные убийцы ордена должны уже вертеться возле Вильштока, дожидаясь удобного случая.

— Так и есть, — подтвердил старик. — Но без вашего согласия они ничего не сделают. В конце концов, граф — далеко не рядовой ваш подданный. К тому же, мы решили в дальнейшем согласовывать с вами все наши действия. Настало время объединить наши усилия.

— Неужели? — не удержался, чтобы не съязвить, Фердинанд, но тут же осекся, посчитав бессмысленным выяснять отношения именно сейчас. — Ладно, делайте все, что считаете нужным. Кстати, в обратный путь отправимся завтра. А сегодня, если ты не против, я заночую в этом чудесном кабинете. Заодно просмотрю твои книги.

Возражений не последовало, и вечером король вернулся в потайную комнату. Для начала он снова принялся изучать бесценную реликвию ордена, потом уделил внимание картинам и только после этого улегся в приготовленную постель и принялся за чтение. Наскоро пролистав несколько книг, Фердинанд нашел их забавными, но не более того. Насущные проблемы занимали его куда больше, чем тайны мироздания. Чем книги действительно оказались полезными, так это тем, что дали королю возможность уснуть крепким сном.

На следующий день Фердинанд возвращался домой в приподнятом настроении, — результаты поездки намного превзошли его ожидания. Во–первых, король был теперь уверен, что его дела снова пошли на поправку, а во–вторых, он окончательно усвоил, что нельзя доверять никому, даже Боргу.

ОЛЛИ

Олли было скучно, и он смотрел вслед королевскому кортежу до тех пор, пока тот не исчез из виду. Только потом толстяк, тяжело вздохнув, покинул свое временное убежище и отправился на кухню. После плотного завтрака наступило время прогулки по покинутому дому. Олли спланировал ее так, чтобы под конец снова вернуться на кухню. Здесь он отодвинул старый шкаф и вошел в потайную комнату, гордость старины Борга. Как несколькими часами ранее Фердинанд, толстяк долго крутил в руках пирамиду и наслаждался мягким зеленоватым сиянием, отвечавшим на каждое его прикосновение. Потом ему снова стало скучно, и он отправился в подземелье. Перекинувшись несколькими фразами с суровыми и неразговорчивыми стражниками у входа, Олли пошел дальше по слабоосвещенному мрачному коридору, попутно жалуясь самому себе на одиночество и недостаток общения с умными людьми. Следовавший за ним стражник с невозмутимым видом выслушивал эти причитания и только когда толстяк боком втиснулся в открытую им камеру, позволил себе злобно сплюнуть на земляной пол и снова застыл у двери в ожидании его возвращения. Что происходит внутри, стражника нисколько не интересовало. Он давно научился не замечать самые странные вещи за солидное вознаграждение, потому и получал его регулярно.

А внутри Олли продолжал жаловаться на свою жизнь, теперь уже двум узникам: «племяннице» Скулде и Отто Визару. Не найдя у них сочувствия, толстяк решил проявить сие похвальное качество сам, участливо поинтересовавшись состоянием здоровья Визара. Ни Скулда, ни сам раненый не удосужились ответить Демелю, но тот и сам видел, что Отто, несмотря на неподходящие для лечения условия, начал поправляться. Безрезультатно сменив еще несколько раз тему своих разглагольствований и не забыв с таким же успехом поинтересоваться нуждами узников, Олли в очередной раз шумно выдохнул воздух и покинул камеру. На обратном пути стражник отметил изменения в поведении толстяка, — теперь он был воплощением задумчивости. Обратил на это внимание и епископ Бруно, успевший появиться в замке и дожидавшийся Демеля в гостиной.

— Как там наши гости? — поинтересовался священник.

Демель оставил его вопрос без ответа, задав вместо этого свой.

— Вас никто не видел?

— Если вы о короле, то я с ним удачно разминулся в ближайшем отсюда городке.

— Это хорошо. Сейчас, когда все снова налаживается, нам лишние проблемы не нужны, — пребывая в задумчивом состоянии, заметил толстяк. Потом он будто вспомнил вопрос епископа и счел нужным с опозданием на него ответить. — Визар поправляется. Думаю, не без помощи Скулды. Хотя это теперь и не имеет большого значения, — Борг сумел уговорить короля.

— А разве без его согласия нельзя было обойтись? — недовольно поинтересовался Бруно, испытывающий к молодому монарху не меньшую антипатию, чем тот к нему. Только выказав свое недовольство, он перешел к приятной для него стороне дела. — Надо бы поспешить, пока Вильшток не добрался до сенаторов.

— Понимаю ваше беспокойство за жизнь руководителей ордена и смею заверить, что наши люди сделают все возможное, чтобы остановить Генриха прежде, чем он до них доберется, — Демель даже не пытался скрыть свой сарказм по поводу заботливости епископа. Он ничуть не сомневался, что тот был бы не против, если бы кто–то из сенаторов освободил свое место. Бруно принадлежал к тому распространенному типу людей, которые позарятся на медную монету, даже когда их карманы доверху набиты золотом.

Епископ прекрасно понял намек толстяка и неизвестно зачем попытался убедить того в обратном.

— А может, мы зря переживаем. Может, Вильшток ничего не знает об ордене, и просто решил позлить Фердинанда. Не настолько же он глуп, чтобы напасть на каноническое княжество, да еще и под протекторатом Галании.

— Будем надеяться, — поддержал ход его мыслей Демель, сопроводив в этот раз свои слова еще и ехидной ухмылкой.