Вместе на Край Света - Lars Gert Страница 22

– Хочу. – Сказал вдруг Тарракс. – Хочу и желаю излечиться. Тронули меня ваши слова. Но как мне это сделать?

Те переглянулись.

– Давай для начала помоем его, и накормим нормальной пищей. – Предложила Эрика. – У нас остались кое-какие съестные припасы.

– Почесать тебе спинку? А за ухом? Посмотри, дракоша аж прётся от наслаждения и удовольствия. – Смеялся Вернер.

– Это тебе. – Сказала графиня и надела на коготь дракону свой кулон. – Возьми; это называется подарок.

– Мне? Подарок? Но за что?

– Просто так. – Ответил сын кузнеца.

– От всей души. – Произнесла дочь мельника.

Посветлел и подобрел тут Тарракс, и из огромного ящера превратился вдруг в небольшую ящерицу, которую запросто можно раздавить ногой. Но гости Некрополиса не сделали этого: Эрика бережно взяла в руки ящерку и погладила её, доказывая, что она не враг своим же словам и не причинит вреда братьям своим меньшим, хотя представилась такая уникальная возможность. Тарракс, аккуратно толкая перед собой подаренный кулон, убрался восвояси. В пещере посветлело.

Когда путники пошли назад, то увидели, что дракон сдержал своё слово: зачахшие деревья расцвели, монстры исчезли, а вся нежить упокоилась в своих могилах навсегда. Такова была его благодарность за доброту.

Теперь в том большом краю растут и цветут такие растения, как тыква, вязы, акации, вишня, боярышник, лаванда, лавр, ольха, маргаритки, лиственницы, терновник, золотарник, смоковницы, лайм, сандал, гранат, черника, ежевика, шпинат, эвкалипты, секвойи, кедры, пихты, тисы, кипарисы и многие другие. Они радуют наш глаз своим великолепием и благоуханием.

Теперь в том большом краю существуют такие насекомые, как бражники, муравьи, сверчки, светлячки, сороконожки и разные прочие. Они безвредны для людей и трудятся во благо природы.

Теперь в том большом краю летают такие птицы, как воробьи, дрозды, индюшки, коршуны, крачки, куропатки, олуши, орланы, павлины, попугаи, фазаны, сороки, сорокопуты, свиристели и всякие иные. Они поют и щебечут о прекрасном и возвышенном.

Теперь в том большом краю обитают такие животные, как барсуки, вепри, волки, выдры, дикобразы, жирафики, зебры, зубры, козы, крокодилы, кроты, мамонты, росомахи, соболи, тюлени, хорьки, куницы, пингвины, миноги, бегемотики, землеройки, выхухоли, ондатры, горностаи и так далее. Многие из них питаются ягодами и орехами.

Теперь в том большом краю бродят такие сказочные существа, как асы, вилохвосты, болотники, ваны, двуроги, заглоты, менады, наяды, нимфы, пикси, пискуны, плеяды, речные девы, сатиры, селены, титаны, увальни, фавны, хальбманны, целестиалы, пегасы, дриады, гамадриады. Их не всегда видно и слышно, но они есть…

Дойдя до пристанища обречённых, граф и графиня остановились, чтобы попрощаться с кузнецом и аптекарем и вернуть им всё, что брали с собой путь. Те же весьма обрадовались, увидев своих новых знакомых целыми и невредимыми.

– Город ваш освобождён; будьте отныне покойны. – Сказали путники, и смело зашагали от Некрополиса прочь…

– Ой, Вернер, который час?! – Воскликнула Эрика, сидя в карете – её разбудил солнечный луч.

– Ты думаешь то же, что и я? – Спросил тот. – Нам что, приснилось про Некрополис??? Карета цела, пажи и пони – живы…

– Не думаю. – Сказала дочь мельника. – Взгляни на это. – Она протянула Вернеру пару драконьих чешуек. – Уж это точно не совпадение.

– Действительно. – Согласился тот. – Волшебство, да и только!

Когда карета стала подъезжать к поместью, прямо на дорогу близ нагорья Кроллен в который уже раз уселась Вредная Птица. Велев остановить карету, сын кузнеца вышел на дорогу вместе с дочерью мельника.

– Ну, что ты нас всюду преследуешь, упрямое пернатое создание? – В сердцах завёлся граф. – Фигаро тут, фигаро там…

– Может, эта птичка хочет нам что-то сказать? – Одёрнула его графиня.

Они подошли ближе. Вредная Птица перелетела на ближайший пенёк.

– Кто ты, и чего хочешь от нас? – Спросили путники, держась за руки.

– Мне бы хотелось заполучить хотя бы частичку вашей доброты. – Призналась вдруг птица. – Ни одна стая не принимает меня; для всех я чужак. Люди прогоняют, бросая в меня камни либо стреляя из рогатки. Я затравленный, никому не нужный зверёк; я жутко одинок. Очень хочется подружиться с кем-нибудь, но покамест мне не удаётся.

– Может, ты что-то натворил? – Присела возле птахи девушка.

– Когда-то я имел власть и положение. – Начал пернатый знакомец. – У меня было всё, но этого мне показалось мало. Я втёрся в доверие к королю и даже стал первым министром. Но, обиженный отказом его дочерей выйти за меня замуж, я совсем обозлился. И Клотильда, и Матильда отказали мне не просто так: они видели, какой я нехороший; видели насквозь. Я решил им отомстить: задушил отца принцесс подушкой и слегка подправил завещание. Король был стар и болен; он бы всё равно скоро умер, но я взял да и согрешил. Это теперь навсегда со мной. Моя зависть, моя месть и ненависть привели к большой катастрофе, поскольку перед смертью король распорядился разделить королевство поровну между двумя своими дочерями. Однако, поровну – значит, у каждой одинаковый кусочек. Я же сделал так, чтобы одной досталась земля хорошая и плодородная, с лесами и полями; другой же достались только топи да болота. Эта несправедливость со временем рассорила сестёр, да и я не стал более счастлив. После своей смерти, встав на Другой Путь, я трансформировался в то, что вы сейчас видите перед собой – так Сущность наказала меня за всё, что я сделал. Теперь я каждый день, каждую ночь словно в аду. Но видя кого-то из вас (либо Каролину, или почившего уже Майнхарда – всех тех, кто искренне добр), я взбадриваюсь. Наблюдение за вами окрыляет меня, делает медленно летящие сутки более приятными. И когда я к вам всем прилетал, я хотел помочь, предупредить об опасности – например, от угрозы, исходящей от Магнуса, либо о том, что за лепреконом ходить не следует, и так далее. Только сказать ничего не мог, поскольку человеческую речь я обрёл только сегодня; здесь, на дороге перед вашей каретой. Все вы гнали меня прочь; я того заслуживаю и вовсе не обижаюсь.

Вредная Птица умолкла.

– Ты совершил дурной поступок; проступок. – Изрёк Вернер. – Но я вижу, что ты полностью раскаялся. Твоя совесть чиста; ты больше не Вредная Птица, а наш друг.

– Гляди, у птицы повреждены и лапка, и крыло. – Ужаснулась Эрика. – Подержи её, надо вот тут и вон там перевязать. Ну, кажется и всё; больше не болей.

– Значит, я больше не Вредная Птица? – Радостно защебетал пернатый друг, поблагодарил путников и улетел в дальние края; больше его никто никогда не видел…

– Дальше мы пойдём пешком. – Сказал граф пажам. – Хотим своими ногами прогуляться по родному краю, который так дорог нашему сердцу…