Олег Верещагин - Горны Империи Страница 29

Денис слушал, тревожно напрягшись и замерев. Странная была песня. Уж не Третьяков ли, его однофамилец, снова? А Славка пел, склонив голову к струнам...

- В слепой крови, прокушена губа.Ему б давно сказать - мол "не играю!",Но... солнышко не светит самураюЗа гранью полосатого столба.Обрывками приставшая к спине,Душа его по краешку прошитаНервущимися нитями бушидо -И этого достаточно. Вполне...В ночи Гиперборея не видна...Стрихнином растворяется в стаканеПечаль твоя, последний могиканин...Так вырви же решётку из окна!Из сердца заколдованных трясин,Где мутная вода под подбородок,Летучий dream болотного народаК подножию рассвета донеси!А в час, когда полночная звездаВзойдёт на полог млечного алькова -Налей себе чего-нибудь такого,Чтоб не остановиться никогда...Били и звали полупонятные слова...- А потом ты уснёшь - и, быть может, увидишь ещё,Как медленно солнце встаёт, разгибая колени,И Маленький Принц покидает свои укрепленья,Горячим стволом согревая сырое плечо.

Взойдёт над миром полная Луна -Прекрасна, но - увы! - непостоянна...Забудьте обещанья, донна Анна.Не стойте у открытого окна. (1.) ...

1. Стихи О. Медведева.

...Под утро они всё-таки уснули. Вернее, Денису показалось, что он просто выключился - щёлк! Щёлк - и его включил отец, потряхивающий мальчишку за плечо:

- Вставай.

Денис резко сел, кивнул. Кровать Славки была пуста и аккуратно заправлена. Денис покусал губу - он думал, что увидит друга ещё раз...

Друга?

Да, друга - и никак иначе...

...Третьяковых вышел провожать один Муромцев-старший. Около подъезда ждала машина - вездеход "Ижора" с вместительным кузовом и кабиной на три сидячих и спальное место. Очертания капота безошибочно подсказали Денису, что это автомобиль не на газогенераторе и даже не на старом бензиновом движке - внутри работал один из ещё пока очень редких такого размера вихревиков. Такой автомобиль не дают "для представительства", это рабочая лошадка мест, в которых трудно надеяться на помощь... "Ижора" была чёрной, на капоте - герб Семиречья, на дверцах - имперские Рух и Хадарнави с одной стороны, ОБХССовский Молот с буквами О.Б.Х.С.С. - с другой. Мальчишка при виде машины даже подтянулся.

- Вещи уже ждут на месте, - Муромцев-старший по очереди пожал руку Борису Игоревичу, поцеловал - Валерии Вадимовне, пожал - Денису. - Ну что ж. Всё правильно, пожалуй, - закончил он не совсем понятно.

Все присели на ступеньках крыльца - по древнему обычаю. Небо опять было в тучах, царила преддождевая духотища. Денис, поднимаясь, совсем уже было собрался спросить: "А где Славка?" - но Славка сам спустился по лестнице. И Денис подумал, что - зря. Опять прощаться.

- Пирожки с колбасой с кухни, - он подал с полупоклоном Валерии Вадимовне большой пакет промасленной бумаги. - И морс, - передал объёмистый термос. Потом повернулся к Денису и протянул руку: - Ну, счастливо тебе, - суховато-дежурно сказал Славка.

Мальчишки крепко пожали друг другу руки. Славка отдал салют, и Денис, ответив тем же, подумал: вот так совсем недавно он прощался с Войко... и что если жизнь, о которой он мечтал - жизнь, когда ты каждый день видишь новое - значит и это тоже: каждый день расставаться с друзьями и не находить слов?

Славка со своим отцом поднялись на верх крыльца. Муромцев-старший задержался, поднимая руку в древнем приветствии, а Славка вошёл внутрь, не оглянувшись...

...Когда - через одиннадцать долгих лет - Славка Муромцев и Денис Третьяков встретятся снова - на Каллисто - начальник базы Муромцев признается инспектору ОБХСС Третьякову после солидной посиделки в похожем на вагонное купе кабинете:

- А знаешь, я ведь тогда почти заревел...

...Но это будет через одиннадцать лет.

Денис с тяжёлым вздохом сел на своё место - справа у окна. "Ижора" плавно и стремительно набрала скорость.

Около поворота на магистраль, выводившую за пределы города, Третьяковым пришлось остановиться. Собственно, замерло всё движение. Посреди улицы слитно и тяжело, но в то же время уверенно-ровно двигался монолитный строй ребят в серо-золотой форме. Над плоскими летними шлемами качались золотые султаны, из-под длинных козырьков по-мальчишески задорно и по-солдатски гордо смотрели на прохожих загорелые лица. За плечами поблёскивали синие иглы примкнутых к карабинам штыков. Зачехлённое знамя царило в голове строя, охраняемое квадратом ребят в белых крагах и портупеях, с шашками наголо. А в самом начале шёл оркестр.

Кадеты Верного уходили в полевые лагеря.

Открыв дверь, Денис вышел и, подумав, поднял руку в пионерском салюте. Он с полминуты поискал в строю знакомых кадетов, но бросил это занятие - они все были похожи: рослые, в пригнанной форме, уверенные, полные собственного достоинства, красивые особой красотой солдат-мальчишек.

ТрррррАхХХХ!

Ахнули серые с золотом, как и форма, барабаны, грозно-многоголосо зашипели натянутыми вдоль корпусов струнами. И вдруг там, где ушло вперёд знамя, одинокий весёлый голос звонкого мальчишки спросил - на всю улицу, летая от дома к дому, от мостовой к небу:

- Солдатушки, бравы ребятушки -Кто же ваши жёны?!

И строй отозвался в ногу - так, что заглушил выбивающие шаг барабаны:

- Наши жёны - пушки заряжёны,Вот кто наши жены!Наши жёны - пушки заряжёны,Вот кто наши жёны!

Строй шёл и пел. И когда он уже скрылся в летнем мареве над дорогой, а Третьяковы проехали дальше - и тогда песня ещё продолжала звучать в городе, прилетая эхом оттуда, куда ушли кадеты...

...На выезде из города, когда машина начала набирать скорость, Денис на заднем сиденье неожиданно громко рассмеялся. Родители удивлённо обернулись на него, явно не понимая, чем вызван смех, переглянулись и тоже улыбнулись - просто так.

А Денис, полуобернувшись, долго провожал взглядом в заднее стекло двух рабочих у дороги. Сняв растяжку с рекламой конфет (буквально намозолившей Денису глаза за время его пребывания в Верном), на которой мальчишка и девчонка с дебильно-счастливыми лицами жевали шоколад, рабочие уже приладили на её место новую.

На фоне стоящего среди деревьев рубленого дома, украшенного резным коньком, красивые мужчина и женщина обнимали четверых детей разного возраста - двух девочек и двух мальчиков. Все шестеро смотрели с растяжки на шоссе дружелюбно, внимательно и гордо, а ниже ярко горела надпись:

МЫ ПОДНИМЕМ НАШ ДОМ

ВМЕСТЕ !!!

- До свиданья, Верный... - прошептал Денис.

Глава 12.

КРУТЫЕ ДОРОГИ

Огромный хребет - "горная страна" Голодный родился на месте полупустынной степи за три дня.

В первый день земля треснула - и пятнадцать миллионов человек, живших в окрестностях этой чудовищной трещины, погибли за долю секунды. Вместе с ними погибло всё, что было живого - от саксаула до тараканов. И земля вытолкнула из себя раскалённые пики, которые пёрли и пёрли выше, выше - к облакам, источая радиацию. Когда пошли с затянувшегося тучами неба дожди, вода выкипала на мрачных склонах, неслась вниз отравленными потоками, бурлила... Всё это напоминало Землю тех далёких времён, когда даже амёбы ещё не жили на её просторах.

Потом радиация таким же скачком сошла почти на нет. А на чёрных склонах с дикой скоростью попёрли в рост противоестественные леса - сумасшедшая смесь субтропиков, тайги и средней полосы, где деревья вымахивали за пять-десять лет на стометровую высоту, кронами прямиком в вечные тучи. Жизнь брала своё - и скоро птицы и зверьё освоили новую страну, иногда мутируя с такой же скоростью, как деревья, а иногда - нет. И, когда сюда вернулись - робко и осторожно - люди, то они просто не узнали этих краёв.

Впрочем, в те времена немало было на Земле мест, о которых можно было сказать то же самое.

Вместе с горами Голодного недра выбросили наверх чудовищные по богатству и доступности залежи радиоактивных материалов. А почва на склонах гор и у их подножья даже не поражала, а ужасала богатством. Тут и правда мог вырасти в пачку сигарет брошенный окурок...

...Денис всё это уже достаточно хорошо знал. И провожал взглядами часто идущие навстречу "Ижоре" длинные серебристые автопоезда со значками электрона - той самой компании "Энергия", о национализации которой шли сейчас бурные споры. Зеркальные окна машин отражали равнодушно летящий навстречу пейзаж, серое полотно отличного шоссе... Почти никакого другого транспорта на дороге не было, только иногда встречались конные разъезды казаков и военные патрули на джипах. Да ещё несколько раз встречались идущие пешком, с какими-то тачками и тележками, большие группы людей - они двигались медленно, но уверенно, тяжело и как-то обречённо - туда, к Верному.