Алексей Волков - Путь Ворона Страница 22

В лесу защелкало, прогрохотала пара очередей. Охотников в Елабуге было немного, так ведь еще прибился разный народ. И многие чувствовали себя в тайге, как дома, да и с оружием умели обращаться.

Нет, не дойдут. Может, и жаль…

Тринадцать лет после Катастрофы. Лето

Букретов был совсем плох. Словно кто сглазил еще недавно крепкого мужчину, человека, сумевшего во всеобщем бедламе взять на себя ответственность и провести хоть кого-то куда-то. Еще вчера подполковник был бодр, а сегодня утром вдруг слег и весь день фактически не вставал. Лекарств не имелось, одна надежда, что организм сам справится с напастью, как-нибудь выкарабкается. Время от времени то один, то другой житель селения заболевал, многие потом отлеживались, вставали, но кое-кто переходил в мир иной.

И все-таки никто не слагал с офицера его обязанностей. Или он сам не мог забыть про них.

– Со стрельбой у новичков порядок. С прочим – еще надо подучить. Я их пока не ставлю в боевой расчет, пусть привыкнут, потрудятся на общих работах, – Воронов докладывал тихо. Он сидел у койки начальника и машинально вертел в пальцах патрон. Привычка возникла давно, после вынужденного отказа от курения.

– Не доверяешь? – понял сомнения подчиненного Букретов. – Почему?

– Не знаю, Павел Петрович, – признался капитан. – Есть какие-то смутные сомнения, а потом вдруг проходят, и, наоборот, хочется сделать что-нибудь для ребят. Н-да… Сам не пойму, что со мной творится. Вроде бы им тоже деваться некуда, остается следовать общим правилам. Но вот кое-какие нюансы… Ладно, этот их Мельник отправился за оставленными товарищами. Но разговоров, как он туда дойдет, кто там остался… Все очень противоречиво, смутно. Работают как из-под палки, многого не умеют… Толком ни с кем не сближаются, лишь только брат с сестрой сравнительно компанейские, остальные вообще часть времени больше похожи на зомби, чем на людей. Не верю, будто они могли выжить в тайге. Ну, не верю, и все… И потом, иногда, когда они естественны, бывают чересчур нагловаты. Стараются скрыть это, тут же кто-нибудь одергивает. Хотя грубость и наглость еще объяснимы. Раз уж из леса к нам заявились. И все равно не доверяю.

– Говоришь, не веришь их байке про тайгу?

– Нет, Павел Петрович. Явно врут, а зачем? Все равно шито белыми нитками. Может, они вообще из города? Скажем, там пришел окончательный кирдык, вот и решили перебраться ближе к земле. Надо бы за ними проследить. Одна радость – вряд ли полсотни человек, даже поменьше, вспомнив ушедших, смогут нам что-то сделать. Они же сами себе лишь навредят. Такое хозяйство эти умники точно не потянут. Да и оружие, как водится, хранится в оружейках. Я приказал выдавать его вновь прибывшим лишь в случае общей тревоги.

Воронов подсознательно боялся вопроса: зачем же тогда привел, коли сомневался, – и не знал, что на него ответить. Стыдливо отводить глаза офицеру не пристало, плавать в ответах – тоже. Ради прекрасных черных глаз? Блестящая причина подвергать опасности поселение!

Но их же полсотни против двух с половиной тысяч. Даже предполагая худшее, и ватага – просто одна из хабаровских банд, что она сможет сделать против отнюдь не новичков в делах военных? Да и нельзя же поминать старое, если кто-то действительно встанет на правый путь. Мало ли какие грехи водятся за каждым из уцелевших! В нечеловеческих условиях вести себя безупречно невозможно по определению. Кто вел себя так, того давно уже нет.

– Производится постоянная разведка близлежащей местности, – дополнил доклад Воронов. – Следов пребывания посторонних людей нигде не обнаружено.

– Хорошо, Андрей, – одобрил его действия подполковник. – А теперь иди. Я отдохну маленько. Вдруг станет полегче? Но если что, помни: ты мой первый заместитель, с тебя будет и спрос. Останешься в ответе за всех. Хотя сам знаешь. Ладно. Иди. Плохо я себя чувствую, капитан. Понимаю: надо держаться, но все равно плохо…

Была у Воронова мысль заглянуть в свою комнатку, благо располагалась она тут же, в бывшем бомбоубежище, да прежде дела, а отдохнуть можно и попозже в иных местах. Даже когда впервые за долгие годы вдруг захотелось помечтать о чем-то светлом, невероятном, первым долгом надлежит выполнять необходимое. Совершить обход, самолично проверить несение службы на периметре и порядок на внутренней территории. Его буквально тянуло пройтись, и, как бывало слишком часто, не зря.

– Товарищ капитан! Драка! – взъерошенный мальчишка перехватил Воронова на полдороге.

– Где?

– У третьей фермы, – мальчишка хотел добавить какие-то подробности, но офицер лишь махнул следовавшим за ним бойцам и рванул к указанному месту со всех ног.

Третья ферма была рядом, пара сотен метров, не больше, однако пока добежали, все уже было кончено. В освещенном, как же растениям в темноте, помещении у самого входа стоял взъерошенный Игорь. Правой рукой он поддерживал левую, и рукав был обильно пропитан кровью. Сразу две работницы вились рядом, хотели перевязать раненого парня, а тот лишь скрипел зубами да все повторял одно и то же слово:

– Сука…

Чуть в стороне сразу несколько мужчин держали скрученного Седого. Здоровенному парню явно тоже досталось, и не сказать, чтобы мало. Губа разбита, глаз оплывает синевой, длинные, обычно связанные позади в хвостик волосы растрепались, выражение злое и испуганное одновременно. Взгляд – как у затравленного волка. Всех бы разорвал, были бы они послабее, да все с точностью до наоборот.

– Так, – процедил Воронов, восстанавливая дыхание. А затем уже рявкнул командным голосом: – Доложить, что здесь стряслось!

– Тут это, товарищ капитан, пришлый стал к Наде приставать, – выступил вперед Олег. Даже отпустил проштрафившегося гостя. – Ну, хотел понятно чего. Она отказала, тогда этот козел ее ударил. Игорь был поблизости, подскочил… В общем, они сцепились, гаденыш понял, в схватке ему не совладать, ну и выхватил заточку. Пока мы подскочили, вмешались, успел Игорька в руку пырнуть.

– В живот он бил, я хотел перехватить, да неловко руку подставил, – подал голос Игорь. Ему было неловко, что не выбил оружие, а вместо этого получил ранение.

– Точно, в живот, – подтвердил Олег. – Еще немного, и не было бы парнишки. Гаденыш, он гаденыш и есть.

– Так все было? – Воронов шагнул ближе к Седому, уставился в глаза.

Тот молчал, лишь недобро сопел. Наверняка, подвернись бы возможность, попытался бы убить всех присутствующих, только бодливой корове Бог рогов не дает.

Вообще, странный вид был у парня. Лоб и передняя часть головы – лысые, наверняка получил дозу рентген, зато позади волосы уцелели. И явно очень давно не знали ножниц. Не у каждой женщины прическа такой длины. Только в волосах этих чересчур много ранней седины. Лишь по отдельным прядям понимаешь, что от природы парень был темноволос.

– Так, я спрашиваю? Отвечай! – капитан поймал себя на постыдном желании вмазать бандиту как следует. Но беззащитного бить не пристало.

Блин! Сколько усилий было приложено во избежание драк! Любая махаловка влекла за собой немедленное наказание. Чистка туалетов когда несколько дней, когда – месяц, а в случаях серьезных наказанием могла послужить смерть. Порядок следует наводить железной рукой, иначе воцарится полный беспредел. В условиях довольно замкнутого мирка при постоянной работе да смутных перспективах нервы у многих людей не выдерживали.

– Он первый пристал, – буркнул Седой, отводя глаза. Сильные люди готовы отвечать за проступки, слабые ищут, на кого бы свалить.

– А Надю ударил кто? – немедленно спросил Олег. – Думаешь, никто не видел?

– Что ей, курве, станется?

– Выбирай выражения, сопляк! – не сдержался Воронов. – Почему ударил женщину?

– Приставал он ко мне. Я его и послала подальше, – Надя тоже была здесь. Левая половина ее лица покраснела от удара, однако держалась девушка молодцом. – Сказала, у нас так не делается. А он принялся обзываться, а потом…

– Так… – опять процедил капитан. – Правила поведения тебе зачитывали?

– Болтали что-то, – нехотя признался парень.

– Было там о недопустимости любых драк?

– Не помню.

Конечно. Воронов был уверен: больше половины пришельцев элементарно пропускали сказанное между ушей.

– Тогда напоминаю. Так как война не закончилась, то на территории поселения действуют законы военного времени. Незнание их не освобождает преступника от ответственности. Общая картина случившегося понятна, никаких причин для снисхождения я не вижу. Может, кто-нибудь их знает?

Обвел собравшихся взглядом, однако люди лишь качали головами. Драки порою все-таки случались, чего уж там, однако попыток убийства давненько не было.

Между тем ферма потихоньку стала наполняться людьми. Из тех, кто что-то услышал о случившемся, но не видел собственными глазами. Человека всегда тянет к месту каких-то событий, тем более – трагических. Или близких к ним. Пусть надо работать, однако некоторым удалось покинуть места под самыми разными предлогами. Были тут и приятели Седого по путешествию, человека три, хотя Воронов был уверен – скоро прибегут едва не все.