Сергей Шкенёв - Кот Шрёдингера Страница 22

Если бы ещё Жерар Семёнович не копошился так долго… как корейский повар перед посещением выставки собак. Вот зачем, скажите, в кабине заатмосферного истребителя автомат и снайперская винтовка? И я не знаю. А ещё ящик с взрывчаткой, полная сумка радиодетонаторов, ручной широкополосный парализатор, метательные ножи, канистра бензина, кусок копчёного сала килограммов на восемь, малая пехотная лопатка, четыре пистолета, моток верёвки и лом. Это только то, что видел собственными глазами. Остальное, упакованное в плотные мешки, пока не разглядел. Товарищ генерал-майор собирается устроить маленькую победоносную войну продолжительностью в две недели?

Или так оно и положено? У котов познания в военном деле чисто теоретические, и большинство из нас не сможет отличить танк от шагающего экскаватора. Я исключение, но тоже не могу считаться экспертом по авиационной разведке. А что нам по этому поводу скажет товарищ Шрёдингер?

Ничего он не сказал. Видимо, Иван Фёдорович в этом очень даже разбирался, потому что молчал и смотрел на сборы генерал-майора Дюваля с одобрением. Ну и ладно, они люди опытные, им виднее.

– Ну так я полетел? – Жерар Семёнович остановился у трапа.

– Ни пуха ни пера, Жора! – академик отвернулся и направился к выходу из отсека, не дожидаясь ответного посылания к чёрту. – И не геройствуй там без меры.

Завидует Фёдорыч. Хвост даю на отсечение, что завидует. Он, опытнейший летчик-истребитель, остаётся на «Горгоне Медузе», а ведь сердцу не прикажешь… и душа рвётся, и руки тоскуют по штурвалу.

Хотя штурвала как такового здесь и нет. Две пипочки джойстиков, ряд кнопочек да одна педаль – всё остальное считывается датчиками шлема, а для надёжности есть возможность подачи голосовых команд. Ходят упорные слухи, будто электронные мозги заатмосферников реагируют даже на ненормативную лексику и прочие идиоматические выражения, но я не верю. Приходилось пару раз слышать выразительный монолог академика после попадания молотком по пальцам… такое и представить-то с трудом можно, не то что выполнить в боевой обстановке.

Пока я так рассуждал, Жерар Семёнович успел задраить люк и включить дыхательную систему. Тоже замечательная штука. Раньше, насколько знаю из книжек и Сети, лётчики пользовались подобием собачьих намордников, но наука не стоит на месте. Устаревшее оборудование сейчас делают только для любителей ретротехники, а так даже во флайерах китайского производства есть регенераторы кислорода замкнутого цикла. У нас же, вообще, тут стоит продвинутый, с климат-контролем, ионизатором и ароматизатором. Товарищ генерал-майор не обидится, если включу запах свежей рыбы с добавлением лёгких ноток кисломолочных продуктов?

Дюваль закрутил носом с недоумённым видом, пожал плечами и дал команду на стартовый лифт. Поехали?

Истребитель рванул, как засидевшийся дома кот, выпущенный на улицу в солнечный мартовский день. Эх, как, должно быть, сейчас красиво за бортом! Теоретически… а практически сижу зажатый между выдвинувшейся запасной панелью управления вооружением и кнопкой катапультирования, и даже шевелиться получается с большим трудом. Ну кто же знал, что лихой десантник окажется настолько осторожным и предусмотрительным, что задействует все дублирующие системы без исключения?

Ой, мама-кошка, какая пёсья сила мой хвост в воздушный фильтр засасывает? Я протестую!

Но протестую молча. С генерал-майора Дюваля станется вернуться на «Горгону Медузу» и высадить левого пассажира чисто из благих побуждений, просто из-за беспокойства о моём здоровье. Ценю и одобряю, но только не сегодня. Мне подвиги нужны. И медаль хоть какую-нибудь.

Да, дорогие товарищи, коты не лишены некоторого честолюбия. Это чувство никогда не считалось у нас недостатком, а вот отсутствие его вовсе даже наоборот. Что поделать, если такими нас создала природа. Замечали, как мои сородичи ведут себя на выставках? Благородство и невозмутимость… и тайное ликование от доброжелательного внимания.

– Внимание, тот, кто не мы! – неожиданно проскрежетало в динамиках громкой связи. – Опасность следовать курс! Поднимать конечности уровень много! Убирать жало, следовать мы!

Жерар Семёнович прокомментировал сообщение с поверхности эмоционально, но неразборчиво. Что обозначает выражение «а ху-ху не хо-хо»? Вроде и знаю хорошо русский язык, а вот поди ж ты…

Жестяной голос не унимался:

– Конечность поднять есть! – потом короткая пауза, и классическое. – Курка, млеко, яйки!

Опс, мама-кошка, я что-то не соображу никак… В космосе завелись фашисты, и вот сейчас они предлагают нам поднять лапы и сдаться? Фантастика. А ху-ху вам не хо-хо?

Жерар Семёнович, не отвечая на предложение, бросил машину в атмосферу планеты. Мне отсюда плохо видно, но вроде бы он засёк координаты передатчика и собирается поговорить с наглецами по душам. Вот это правильно, вот это целиком и полностью поддерживаю. И помогу в меру сил, если получится выбраться из… Ой, а что за кнопочка под лапу попалась? Я же не собирался её нажимать, честное слово!

Когда истребитель чуть-чуть вздрогнул и отчитался о запуске планирующих бомб по зафиксированной цели, Дюваль опять выругался. Не понимаю, он-то чем недоволен? Сам же предлагал Ивану Фёдоровичу нанести по планете превентивные миротворческие удары, а тут оно само собой получилось. Нужно пользоваться моментом!

– База – Разведчику! База, ответь Разведчику!

Пытается связаться с «Горгоной»? А не получится – во время короткого боя с орбитальными крепостями нам случайным попаданием сдуло все внешние антенны. И Бонифаций вроде бы об этом докладывал. Забыли?

Впрочем, генерал-майор Дюваль в ответах не нуждался, так как без всякой паузы продолжил:

– Подвергся атаке и вынужден вступить в бой.

Ага, Жерар Семёнович о повреждениях помнит, но разыгрывает спектакль на случай возможного разбора полётов. Все переговоры пишутся, но как он потом объяснит отсутствие нападавших?

Ой, мама-кошка, а объяснять не придётся! Вот они! Семёныч, не пора ли нам сматываться?

«МиГ-155» закрутился в неизвестной науке фигуре высшего пилотажа, и появившейся перегрузкой меня чувствительно приложило о злополучную панель. Бортовой компьютер тут же доложил:

– Цели номер один и номер два уничтожены. Требуется подтверждение команды на использование специального боеприпаса по потенциально опасному объекту.

Ух, собака… товарищ генерал-майор, вы же не картошку везёте! Нельзя ли лететь поаккуратнее? Я об эти пёсьи кнопки все бока отбил. И вот опять!

– Твою… – только и успел воскликнуть Дюваль, когда сильнейший удар сотряс заатмосферник. – Достали, гады.

Достали? Так и есть, на той самой панели с жёсткими кнопочками засветился значок с изображением горящего самолётика.

– Попадание в двигатели, рекомендуется катапультирование, – прокомментировал ситуацию бортовой компьютер.

Совсем подбили? А как же теперь подвиги совершать?

– Рано паниковать, железяка! – генерал-майор выключил громкую связь с вопящим компом истребителя. – Готовься к жёсткой посадке. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», пощады никто не желает!

Правильно, Семёныч! А то я тут застрял капитально и выбраться никак не могу. Катапультироваться без котов неприлично! Да ещё эти пёсьи кнопки на панели вооружения постоянно под лапы подворачиваются…

Посадка получилась не просто жёсткой, а очень жёсткой. Не знаю даже, как и живы остались. Кто-нибудь пробовал на огромной скорости таранить средневековую крепость? Если нет, то не советую и пытаться повторить наш успех. «МиГ» сначала проехался на пузе километра полтора, проплавив глубокую борозду в каменистом грунте, а потом ткнулся мордой в ворота циклопического сооружения, напоминающего рыцарский замок с огромным внутренним двором. И не просто ткнулся – обрушил за собой надвратную башню и остановился точно напротив футуристического вида донжона. Это кто додумался строить термитники в масштабе пятьдесят к одному? Оно, конечно, креативно и вычурно, но очень смешно. И воняет чем-то кислым, пробивающимся даже сквозь мощные фильтры и заглушающим запах горящего заатмосферника.

– А ничего тут, вполне уютно, – вслух прокомментировал увиденное генерал-майор Дюваль и отстегнул ремни. – Осталось только выяснить насчёт гостеприимства.

Ой, болонку за хвост и об угол! Да выясняй сколько хочешь, но на меня зачем наступил? Больно и обидно! И удивляться тоже не нужно.

Приятно чувствовать себя спецназовцем на задании и вдвойне приятнее осознавать, что не я являюсь главной мишенью. Выскакивающие из всевозможных закоулков вражеские боевые роботы справедливо считают основной опасностью генерал-майора Дюваля и всё внимание обращают только на него. То есть банально и пошло пытаются пристрелить.