Олег Синицын - Скалолазка Страница 24

– Ишь какая! – воскликнул он. – Кровь с молоком!

Я вдруг поняла, что они не узнали меня. Да и откуда? Я ведь перекрасила волосы, превратившись в блондинку!

Какое облегчение!

Этот игривый шлепок был невинной шалостью по сравнению с тем, что они могли со мной сделать. Да я готова получить еще один, лишь бы они прошли мимо!

Только для того, чтобы создать законченный образ надменной иностранки, впрочем, не без удовольствия, я размахнулась и залепила угрюмому турку пощечину. Да не просто пощечину…

Удар вышел сильным, турок едва не свалился с ног.

Господи, почему у меня не получается делать все в меру? Ведь можно было изобразить легкий, игривый шлепок, как у светской барышни. А получилось так, словно я с детства боксом занималась.

– Ух, хараша! – пробормотал турок, потирая щеку. – Хараша!

Не помню, как добралась до первого этажа. Две эти черные физиономии так и стояли перед глазами, а в ушах звучало: «Ух, хараша!»

Оказавшись на улице, я первым делом принялась искать в небе мою теперь уже неуправляемую модель. Задрав голову, побежала по дороге. Резкий гудок и скрежет покрышек оторвали меня от созерцания звезд на вечернем небе. Я едва успела подставить руки, чтобы спасти бинокль.

Удар.

Меня откинуло от автомобиля, но я удержалась на ногах. Подняла глаза и обомлела.

Передо мной стоял оранжевый джип. Один из тех, на которых ездили Бейкер и его бригада. Везет же мне!

– Ты куда смотришь, корова? – раздалось из машины. – Прочь с дороги!

Я поспешно попятилась в сторону тротуара. Внедорожник тронулся с места, взвизгнув покрышками, и устремился в сторону гостиницы. К двум оранжевым собратьям, припаркованным возле входа. Подонки всех мастей спешат разделаться с Аленой Овчинниковой.

Однако не до них. Где мой Небогрыз?

Я бежала по улице, спрашивая каждого встречного на всевозможных языках: «Вы не видели в небе игрушечный самолет?» Некоторые улыбались, некоторые покручивали пальцем возле виска. Один ответил, что самолету не нашлось места для посадки, и диспетчеры отправили его в Стамбул.

– Вы не видели… – Я осеклась. Обернувшийся ко мне прохожий оказался корейцем.

– Извините, – пробормотала я.

Корейский пока не выучила. Как-то не довелось. Вот турецкий уже знаю довольно сносно. Могу даже сносно разговаривать. Три дня в Турции среди чужих людей – это вам не телевизор глазеть, лежа на диване.

– Вы не видели радиоуправляемую модель в небе? – спросила я маму, отбирающую у маленькой девочки шоколадное мороженое.

– Что я не видела? – недовольно отозвалась мама.

– Игрушечный самолетик, летавший по небу.

– Что вы глупостями занимаетесь! Как вам не стыдно? Взрослая женщина!

– Я только спросила…

– Сейчас я начну глазеть на небо, потом примусь подсчитывать всех идиотов, которые бродят по улицам, а затем… а уж затем, вместо того, чтобы блюсти нравственность, я… я буду…

Девочка поймала момент и впилась зубами в мороженое. Мама дернулась, и половина батончика осталась у девочки во рту. Женщина гневно уставилась на меня:

– Из-за тебя мой ребенок получит ангину! Да ты понимаешь!…

Дальше я слушать не хотела. Собралась уже бежать дальше, но неожиданно девочка открыла наполненный мороженым рот и произнесла:

– Самоуэт уетел вон за тот доэм!

Вот спасибо! Оказывается, я не у тех спрашивала. Взрослые не смотрят на небо. Они «блюдут нравственность». Впредь буду умнее.

Я обогнула особняк, на который указала девочка, и заметила своего Небогрыза. Он все еще летел, но гораздо ниже. Некоторое время видела его между листьями деревьев, а потом он исчез. Ничего. Теперь направление известно.

Я пересекла сквер и оказалась на небольшом бульваре, окруженном низкими домами. Небо просматривалось во всех направлениях, но оптимизма резко поубавилось.

Впереди поднимался густой столб дыма. Пожарные пока не смогли потушить горящее здание. Ветер дул именно оттуда.

Я припала к окулярам бинокля.

Так и есть. Небогрыза несло в сторону горящего дома.

Что есть мочи полетела по бульвару. Вскоре он закончился. Я неслась по каким-то дворикам с декоративными, заботливо постриженными кустами, перепрыгивала через них, словно скаковая лошадь через препятствия. Небогрыза от меня снова закрыли кроны деревьев, но теперь я знала направление – горящий дом.

Есть закон подлости, согласно которому, если падает бутерброд, то обязательно маслом вниз. Так и мой Небогрыз – из сотен домов обязательно свалится на единственный, охваченный огнем.

Я должна перехватить самолет. Любым способом. Иначе мои документы погибнут в пламени.

Бег сломя голову по пересеченной местности позволил опередить планирующую модель на десяток-другой метров. Насаждения закончились, и передо мной открылась оживленная автострада. Рядом остановка и замерший возле нее автобус.

Метрах в ста за автомагистралью полыхал двухэтажный дом. Пожарные автомобили осадили его со всех сторон. Вода и пена никак не могли утихомирить разбушевавшееся пламя. Видимо, горело что-то основательное.

Я оглянулась на Небогрыза. Его курс пролегал как раз над автобусом, пересекал автомагистраль и оканчивался в ревущей огненной стихии.

Вот как бывает! Я продумала великолепный план, сохранила перстень, ускользнула от головорезов Бейкера, а из-за какого-то растяпы, заснувшего в кровати с непотушенной сигаретой, все рушится словно карточный домик!

Под удивленные возгласы людей я вскарабкалась на крышу автобуса. Небогрыз летел прямо на меня, но слишком высоко. Свет фонарей автострады отражала серебристая полоса, тянувшаяся вдоль его борта. Еще мгновение, и он будет надо мной…

Я подпрыгнула.

Небогрыз, словно издеваясь, пролетел в нескольких сантиметрах над кончиками пальцев.

С грохотом свалилась на крышу автобуса. Дорогущая линза со звоном выскочила из бинокля. Я подняла голову, убрала волосы с лица.

Небогрыз садился прямиком на огонь, напоминая любопытную стрекозу. Легко, играючи он миновал автостраду с несущимися по ней автомобилями. За сколько секунд он изжарится в адском пламени? Есть ли у меня надежда?

Надежда всегда есть. Я четко усвоила это за три дня приключений в Турции.

Прыжок с крыши автобуса на асфальт закончился жестким приземлением. Щиколотки пронзила острая боль, колени едва слышно хрустнули. Нет, слава богу, ничего не переломала. Пятки только отшибла.

Я собралась рвануться через дорогу, но кто-то схватил меня за руку. Обернулась и обнаружила перед собой человека в фуражке. Водитель автобуса. Он импульсивно размахивал свободной рукой и что-то кричал. Я вырвалась из захвата и ринулась в поток машин. Разгневанный водитель не рискнул преследовать меня.

Визжали тормоза. Автомобили отчаянно сигналили, сверкали фарами. А я даже не смотрела на них.

Не сводила глаз с парящего на пятиметровой высоте Небогрыза.

Хоть бы ветер сменил направление… Хоть бы какое дерево выросло у него на пути!…

Не заметила, как оказалась на тротуаре. Оглянулась на оживленную трассу… Мамочки, как же я умудрилась ее пересечь? Машин столько, словно все спасаются от надвигающегося на город урагана!…

Ужасаться было некогда. Темный контур Небогрыза отчетливо виднелся на фоне ревущего пламени.

Бесполезно. Уже не успею. Сейчас деревянная модель вспыхнет и исчезнет вместе с моим паспортом.

Так и не знаю, что произошло. Может, ветер ослаб? Но Небогрыз вдруг резко пошел вниз и упал недалеко от дома в толпе зевак.

Не веря своему счастью, я понеслась туда. Когда подбежала, какая-то женщина уже подняла планер с земли.

– Спасибо! Спасибо! – говорила я по-английски, протягивая руки к радиомодели.

Женщина уставилась на меня. Ее правая щека слегка подергивалась, очевидно, нервный тик. Уголок рта при каждом подергивании обнажал желтый клык.

– Это мой самолетик! – ответила она на плохом английском.

Я даже опешила.

– Вы ошибаетесь, – взволнованно произнесла я. – Это мой планер.

– Нет, мой! – ответила женщина, опять дернув щекой и демонстрируя клык Бабы Яги.

Я так разволновалась, что не могла определить, с каким акцентом она говорит.

– Отдайте! – закричала я.

– Нет! Он мой… Хороший самолетик!

– Нет, мой! – взревела я.

Как меня все достали!

Женщина испуганно смотрела на меня – мегеру с растрепанными волосами и горящими глазами. Даже щека ее перестала дергаться.

Кажется, дошло.

– Чем докажете? – пролепетала она. Я отобрала у нее самолет, вытащила из кабины паспорт и сунула в нос придурковатой даме.

– Похожа?

– У вас волосы другие, – предприняла она последнюю попытку.

– Возьмите самолет и катитесь отсюда!

– Спасибо вам, спасибо!

Обхватив подаренный планер, она едва не кланялась, пятясь назад.

Я посмотрела в раскрытый паспорт. Все правильно. Мой, родной! И фотография моя. Не могу поверить, что все закончилось.