Константин Калбазов - Лютый зверь Страница 28

Залп, разумеется, и в самом деле не получился. Сначала, как и уговаривались, выстрелил Горазд, удачно выстрелил, свалил всадника. Затем разноголосицей затрещали выстрелы остальных, сумели свалить еще троих. Прочие драгуны пришпорили коней, стремясь как можно скорее обойти с фланга, но при этом не сильно приближаясь. А быстро сообразил капрал или кто там у них командует, что стрелки не в кустах засели, а используют складки местности! Попробуй попади в такого – только зря карабин разрядишь. Но убегать никто не собирается. Заложив небольшую дугу, оставаясь вне пределов пистольного огня, всадники начали обходить засаду, рассчитывая зайти во фланг и лишить разбойников возможности укрываться за небольшим гребнем, который нападавшие так умело использовали. Времени перезарядиться им никак не достанет. Ну что ж, Бог в помощь. Вы, ребятки, очень удивитесь, когда выясните, что ваша цель все так же находится в укрытии. А главное – ватажники успеют-таки перезарядить карабины.

Все это отмечалось как-то краем сознания, в то время как основное внимание было сосредоточено на другом. Когда раздался первый выстрел, до всадников передового дозора было не больше тридцати шагов. То ли расстояние неверно подобрали, то ли Горазд замешкался – близко, одним словом, слишком близко. Виктор выстрелил незамедлительно и сразу поразил противника, но, пока он перезаряжался, драгун пришпорил коня, и без того идущего на рысях. Понять, где именно сидит стрелок, было несложно: дым от сгоревшего пороха ясно указывал, куда нужно двигаться. Возможно, он бы избрал иную тактику, но один выстрел говорил о наличии именно одного стрелка, будь там еще кто-то, он непременно обозначил бы себя. В отличие от драгун основного отряда, огонь пистолей которых был не опасен, этот находился совсем неподалеку, и его могли достать метким выстрелом. А попробуй попади в цель, когда всадник несется прямо на тебя, угрожая твоей жизни. Нервы – они ни у кого не железные.

Выстрелили они одновременно. Драгун – с седла из пистоля: это оружие пооборотистей карабина будет, а стрелять приходилось с неудобного ракурса, сверху вниз, да еще этот разбойник притаился в какой-то яме. Одним словом, выбор оружия оказался верным, вот только гульд самую малость замешкался, а потому нажал на спуск, лишь когда его самого в грудь ударила пуля. Грохот, что-то противно, коротко и грозно вжикнуло у самого уха. Глаза защипало, а в мозг ударил резкий запах сгоревшего пороха, защекотавшего нос. Ага, заняться больше нечем, кроме как чихать в самый разгар боя, а вот нате и распишитесь!

Ох и смачно получилось, аж слезы вышибло, это ж они в упор стрелялись, прямо как в той шутливой поговорке из его детства: «Будем стреляться с двух шагов, через платок». И впрямь с двух шагов, только без платка. Ох и везунчик ты, Виктор!

Так, некогда рассусоливать. Кресало на место, взвести курок, все это проделывается единым движением. Пара секунд – и к бою готов. Это ж сколько времени прошло, если четверо драгунов все еще не обогнули фланг засады? Ох и шустрый же достался ему солдатик! Ладно. Ложе оружия удобно и прочно устраивается на бруствере, выложенном дерном. Эх, оптику бы! Виктор совмещает мушку, прорезь прицела и саму цель, берет упреждение…

Вот отличное получилось оружие, хоть на части режьте! Дорогое, но каждой уплаченной полушки стоит. Большой кропотливый труд в него вложен, но каждой пролитой капли пота оно достойно. Около трехсот пятидесяти шагов, порядка двухсот пятидесяти метров… Всадник переломился после первого же выстрела и, скособочившись, вывалился из седла. Понятно, что руки тоже должны быть не кривыми, а глаз надо иметь верный, но и от точности боя зависит очень даже немало.

Всадники наконец вошли во фланг… Оп-па! Что, ребятки, непонятки? Карабины уже вскинуты, драгуны к стрельбе готовы… Но куда прикажете стрелять? А вот это правильно, нужно спешиваться. Один не успел, перезарядившийся ватажник посылает пулю точно во всадника, остальные двое уже на земле. Людей Виктора – восемь, против них – двое… Нет, трое: поднялся, зараза, – или царапнуло, или крепок, гад. Подготовка у его парней вполне на уровне, вот только на стороне гульдов большой опыт, что сквозит в каждом их движении, хладнокровном и выверенном. Будь на месте парней Волкова другие бойцы – им не поздоровилось бы. Во-первых, им не удалось бы с первого же залпа уполовинить отряд, да еще и с такой дистанции, все же меткость у местных вояк была аховой, а уж с дистанции свыше семидесяти метров могли попасть разве что в цель размером со строй взвода солдат. Во-вторых, им нипочем не успеть перезарядить карабины – времени для этого недостаточно даже для самого ушлого стрелка. В-третьих, ни один из ныне живущих не стал бы закапываться в землю. Гульды все сделали правильно, и даже будь разбойников больше, им должно было не поздоровиться, вот только это оказались какие-то неправильные разбойники.

Но ветераны и не думали сдаваться. Все же гульды – воинственный народ, храбрости им не занимать, а может, это относится конкретно к этим солдатам. Ведь знают, что против них около десятка человек, но и мысли нет об отступлении. Перебежками, вперед, на врага, сократить дистанцию, сойтись грудь в грудь! Разбойнички стреляют, вот только ни одна пуля не находит своей цели. Понятно. Нервы все же сдают. А вот кто-то всадил-таки пулю в гульда, того даже закружило на месте волчком.

Оставшиеся двое стреляют. Как там с результативностью, и не поймешь. Дистанция слишком велика, но уже скоро все решится. Виктор несется к месту схватки во весь опор, завладев лошадью убитого драгуна. Ну же, давай, быстрее! Виктор буквально соскальзывает с коня на твердую почву, карабин сам собой вскидывается к плечу, цель – в прорези прицела, расстояние – порядка ста шагов. Выстрел! Приголубил красавца. Пара секунд – все, готов. Где последний? Залег? А это что за чертовщина? Зван выбрался из окопа и бросился вперед. Понятно. Похоже, он приголубил последнего. Вот в бою вопросов нет, этот ватажник хладнокровнее Горазда, почти такой же, как Виктор, а как после… Ладно, будем надеяться, что из произошедшего он извлечет верный урок.

Раненых оказалось трое. Вообще-то четверо, но Зван, паразит такой, своего добил. Потом-то винился, но того уж не воскресить. С другой стороны, и понять можно. Какие уж тут пленные, когда нервы натянуты, как струны. Парни и без того не проявляли энтузиазма, когда до них наконец дошло, что нападать они будут на драгун. Это ж где такое видано, чтобы разбойнички нападали на военных, да еще и числом превосходящих?! А теперь – гляньте на них. Ходят гоголями, словно полк положили, никак не меньше.

Все тела и лошадей с дороги забрали и ушли именно в тот лес, откуда появились солдаты, вот только держались подальше от дороги, забравшись в самую чащу. Трудновато пришлось, ну да ничего, им к ложбинам и буреломам не привыкать. Нашли укромное местечко на дне глубокого оврага, тут кричи не кричи, все бесполезно, не услышит никто.

Как ни торопились, но повязки на раны всех солдат наложить успели. Не хватало еще, чтобы кровью кто-нибудь изошел, а у Виктора к ним разговор имеется, и очень даже серьезный. Вот они сидят, красавцы, в одном исподнем. Отчего так? А незачем форму лишний раз грязнить. Вон ватажники и убитых уж раздели, вдоль ручья устраиваются, постирушки затеяли. Правильно: кровь, она, пока свежая, куда лучше отстирается. Опять же надевать на себя одежду с чужого плеча, не простирнув, – неправильно.

– Ну что ж, господа драгуны, давайте поговорим, – удобно устроившись на пеньке перед группой связанных гульдов, начал Виктор. – Кто я, вам знать не обязательно, а вот ответить на мои вопросы желательно, потому как одного из вас я собираюсь отпустить. Кого, пока не знаю, предполагаю, что самого сговорчивого, остальных ждет смерть. Молчунов – мучительная, тех, кто станет говорить, но скажет недостаточно, – скорая. Как говорится, все в ваших руках.

– Да пошел ты, – зло бросил один из пленников, раненный в плечо, плюнув под ноги Виктору.

С виду молодой, но вот борзый дальше некуда. Или он думает, что тут хихоньки-хахоньки? А может, есть что-то в облике Виктора, выдающее его принадлежность к более цивилизованному обществу? Странно, другие до этого ничего подобного не замечали, скорее даже наоборот. А-а-а, понял! Это спесь высшей, так сказать, расы. Ладно, как скажешь.

Не меняя выражения лица, с абсолютным спокойствием Виктор подошел к связанному наглецу и отволок его на несколько шагов в сторону, но так, чтобы остальные видели. Разорвал нижнюю рубаху и аккуратно, дабы не повредить чего лишнего, сильно прижав мученика к земле (вертится, паразит!), вскрыл живот и разрезал путы. А чего теперь его опасаться, если он с воплями и плачем пытается собрать свои внутренности, тут же вывалившиеся наружу и просачивающиеся сквозь пальцы? Ага, вот сейчас все брошу и стану тебя добивать. Сам напросился.