Александр Афанасьев - Линия разлома Страница 26

– Ты чо тут делаешь?

– Не видишь, что ли? – огрызнулся Воля.

– Ты нас ждать должен был!

– А ху-ху не хо-хо? Там такая пальба началась.

– Краса где?

– Нет ее.

– Чо…

– Через плечо!

– Ах, ты…

– Стоп, стоп…

Прошедший в комнату Хвыля разнял их.

– Ты… с…

– Отвали, сказал!

С пришедшим на помощь Крысом они оттащили Дуста. Крыс отобрал «ТТ».

– Чо ты быкуешь?! Мы все знали – так оно и будет!

– Что будет? Ты просто сканил, бросил нас! Весь план полетел к чертям!

– Он и так полетел к чертям! Надо когти рвать! По всему городу шукают.

– Так, Дуст, остынь. Иди на балкон, секи. – Хвыля, как всегда и бывало в критической ситуации, взял все в свои руки.

– С…а! – Дуст пнул открытую бутылку, стоящую у дивана, и вышел. Слащавая дрянь полилась по полу…

– Так, Воля, – сказал Хвыля, – ты вообще чего мызнул-то? Во дворе не стреляли.

– Ага, а на улице только так глушили. Куда бы мы рванули – на улицу? Под стволы?

– Второй выезд был.

– Ага…

– Сканил?

…

– Сканил, ну?

Ответить Воля не успел – с балкона раздался крик:

– Атас! Фашики прут!

Во двор въезжал тяжелый, с бронированной кабиной и кузовом «КрАЗ». Те, кто планировал операцию, не рискнули размещать спецназ на позициях заранее и вынуждены были работать «с колес».

Хвыля отвлекся – трудно было не отвлечься – а когда снова посмотрел на Волю, тот уже держал в руке неизвестно откуда взявшийся «5–7»[40].

– Замерли.

– Ты чего…

– Замерли, сказал!

Крыс дернулся от неожиданности – в раскладе он был самым опасным, потому что так и держал в руке «ТТ». Воля перевел пистолет и выстрелил Крысу в живот, а в следующее мгновение Хвыля уже летел на него. Между ними был низенький журнальный столик, Хвыля запнулся об него и по инерции, падая вперед, ударил Волю, потянулся руками к его горлу, тяжело и страшно дыша. Воля, сопротивляясь изо всех сил, одной рукой вцепился Хвыле в лицо, вторая держала пистолет, и он даже успел выстрелить из него два раза. Потом подоспевший Дуст вырвал у него пистолет и выстрелил в руку. Болевой шок лишил Волю силы к сопротивлению, и озверевший Хвыля его одновременно и душил, и бил, как мог, головой об стену. Два озверевших существа, потерявших человеческую сущность, сражались друг с другом.

Дуст ухватил Хвылю за плечо и оторвал от Воли. Тот булькал горлом и дергал рукой, хватая воздух.

– Дорого продался?

– Х-х-х…

– За Ленку.

Назвав настоящее имя Красы, Дуст выстрелил, и Воля обмяк на диване. В комнате густо пахло кровью.

– С…а.

– Цел, брат?

– Цепануло… немного…

У двери плакал Крыс:

– Ой, мамо… мамо…

– Меня… наверх подними… – сказал Хвыля, – я их…

– Щас… будет тебе балкон.

Дуст вытащил из кармана Хвыли свернутый кусок самоклеящейся гидроизоляционной ленты, заклеил рану. Скользнуло по боку, но кровило изрядно.

– Вот… так. С..а, гад.

Хвыля утвердился на ногах, собрал винтовку. Этот жилой комплекс был доминирующим, и выше его вблизи ничего не было.

– Щас… устроим им…

Пока Хвыля занимался на балконе, Дуст подошел к Крысу. У него ранение было куда хуже – живот. Кровь едва сочилась и была черная, как уголь.

– Я… вмираю, да?

Дуст оторвал еще кусок пластыря, приклеил на рану.

– Да… – не стал врать он, – ты что, не видел, как эта с…а стучала?

– Ни… – сказал Крыс, тяжело дыша, – он в туалет… выходил.

Тварь…

– Сдаваться будешь?

– Ни… – помотал головой Крыс – куда мне… сдаваться. Лучше… тут вмереть…

Дуст сунул ему в руку «ТТ». Нацики, возможно, уже у двери.

– Как увидишь их, стреляй. Понял?

– Да… понял.

– Щас я тебя… устрою.

Дуст вытащил в коридор тяжелое, старое кресло, почти перекрыв его. Квартира была довольно приличной планировки – коридор, три ответвления вправо: на кухню, большую комнату и малую. И одно влево – в еще одну комнату.

– Стреляй по ногам. Нычка где?

– Большая… комната. У самой двери… в полу.

– Все, давай, брат…

Этаж был последним, восемнадцатым. Никто не знал, что на балконе лежит лестница, а в крыше есть люк, чтобы выйти наверх, на самую крышу. Хуже того – для штурмующих хуже, – что лезущего на крышу с земли почти не было видно…

Хвыля приставил лестницу и полез наверх, держа в руке винтовку. Где-то уже рокотал вертолет, но судя по звуку, еще далеко. Наверное, не успел сориентироваться…

Перевалившись через ограждение крыши, он увидел, как с другой стороны крыши бегут хлопцы в гражданском, вооруженные автоматами «узи». Один из них на ходу вскинул автомат и дал очередь – пули прошли совсем рядом, бросив в Хвылю кусками гудрона с крыши. Хвыля, не поднимаясь, опираясь на локти, прицелился и нажал спуск. Винтовка дернулась, и один из фашиков споткнулся на ходу и ткнулся лицом в крышу, выронив автомат. Другие бросились за укрытия.

Не спецы. Скорее, Нацгвардия, их тут полно. Спецы еще не прибыли, видать…

Затарахтели автоматы – «узи» (их в большом количестве поставили из Германии из резерва бундесвера[41]) хорош всем, вот только по мощи с автоматом Калашникова его не сравнить. От «калашникова», да еще с новыми, повышенной пробиваемости патронами – ему было бы не спастись…

Сменив магазин – с короткой, обычной для снайпера «десятки» на сорокаместный «Магпул», – он выкатился из-за укрытия с другой стороны и открыл частый огонь. Снял как минимум двоих, прежде чем остальные огнем загнали его обратно. Один из «нациков» был ранен и орал на всю крышу. Потом послышалось: «Слава Украине!» – и в его сторону полетели гранаты. Обе не долетели, а одна – даже не взорвалась.

На Майдане лучше кидали…

Готовясь «проявиться» вновь, это надо было делать, когда они решат подняться в атаку, Хвыля вспоминал, как оно все было… он ведь и был в составе наиболее активной части Майдана – в составе «Правого сектора». Осознание этого жгло душу кислотой… как они могли так ошибаться? Ведь они вовсе не хотели того, что произошло потом. Они хотели… да много чего они хотели. И прежде всего – жить в стране, которую бы уважали. Это потом об них вытерли ноги и выбросили, как грязную тряпку, а сам он едва успел уйти. Один из соратников, в квартире которого уже вышибали дверь бойцы спецподразделения МВД Украины «Сокол», вместо того чтобы готовиться защищаться, звонил всем соратникам, кому успевал, и предупреждал, чтобы уходили. Потом он узнал, что было с теми, кого сумели взять живыми. Лидеров, конечно, вывели на процесс, а рядовых просто расстреляли в лесу под Таращей, недалеко от Киева. Расстреляли и закопали в яме. Вот такая была демократия…

Он скрывался больше года. А потом…

– Слава Украине!!!

Нацики опять поднялись в атаку, и он снял еще двоих, пока не был ранен сам. Успел убраться за высокое ограждение воздуховода – прежде чем с подкравшегося вертолета открыли пулеметный огонь. Пулемет грохотал непрерывно, он разрядил в вертолет почти все, что было в магазине, и был ранен еще дважды. Потом – огонь с вертолета почему то прекратился, а сам вертолет – черный, обтекаемо-хищный «Блекхок» – начал отходить в сторону.

Осмелевшие нацики бежали к нему. И тогда он – потом никто не поймет, как он это сделал, раненный в обе ноги, – отбросив винтовку, бросился к краю крыши. И прежде чем нацики подбежали, перебросил себя в пустоту…

Дверь влетела в квартиру, подорванная новейшим британским накладным зарядом, разработанным как раз для безопасного подрыва стен и дверей. Фашики, видимо, что-то напутали с зарядом, взрыв получился очень мощным, даже уши заложило. На обломках дверной коробки быстро остывала окалина…

Спецназ, прикрывшись щитом, двинулся внутрь помещения. В отличие от русского щита в него не был встроен блок фонарей, и это было большой ошибкой. Ничего не мешало стрелять прицельно, выцеливая нужные точки.

Из малой комнаты залаял «ТТ», и штурмовики отозвались автоматным огнем – слева на щите было даже специальное углубление с выступом, чтобы положить туда ствол автомата второго номера.

И тогда, выждав момент, Дуст высунулся и открыл огонь с очень малого расстояния, примерно с метра, выцеливая то, во что можно попасть, минуя щит. Идущие на штурм были хорошо защищены, но появление второго стрелка оказалось для них полной неожиданностью…

Первый номер получил ранение и едва не выронил щит – если бы его не подпирали сзади, обязательно выронил бы. Ранение получил и стрелок с автоматом, идущий вторым. На какое-то мгновение штурмовая команда прекратила продвижение, пытаясь закрепиться у прохода на кухню, прикрывшись щитом. Потом магазин в пистолете кончился, а кто-то ловкий забросил в комнату сразу две светошумовые гранаты. Они взорвались – и свет померк…

Киев

05 июня 2020 года

Бандеровщина

Національна революція – єдиний шлях до звільнення.