Ирина Кузяева - Танец Искры Страница 25

— Похоже, мой отвар тебе больше не понадобится, кайэре, — она многозначительно взглянула на боевой топор, лежащий на полу возле кровати.

Фиола тоже посмотрела на оружие и заметила, что на лезвии проявились новые изгибы рисунка, узор стал более четкий и сложный. В переливах тусклого факела искра с паучихой увидели, как секира заиграла фиолетовым бликом, словно отвечая на внимание склонившихся над ней.

— Берегите друг друга, вместе вы преодолеете любые паутины судьбы, — старуха медленно встала и, мягко перебирая конечностями, двинулась к выходу, скрывшись за пологом.

Фиола прислушалась к методичному царапанью лап паучихи — Рамуна отправилась к предводителю.

Искра взяла секиру в здоровую руку, оружие, словно живое, откликнулось на прикосновение, придавая сил хозяйке. Гул песни снова стал нашептывать слова целительного заклинания, Фиола помотала головой, сбрасывая наваждение. Она помнила, как в прошлый раз сразу же лишилась сил и еле добрела до постели. Сейчас ей хотелось выйти на свежий воздух, если рукой не дергать — рана почти не беспокоила. Странным образом, секира поняла настроение хозяйки, и настойчивый шепот исчез. Песнь загудела новым мотивом, придавая бодрости искре, решившей размять затекшие мышцы.

Фиола вышла в полумрак пещеры и столкнулась с паучихой, покидающей предводителя:

— Он очнулся?

— Нет еще, — помотала головой Рамуна, — но так для него даже лучше. Сломанные кости — это тебе не царапину срастить, процесс будет долгий и болезненный. Думаю, те силы, что помогают ему выздороветь, специально держат его без сознания. Не переживай, кайэре. Он идет на поправку и скоро придет в себя. Дай ему время.

Фиола обрадовалась хорошей новости, но нахмурилась при обращении к ней древним словом. Ей не нравилось новое прозвище. Она собиралась возмутиться, но это сделал за нее желудок, громко заурчав от голода, словно вздумал соперничать с небесным громом. Искре показалось, что звук отразился от стен троекратным эхом, мучительным и горестным.

— Ой! — только и смогла произнести оголодавшая Фиола.

— Как раз к ужину, — рассмеялась Рамуна, — пойдем к общему костру, покормим тебя.

Они вышли из пещеры. Природа встретила мягкими сумерками, окрасив все предметы одинаковой серо-зеленой краской. Солнце медленно садилось за край чащи. Наколовшись на острые вершины растений леса, оно будто истекало сияющим светом. От чащи протянулась неправдоподобно темная и неровная тень. На поляне горел костер, мерцающий желтовато-алыми языками пламени.

Друзья заметили Фиолу и, подзывая, замахали маслеными руками. Среди них было несколько юношей, которых искра не знала. Она присоединилась к компании, сев, как и остальные, прямо на землю, нагретую за день жарким солнцем. Рамуна, поджав лапы, расположилась у соседней группы, состоящей из престарелых Тхеновцев, чей хитин давно поблек.

Пахнущее дымом и специями мясо рвали зубами с яростью диких хищников. Жир стекал по пальцам, раздавалось дружное чавканье. Фиоле выделили прут с парой хорошо прожаренных ножек крулха. Хоть искра и предпочитала цветочный нектар, от сочного и мягкого мяса не отказалась и с удовольствием набросилась на еду.

Фиола повернулась к Зарду, собираясь о чем-то спросить, но слова застряли в горле. Отчего-то у нее двоилось в глазах. Перед искрой сидели два совершенно одинаковых оса, точно две капли. Фиола захлопала глазами, чтобы отогнать видение, для верности помотала головой — ничего не помогало.

— Что ты так пялишься на близнецов, будто паутину впервые увидела? — как всегда ехидничал Влакс.

— А! Близнецы… — вздохнула Фиола, — я уж думала, опять двоится перед глазами.

— Грейн и Вейн похожи, что узоры на твоих крыльях, я знаю их с детства, а все одно — различить не могу, — рассмеялся Зард.

Во время еды Фиола прислушивалась к разговорам, напряженным и беспокойным. Как она смогла понять из обрывков, доносившихся до нее, королева Дарша определилась с местом будущей крепости, рабы уже начали строительство, армия термитов разделилась, и большая часть под предводительством Сварга двигалась в обратную сторону. Собравшиеся гадали для чего. Версий было много, но все они сходились к тому, что термиты решили завоевать и подчинить весь Айрун. Фиола понимала, что теперь угроза нападения висела и над Долиной искр, она была как никогда реальной. Девушка не знала, что делать, ведь нужно было всеми возможными способами предупредить свой клан. Если бы предводитель пришел в себя, он бы знал, как поступить. Но, увы.

— После наречения отправимся в Толус, а затем и к искрам, — отозвался Зард, сплевывая остатки пищи, застрявшие в зубах.

«Да, что же это у них в крови читать мои мысли?» — возмущалась Фиола, но вслух произнесла:

— Как? И ты тоже пойдешь?

— А ты против моей компании?

— Думаю, она просто мечтает остаться наедине со мной, — Влакс сыто откинулся на траве, блаженно вытянув ноги, — надеется за долгое путешествие охмурить меня. Но не выйдет. Сразу предупреждаю.

— Заметь, я ведь не знаю дороги. Так что, как ты успел заметить, путь будет долгим, как бы ты не пожалел о своих словах.

Юноши громко загоготали.

— Ну, что Зард, может, разомнемся, как раньше? — спросил молодой арахан, по имени Гранш, сидящий напротив Фиолы, выковыривая из зубов остатки еды острыми клинками лап.

— Хорошая идея. Кто с нами?

Юноши радостно поддержали идею, только искра и муравей недоуменно сидели на своих местах и часто хлопали глазами.

— Фиола и Лантэн, вы как на счет скрестить сталь в дружеском поединке? — поинтересовался Зард у друзей, до которых стало доходить, о чем шел разговор.

— Я только «за»! — отозвался муравей. — В Толусе физическая разминка была обязательна каждый день.

Арахан одобрительно похлопал Лантэна по плечу и вопросительно взглянул на искру.

— Я не уверена, что мне можно. Надо спросить у Рамуны. — девушка пригубила воды из чашки.

— Ба! — простецки выкрикнул Зард. — Если Фиола немного разомнется с нами, у нее крыло не отвалится?

Искра подавилась от столь прямолинейного вопроса, сквозь кашель услышала насмешливый ответ паучихи:

— Скорее у вас появится нехватка конечностей. Кайэре, не жалей этих оболтусов, наподдай им хорошенько.

Старики возле Рамуны одобрительно загудели.

Отнекиваться было глупо, а спорить бесполезно, все равно, что каплей воды напиться в пустыне. Фиола кивнула, соглашаясь.

Дружный воинственный крик оглушил девушку. Юноши побежали дальше от костра на свободную часть берега. Фиола неуверенно последовала за ними.

Бой хоть и намечался тренировочный, но орудовать предстояло вполне настоящим оружием. Каждый за себя, в общей куче.

Такого Фиола не ожидала. Ее навыки обращения с секирой нельзя было назвать профессиональными, скорее интуитивными. Во время боя она входила в некий раж, наполненное желанием рубить, убивать, упиваться кровью врага до последнего противника. Сейчас Фиола боялась снова впасть в неистовую ярость, развлечение могло закончиться очень плохо. За спиной недовольно загудела секира, желая почесаться о чужую сталь.

— Кайэре не пристало витать в сомненьях! Запомни, лишь неуверенность в собственных силах может навредить, — сбоку неожиданно появилась Рамуна.

Тхеновцы и Лантэн вовсю разминались на открытом пространстве, заваленном валунами. Сверкали лезвия мечей, лязг, глухие удары и непристойные выражения.

— Я боюсь поранить кого-нибудь.

— Что маленькая царапина для воина! Гордость — не более.

— Я не о том, я боюсь, что впаду в боевое бешенство, когда разум не подчиняется мне. Меня ведет секира и если бы не ее способности и помощь, меня бы уже не было.

— А вот оно что! — пшикнула паучиха. — Ты просто трусишь, лентяйка!

— Что?! Почему трушу, и какое это имеет отношение к лени? — искра хотела возмущенно вскинуть крылья, но боль обожгла воспоминанием о ране.

— Твое оружие, дарованное Варгалом, вечно отдувается за двоих, а ты ленишься получить, хоть какие-то боевые навыки, — Рамуна назидательно подняла переднюю лапу, лезвие сверкнуло в лучах вечернего солнца — яркого, но уже не теплого. — Секира давно доказала, что разбирается, где враг, где друг. Так не бойся доверять ей и уж тем более не трусь наставить шрамов этим сорванцам. А если себя поранишь, приходи к Рамуне, у меня есть одна мазь и следа не останется от пореза.

Паучиха развернулась и пошла обратно к костру, на прощанье кинув:

— И не надейся, что кто-то проявит к тебе снисходительность во время боя.

Фиола приободренная словами старухи, вытащила боевой топор, лучи солнца радостными зайчиками разлетелись в стороны от лезвия. Спокойное тепло оружия придало уверенности и отсекло сомнения. Искра ворвалась в гущу сражения, словно камень в воду.