Диана Удовиченко - Зеркала судьбы. Скитальцы Страница 27

— Да, вполне разумно, — недолго думая, ответила Мара.

— Даже предположить не мог, что ты так быстро согласишься, — удивился я. — Даже приготовился тебя уговаривать. И потом, ты убила пленного. Разве это не расходится с твоими понятиями о чести воина или чем ты там руководствуешься?

— Разбойники — не воины. Воин никогда не станет нападать на мирных жителей, грабить путешественников и торговцев, насиловать женщин и убивать безоружных. Разбойники — отребье, которое надо уничтожать. Любыми способами.

— Ладно, я тебя понял. Что делаем дальше?

— А дальше мы подготовим план сражения, — ответила орка. — Эй, Тарвин, пусть трупу отрубят голову и сунут в мешок, от остального избавьтесь. И пришли мне того, кто лучше всех знает местность.

После того, как Мара отдала приказания, мы сели за стол. Тут же к нам присоединился староста.

— Госпожа, — заговорил старик. — Местность лучше всех знаю я, еще в молодости, спасите боги, обошел все вдоль и поперек.

— Отлично, тогда расскажи мне, где здесь место, наиболее подходящее для засады?

— Деревня-то полностью окружена лесом. Да зато от нас тянется дорога, широкая да длинная, а потом, за лесом-то, все холмы, холмы… Там, спасите боги, душегубы и устроили логово-то свое. Оттуда дорога пошла на юг, к главному тракту. А тот тракт лежит аккурат промеж двух городов, соединяет их.

— Значит дорога, — задумчиво произнесла Мара. — Тарвин, а когда разбойники должны прийти за припасами?

— Через четыре дня, госпожа.

— Времени достаточно. Теперь скажи мне, сколько в деревне мужчин, способных сражаться?

— Пятнадцать человек, — после недолгого раздумья ответил староста.

— Насколько я понимаю, вы кормитесь, в основном, за счет охоты. Значит, у каждого должен быть лук. Есть ли у селян еще какое-нибудь оружие?

— Только вилы и топоры, которые в хозяйстве нужны.

— Теперь еще есть три меча и боевой топор, — напомнила орка. — Отдашь их самым крепким селянам.

— Как скажете, госпожа.

— Уже вечер, на сегодня закруглимся, — сказала Мара. — Пусть все отдыхают, набираются сил и решимости перед завтрашним днем. На рассвете пойдем к дороге, сделаем необходимые приготовления.

Староста тут же отправился передавать приказ орки. Мара вкратце описала мне свой план засады.

— Сможешь как-нибудь подсобить своей магией? — спросила она.

— Да, идеальней условий для меня не придумаешь, ведь вокруг будет множество деревьев, — ответил я.

— Вот и отлично, тогда располагайся, а я пока пойду, проверю лошадей.

Когда Мара ушла, я начал искать себе место для ночлега. В углу комнаты обнаружилось несколько тюфяков, набитых соломой. Взяв один из них, я постелил его на лавку, улегся и накрылся плащом. Спать, конечно, было еще рановато, только вечер настал. Но завтра предстоял подъем с рассветом и тяжелый день. Так что следовало выспаться. Через некоторое время, незаметно для себя, я погрузился в глубокий сон.

На рассвете меня разбудили крики петухов. Оглядевшись, я не увидел Мары. Оказалось, что орка уже проснулась и ждала меня во дворе.

— Надень кольчугу, возьми шпагу, и выдвигаемся, — приказала она.

Мы пошли к окраине деревни. Лошадей было решено оставить в Полянке, они могли только помешать.

На окраине, около дороги нас уже ждали деревенские мужики во главе со старостой. У каждого был лук и колчан со стрелами. Четверо были вооружены добытыми мечами и боевым топором, а остальные — кто чем горазд: вилами, рогатинами, топорами. Лица у селян были угрюмы, но полны решимости.

— Сегодня, — обратилась к толпе Мара, — вы идете сражаться за свои дома, своих женщин и детей! Я не жду от вас великих свершений, но вы должны быть готовы биться до последнего и умереть за свое будущее!

Ее слова не сильно вдохновили селян — и то сказать: какой прок в будущем, за которое надо умирать? Пламенные речи орка произносить не умела. Тем не менее крестьяне то ли из вежливости, то ли из страха поддержали Мару нестройным гулом.

После отправились прямо по дороге искать подходящее место для засады. Остановились примерно за две мили от деревни. Пока мужики под бдительным надзором орки подрубали деревья, которые следовало повалить перед разбойниками и устраивали себе места на ветках, откуда будет удобней стрелять, я спрятался под самым густым кустарникам и принялся за подготовку заклятия. Рядом со мной уселся староста, который всю дорогу тащил мешок с отрубленной головой. Но только сейчас я заметил прикрепленную к мешку деревянную дощечку, на которой было что-то написано угольком.

— Что на доске? — спросил я у старосты.

Старик протянул мне мешок и я, наконец, разобрал каракули на деревяшке. "Твоя жратва" — гласила надпись.

— Я единственный в деревне, кто грамоте обучен, — сказал дед. — Подумал, что так лучше будет, спасите боги. Атаман-то ихний чародей, сталбыть, читать умеет.

— А кто подкинет мешок к их логову?

— Так я и отнесу, — ответил староста. — Ты не смотри, что дряхлый уже, раньше лучшим охотником был, места отлично знаю. Подкрадусь, мешок подкину, спасите боги, и уйду лесами.

Подивившись храбрости деда, я вернулся к работе. Через несколько часов селяне закончили все приготовления. Большая часть засела на ветвях с луками, а оставшиеся четверо остались внизу, чтобы по сигналу повалить подрубленные деревья. Я же в любой момент был готов активировать заклятие.

Староста, беззвучно помолившись, отправился с посланием к логову разбойников. Потекли тяжелые минуты ожидания. Расчет делался на то, что атаман разозлится и сразу двинет свою братию на Полянку. Иначе все могло провалиться.

Но удача сегодня оказалась на нашей стороне. Примерно через два часа я услышал отдаленные звуки шагов. В нашу сторону направлялась довольно большая группа людей. Вскоре мы увидели наших врагов. Разбойники, вооруженные мечами и топорами, шли кучно. В середине толпы на лошади ехал атаман — лысый маленький человек, со свинячьими, близко посаженными глазками, и большим орлиным носом.

Когда бандиты дошли до определенной отметки, раздался громкий свист Мары, послуживший сигналом. Тут же мужики повалили подрубленные деревья, перекрывая бандитам пути к отступлению. Двое разбойников кинулись вперед и были задавлены насмерть. Не давая врагам опомниться, я активировал подготовленное заклятие, использовав для него всю мощь, накопленную в кристалле, который уже давно носил с собой. Корни деревьев стали быстро разрастаться и обхватили ноги бандитов, сжимая их, словно тиски. Началась паника, лошадь атамана взбесилась и встала на дыбы, скинув своего седока. Тут же селяне слаженно выстрелили из луков. Мужики и вправду оказались умелыми охотниками: почти каждая стрела нашла свою цель. Опомнившийся маг ударил пульсаром по деревьям. Но деревенские успели скатиться вниз и сделали еще один выстрел. Затем, побросав луки, и взяв с земли оружие для ближнего боя, ринулись на разбойников. Теперь уже атаману тяжело было что-то наколдовать, не опасаясь задеть своих.

Впереди всех неслась орка с пятипалым в руке. Фламберг она оставила в деревне: в такой каше, размахивая двуручным мечом, можно было легко случайно порубить зазевавшихся крестьян. Подхватив на ходу топор одного из подстреленных разбойников, Мара врубилась в толпу. Началось форменное избиение. Мало кто смог выбраться из пут моего заклятия и дать серьезный отпор. Я увидел только, как один из разбойников попытался атаковать орку. Мара приняла удар меча на топор и проткнула человеку горло пятипалым. Дальше зеленая исчезла в толпе.

Послышались крики боли: это сжимавшиеся корни деревьев ломали кости разбойникам. Для врагов все было кончено.

Так же считал и атаман. Я заметил, как чародей выбрался из толпы, перемахнул через поваленное дерево и припустил в ту сторону, откуда пришел. Один из деревенских попытался его догнать, но маг отбросил мужика стеной воздуха. Такого опасного человека нельзя было отпускать. Мало того, что он мог утащить из логова награбленное, в будущем он наверняка заново сколотил бы банду и снова начал грабить многострадальную Полянку. Поэтому я сразу бросился вслед за колдуном.

Маг бегал быстро. Догнать его удалось только с третьего скачка сквозь стволы деревьев. Появившись перед атаманом, я сразу атаковал его огненным пульсаром. Но маг среагировал мгновенно и отпрыгнул в сторону. Я сразу слился с деревом, чтобы оказаться на другой стороне дороги, и сделал это очень вовремя, потому что в то место, где я только что находился, врезался мощный воздушный клинок, который развалил дерево пополам. Я быстро перемещался от дерева к дереву и швырял в человека пульсары, не давая ему опомниться и заставляя только защищаться. Я хотел использовать ту же схему, которая сработала в сражении с чародеем, приставленным ко мне после побега из тюрьмы. Но этим планам не суждено было сбыться: атаман разбойников сразу заметил подозрительную траву у себя под ногами и сжег ее одним движением. Теперь мне приходилось хаотично метаться от дерева к дереву и атаковать чародея, судорожно стараясь что-нибудь придумать.