Сергей Снегов - Люди как боги (сборник) Страница 27

Я схватил Андре за плечи, потряс его. Голова его моталась, он безвольно щелкал челюстями.

– Они с Персея! – орал я. – Они с Персея!

– Отпусти! – молил он. – Ты вытрясешь из меня зубы. Кто они? Почему Персей?

– Разрушители! Я знаю теперь, где гнездятся эти чертовы создания.

Андре так разволновался, что потерял голос.

– Вспомни картины в Оранжевом зале, – сказал я. – Вспомни, как ты убеждал нас, что слышал вопль, исторгнутый звездным скоплением при ударе… Разве это не те звезды? Я спрашиваю тебя, разве это не в точности та же картина?

Андре наконец оторвался от умножителя.

– Эли, друг мой, ты совершил открытие, – сказал он торжественно. – Я всегда был уверен, что природой ты предназначен для чего-то более серьезного, чем скучное зубоскальство. А теперь бегом к Вере.

– Зачем? Успеется.

– Ничего не успеется. Надо срочно менять курс. Зачем нам Плеяды, если те, кого мы ищем, в Персее?

Он тянул и толкал меня. Я уже хотел подняться, но в это мгновение вспыхнули аварийные сигналы, завизжали сирены. Небесную сферу затянуло дымкой. Мы услышали спокойный голос Ольги:

– Справа впереди по курсу космическое тело с околосветовой скоростью. Объявляю общую тревогу. Мы выходим из сверхсветовой области.

В свободных креслах обсервационного зала один за другим появлялись пассажиры. Рядом со мной уселась Вера. Я торопливо рассказал ей, что увидел в Персее.

– Мы поручим автоматам проверить твое наблюдение, – сказала она. – Но сейчас меня интересует, что за тело несется с такой скоростью. Что, если это звездолет?

Через некоторое время анализаторы доложили:

– Впереди корабль на фотонной тяге с бездействующими двигателями. Движется по инерции.

4

Космический корабль предстал в умножителе светящейся точкой, потом удлинился до стручка. Это была металлическая ракета. Мы различали кормовые дюзы, не экранированные броневыми плитами иллюминаторы. «Пожиратель пространства» подавал сигналы, незнакомый корабль не откликался. Андре стал доказывать, что перед нами «Менделеев» Роберта Листа, затерявшийся в мировом пространстве пятьсот лет назад. Мне показалось невероятным, чтоб корабль с мертвым экипажем мог уцелеть за пять веков блуждания.

– Что-то не верится в летучих голландцев космоса!

Когда до корабля оставалось с миллион километров, на нем заработала радиостанция. Андре запустил дешифратор на все радиодиапазоны. Незнакомые звездоплаватели, применяя старинную азбуку Морзе, пытались заговорить с нами на русском и английском языках. Отчетливо различались фразы: «Земля… Лишен управления. Камагин, Громан… Земля… Звездолет „Менделеев“…»

– На этот раз ты угадал, – сказал я Андре. – Первый успех после многих провалов.

В пространство понеслись радиоволны нашего корабля. «Слышу вас хорошо, – диктовала Ольга. – Я звездолет с Земли. Отсутствие у вас управления значения не имеет. Заторможу и поведу на посадку своими полями. Люков без команды не открывать».

А затем «Пожиратель пространства» повис над фотонным звездолетом, осветив его прожекторами. Рядом со Звездным Плугом ракета казалась крохотной. Поле плавно втягивало «Менделеева» в недра нашего корабля, потом вывело на причальную площадь, где стояли оперативные звездолеты, планетолеты и авиетки.

Люк ракеты распахнулся, из нее выдвинулась лесенка. На лесенку выбрались два молодых человека. Они сорвали с себя шлемы и замахали ими, мы закричали и зааплодировали. Потом, словно по уговору, на миг наступила тишина, и мы услышали первые слова космонавтов.

– Боже, какие они высокие! – сказал один по-русски. – Это же не люди, а великаны!

А второй восторженно воскликнул:

– Эдуард, у них нормальная тяжесть! Здесь наши магнитные башмаки ни к чему!

К ним подошел Ромеро. Он единственный среди нас владеет древними языками. Ромеро пожал каждому руку и поздравил с благополучным причаливанием.

– Надеюсь, вы здоровы? На борту имеются средства от любой хвори.

– Мы здоровы, – ответил один из космонавтов. – Нас двое: я – Эдуард Камагин, помощник командира, и Василий Громан – штурман. Товарищи наши… они недавно погибли в катастрофе. – Он добавил с волнением: – Почему вы не появились на месяц, всего на месяц раньше?

– Давно стартовали с Земли, дорогие друзья? – спросил Ромеро.

На это ответил Громан:

– Не так давно: три года назад.

По площади пронесся гул, мы переглядывались. Ракеты в наше время можно увидеть лишь в музеях.

– Вы забываете, земляки, об Эйнштейновом замедлении времени, – весело сказал Камагин. – Чем больше торопилась наша ракета, тем тише плелось бортовое время. Когда мы покидали Землю, шел сорок первый год новой эры. – Он посмотрел на Ромеро. – Не откажите в любезности сообщить, какое сегодня столетие на дворе?

Ромеро ответил:

– Сегодня девятое апреля пятьсот шестьдесят третьего года новой эры!

5

Их все изумляло, этих славных парней, пятьсот двадцать лет назад стартовавших в космос и вскоре затерявшихся в его просторах. Они восхищались всем. О корабле они сказали: «Летающий остров – вот что это такое!» Их поражало, что внутри звездолета имеются не только машины, но и городок с парком и бассейнами. И они чуть ли не со страхом глядели на нас: наш рост поражал их, пожалуй, больше, чем размеры корабля. А когда они узнали, что мы движемся в сверхсветовой области и превращаем пространство в вещество, в материальные тела, как говорили в их времена, и столь же легко создаем гигантские пустоты из уничтожаемых материальных тел, то решили, что мы шутим. Дотаневская физика с ее непониманием вещественности пространства, с преклонением перед необъяснимо предельной скоростью света засела у них в мозгах как гвоздь!

– Мы знали, что вы, наши потомки, далеко уйдете вперед, – сказал Громан, когда ему разъяснили, что такое эффект Танева. – Но такой скачок!..

После того как молодые «предки» отдохнули, они рассказали подробности своего затянувшегося путешествия.

Звездолет «Менделеев», самое совершенное человеческое творение того времени, стартовал от Земли в пятницу, 13 августа 41 года новой эры, имея на борту четырнадцать инженеров и двух капитанов – Роберта Листа и Эдуарда Камагина. Съестных припасов и ракетного горючего было взято с расчетом на пятьдесят лет путешествия.

В первые месяцы рейса миновали Солнечную систему, углубились в межзвездные просторы – шли курсом на Сириус. Цель экспедиции состояла в исследовании этой двойной звезды, в частности – меньшей, белого карлика.

Вскоре после выхода из Солнечной системы звездолет разогнали до световых величин. Лишь три тысячи километров в секунду отделяли его от светового барьера. Начали действовать околосветовые эффекты: увеличение массы корабля, замедление бортового времени. А затем произошла катастрофа – удар шального метеорита и взрыв. Та часть звездолета, где хранились запасы антивещества, была уничтожена. К счастью, он разделен на отсеки, и люди не пострадали. Места разрушения были блокированы. Корабль, получивший от взрыва дополнительное ускорение, продолжал мчаться, но уже не в сторону Сириуса, а в созвездие Тельца, к рассеянному скоплению Плеяд. И выправить курс было невозможно: на борту не осталось фотонного горючего, не действовали тяговые механизмы.

После первого отчаяния Роберт Лист потребовал от космонавтов, чтобы они взяли себя в руки. Плохо, говорил он, но мы еще не погибли, а это уже хорошо. Времени достаточно – вся жизнь, имеются механизмы, материалы, лаборатории, будем заделывать повреждения, попытаемся произвести некоторое количество горючего. Скорость у нас гигантская, убеждал он, нужно лишь изменить ее направление – может, и удастся вывернуть звездолет назад. Мы еще вернемся на Землю, твердил он, давайте закатывать рукава!

И вот они приступили к работе, продолжавшейся, по их бортовому времени, около трех лет, а по земному – свыше пяти столетий. Повреждения были заделаны, и тяговые механизмы, ослабленные, но работоспособные, ожидали лишь топлива. Космонавты уже считали дни до пуска двигателей, когда разразилась вторая катастрофа.

Камагин и Громан в тот день дежурили в штурманской рубке – лишь они уцелели…

Эдуард Камагин, вспоминая появление светящегося шара, весь побелел, и нам передалось его волнение. Шар возник внезапно – именно возник, а не приблизился: зеленый, пронзительно излучающий, он словно выпрыгнул из небытия «по щучьему велению» – это была первая загадка из тех, что он принес с собой. «Менделеев» несся вплотную у светового барьера, и тем не менее шар настигал звездолет. Он был огромен – светящаяся планетка.

«Эдуард, дай наши позывные! – приказал Лист. – Интересно, корабль это или космическое тело?»

Это были последние слова Листа. Камагин запустил передатчик и фотографирующий аппарат обзора. Он не успел отнять пальцев от пульта, как страшная тяжесть вдавила его в приборный щит. Теряя сознание от перегрузки, он услышал вопли товарищей.