Николай Шмелёв - Кронос. Дилогия (СИ) Страница 25

— Довольно агонию оттягивать! — решительно заявил Дед. — Надо дальше долбить — до конца.

— Вот и подолби, раз такой умный! — Комбат, с хмурым видом, протянул ему кувалду.

— А что, думаешь — напугал? — ответил Дед и взял инструмент в руки.

Не прошло и пяти минут, как остатки бастиона пали, под ударами всесокрушающего железа. Открывшийся проход зиял зловещей чернотой, которая казалось, поглощала всё живое, как чёрная дыра. В отличие от космической сестры, засасывающей материю в своё ненасытное чрево, пещерное образование отталкивало, ещё на подступах.

— Дурацкая шутка про гайку, — полушёпотом пробормотал Бульдозер. — Но в этом случае, она идиотской не кажется.

— Ну, так швырни туда, чего-нибудь! — не выдержал Пифагор.

Улетевший в неизвестность обломок кирпича, гулким стуком отозвался внутри прохода, не обнаружив своим появлением, ничего необычного. Ещё два глиняных гостинца, также остались невостребованными жителями, обитавшими с той стороны психологического барьера. Отправившись, вслед за первым обломком, они прогромыхали по своим, аккуратно уложенным собратьям, гулким эхом отозвавшись в каждом уголке прохода. Группа первооткрывателей, в нерешительности топталась у входа, не осмеливаясь проникнуть за периметр освоенного пространства, чтобы нарушить границу недозволенного, вторгнувшись на сопредельную территорию.

— А жить то, как хочется! — воскликнул Сутулый, и с этими словами пересёк рубеж, разделяющий явь от вымысла.

Несколько секунд не было слышно ничего, и всем стали навязчиво приходить в голову дурные мысли, подогреваемые молчанием темноты. Наконец раздался стук, который однозначно указывал на то, что Сутулый, кого-то, или чего-то разделывает, под покровом мрака. Конечно, тут не исключается возможность, что кто-то разделывает Сутулого. Но прошло совсем немного времени, и вслед за стуком, раздался его голос, довольно радостный и возбуждённый:

— Идите сюда! Чего стоите?

Нерешительно ступая, компаньоны, один за другим, скрывались в пустоте прохода, оставляя за собой воспоминания, как им самим казалось. Но ничего не происходило. Вот только свет от фонарей горел, как-то слабо и неуверенно, будто рассеивался в первородном мраке. Стены, пол и потолок были выложены древними зодчими, как и оставленная в покое кладка. Не было слышно, и посторонних запахов. Кроме глиняной пыли, в носы ничего не проникало.

— Ну, это тоже пока ни о чём не говорит! — скептически заявил Кащей. — Заделали старый проход, чтобы любопытствующие не совались.

— Может быть, — вяло пробормотал Комбат. — Пока действительно, ничего сверхреального нет.

Из глубины коллектора, опять раздался голос Кащея, но в этот раз несколько растерянный:

— Это ещё интереснее!

Сбежавшиеся на шум товарищи хмуро взирали на большое озеро, если так можно назвать поземное водохранилище, довольно внушительных размеров.

— Сдаётся мне, что эта водичка здесь неспроста, — задумчиво промямлил Крон.

— Акваланг никто не взял? — задал Сутулый, не совсем уместный вопрос, пытаясь пошутить, несмотря на исключительную потребность в данном агрегате.

— Ну, ты дядя даёшь! — изумился Доцент. — Тебе, случайно артефактом по артефакту, не приехало?

— Где связь? — не понял заложенного смысла несостоявшийся аквалангист, перебирая в уме составляющие брошенной фразы, но как он не пытался вывести логическую цепочку, так и не смог.

— Артефактом считается, что-либо искусственно сделанное, — назидательно сказал Доцент. — В нашем случае, этим предметом является кирпич.

— Ну, а другой какой? — Сутулый ещё больше запутался, и никак не мог уловить тонкую нить юмора, оттого начиная нервничать.

— А в биологии, артефактом считается процесс или образование, не свойственное изучаемому объекту в норме, то есть — твоей голове! — продолжил Доцент. — Ни мыслительного процесса, ни головы — кто в канализацию акваланг берёт? В нём веса, больше двадцати килограммов.

— Да уж! — подтвердил Комбат. — Если учесть ещё компрессор, то и вовсе, тяга неподъёмная.

— Есть места, куда берут аппараты дыхания, — опроверг выводы Крон. — Там реки поземные в трубы пущены, и поэтому, в некоторых местах без оборудования — делать нечего. Но этим диггеры занимаются, а мы с ними соприкасаемся, постольку поскольку.

— Да хрен с этими агрегатами, тем более, у нас — их нет! — недовольно воскликнул Дед. — Что делать будем?

— Как нет — есть! — возразил Комбат.

— Они здесь не подойдут, — остановил его пыл Крон. — На глубине получишь травму.

— Нечего морщить лбы, изображая мыслительный процесс! — заявил Почтальон, доставая капроновый шнур. — Нужно, хотя бы глубину измерить, чтобы о чём-то рассуждать.

— Дельная мысль, — согласился Бармалей и, уставившись в чёрную воду, пристально вглядывался в неведомые глубины, как будто пытаясь увидеть в кромешной мгле доисторическое чудовище.

Крон заглянул ему через плечо, силясь понять, что того могло так заинтересовало, но тоже, как ни всматривался, ничего не увидел.

Наконец Бармалей оторвался от созерцания бездны и сказал:

— Ничего не разобрать, даже в луче света!

Опущенная верёвка показала приличную, двадцатиметровую пропасть, с довольно холодной водой. Здесь пути для исследований были закрыты, как минимум, на ближайшее время, пока не найдётся полноценный акваланг. Кто-то из присутствующих незаметно, но с силой, дёрнул за шнур снизу. Почтальон дёрнулся вслед за верёвкой и чуть не осел на пол, от неожиданности.

— Осторожно — клюёт! — заорал Бармалей, не оставив у остальных сомнений в том, чьих рук это дело.

— Дурак! — выругался Почтальон. — Я тебе порошка насыплю, как-нибудь, вместо соли. Чего только не передумал, всего лишь за одну секунду…

Комбат уныло оглядел веселящуюся компанию, и обречённо вздохнув, сказал:

— Осталась самая малость — где-то, найти водолазное снаряжение. Про количество аппаратов, я и не заикаюсь.

— Пошли соседнюю стенку раскурочивать, — предложил Пифагор, и вся компания двинулась на исходные позиции, к выходу, ведя Почтальона под руки.

Пристально разглядывая древнюю кладку, никто толком не мог понять, что это такое: неуместная шутка или, какая-то военная хитрость тех, кто строил это сооружение. Не разбрасываясь попусту словами, и не вступая в надоевшие споры, Комбат проделал в стене порядочное отверстие. Брошенный в пролом обломок кирпича, так же методично, как и его предыдущие собратья, прогромыхал по невидимому коридору. Его появление внутри необследованного пространства, не выявило никаких побочных эффектов, но Бульдозер не удержался от неуместной шутки:

— Ой-ой-ой!

За это, он сразу же получил кувалду в руки, и не согнулся только потому, что не мог чисто физически.

— Приколистам у нас всегда открыта дорога — вперёд всех, — ненавязчиво заметил Комбат.

Войдя, в окончательно разломанный проход, Крон совсем загрустил:

— Здесь трудился, какой-то злой гений или, не менее злой архитектор!

— Может быть, он одно и то же лицо? — драматично процедил сквозь зубы Доцент. — Или группа лиц! В том проходе кладка новая, так стены старые, а здесь всё наоборот: кирпичи древние, так нет же — стенка из современного бетона!

— Чувствую себя идиотом, в чьей-то сюрреалистической игре, — подхватил обсуждение Дед.

— Ну, что герои, пошли? — Почтальон вопросительно посмотрел на товарищей.

— Не пыли — пехота! — со вздохом произнёс Бармалей заезженную, вдоль и поперёк, фразу. — Дай передохнуть и переварить увиденное.

— Что! — ехидно спросил Кащей. — Страшно?

— Ты у нас один, якобы бессмертный, а нам жить не надоело! — осадил его литературный разбойник, прислушиваясь к тишине, царящей за проломом.

Но сколько товарищи не прислушивались к пустоте, ничего не услышали: ни шорохов, ни движения воздуха, будто здесь и не было никогда строителей маразматических нагромождений. Крон, поневоле, уже начинал склоняться к квантовой версии образования строений, появившихся сами собой, в результате какого-то дерзкого эксперимента. Озвученная Доцентом, она не вязалась с привычным мировоззрением, упираясь и противясь здравой логике мышления, не обременённой квантовой теорией: ни поля, ни механики, ни, тем более, физики. Сутулый вытер пот со лба, и вяло махнул рукой, в неопределённом направлении:

— Да полноте вам — ещё ни одной живой души не встретили! Даже вездесущие крысы с тараканами, избегают этих мест. Только лишайники растут, лишённые возможности добровольно покинуть подземелье.

— Неживой души тоже, кстати, не встретили, — язвительно уточнил Пифагор.

— Значит, всё-таки страшно, — подтвердил свою догадку Кащей.

— Вы с Сутулым такие смелые, что по возвращении домой получите по ордену, — Почтальон с усмешкой похлопал его по плечу.