Владимир Лошаченко - Наставники Страница 3

В силу своего возраста Сашка не понимал, что окружающие его взрослые находятся в цветущем возрасте. Не удивительно, что Петра Степановича заинтересовала его тетушка.

Нина Юрьевна — дама видная, симпатичная и следящая за своей фигурой. Словом, роман разворачивался прямо-таки на глазах слегка опешивших «зрителей».

Через полчаса Петр Степанович с Ниной Юрьевной удалились в сад подышать свежим воздухом, а Иван Степанович предложил Саше не терять время и приступить к первому занятию.

Проведя его в небольшой спортивный зал, находящийся в правом крыле «замка», Иван Степанович прочел ему вступительную лекцию, после чего сказал:

— Во время занятий называй меня Мастером. Теперь приступим к упражнениям.

Занятия начались с овладения правильным дыханием. Оказывается, до сего времени Сашка неправильно дышал — ему и в голову не могло прийти, что есть правильное дыхание и неправильное. Мастер приучил Сашу бегать по утрам. Кроме всего прочего, после двухчасовых дыхательных упражнений Иван Степанович давал ему выпить полкружки золотистого напитка, довольно приятного на вкус. На его робкий вопрос, что он пьет, Мастер рассмеялся:

— Амброзия с живой водой. Не бойся, пей. Эта жидкость тебе на пользу — принесет крепкое здоровье и бодрость духа.

Постановка правильного дыхания продолжалась полгода. Кроме того, Петр Степанович стал учить Сашку иностранным языкам по уникальной методике. После каждого занятия он одевал на Сашку большой шлем с проводами на полчаса. Парнишка во время сеанса отключался — спал. К своему удивлению, через месяц занятий он довольно свободно заговорил на английском. В общем, за год освоил английский и немецкий языки.

Следующие полгода Сашку учили правильно ходить, ориентироваться в темноте, плюс ко всему заставляли делать различные, порой бессмысленные, с его точки зрения, упражнения. Например, держа на вытянутых руках полукилограммовые гантели, надо было выстоять на одной ноге в течение сорока минут не шелохнувшись.

Для развития ориентировки его запускали в темную комнату, где на различной высоте были натянуты бечевки с висящими колокольчиками. Зазвенел хотя бы один — задание не выполнил, все по новой.

Утренние пробежки увеличились на километр — в итоге три километра, будь любезен, перед завтраком.

Ходить и правильно двигаться для Сашки оказалось полным открытием. Упражнения начались с ходьбы босиком по саду — Мастер разбросал на земле массу различных предметов — сухие веточки, маленькие воздушные шарики, вафельные стаканчики от мороженого и комки старых газет. Он учил Сашку ходить по-звериному бесшумно.

— У большинства крупных зверей, например у медведя, лапа, в смысле стопа, обволакивает лежащий на земле предмет так, что его не слышно. Под ним никогда не хрустнет сучок или упавшая ветка.

Мастер стал давать упражнения на повышение реакции. Вот одно из них — на внешнюю сторону кисти столбиком кладутся монеты — три, пять, шесть, до десяти штук. Подкинув вверх, нужно поймать поочередно все, не уронив ни одной на пол. Через полгода Сашка легко выполнял подобное упражнение.

Если Мастер в основном занимался с ним физической подготовкой, то Петр Степанович, которого Сашка называл Учителем, занимался его духовной сущностью. За следующие полгода Сашка изучил два новых языка — французский и испанский, но это так, попутно с основными занятиями. Учитель научил его медитировать, уходить в себя, отбрасывая напрочь мысли о земной суете. Объяснил, как закалять силу воли. Оказалось все просто.

— Делай ту работу, которая тебе не нравится, — учил Петр Степанович.

— Я не понял, Учитель?

— Саша, ты любишь мыть посуду или убирать квартиру?

Малец поморщил нос:

— Нет, не очень.

— Тогда делай эту работу постоянно, хорошо закаляет характер.

Весной он с Мастером и Учителем соорудили на участке спортплощадку, а рядом, от забора и до забора, — полосу препятствий. Со многими спортивными снарядами Саша сталкивался на занятиях гимнастикой, но вот некоторые вызывали недоумение.

На турник повесили большой кожаный мешок цилиндрической формы.

— На нем станешь отрабатывать удары, — пояснил Мастер.

— А столбик с ручками?

— Это макивара — на ней учатся наносить и отражать удары в связке — несколько ударов серией.

— А на высокие столбы я лазить буду?

— Нет, Саша, натянем между ними канат, и будешь по нему бегать.

Для одиннадцатилетнего пацана настали трудные дни — прозанимавшись все лето, он редкий день ходил без синяков. Тетушка неоднократно пыталась закатить скандал двум извергам и садистам.

— Замучили бедного Сашеньку, понимаешь ли.

Тогда в ее гневный монолог вклинивался Петр Степанович. Он что-то шептал ей на ухо и уводил под ручку в сад.

В первых числах августа за вечерним чаем Иван Степанович объявил: «Для улучшения произношения французского и испанского, а также для отдыха нашего ученика, мы всем коллективом отправляемся тур Франция — Испания по туристической путевке».

Тетушка вопросительно глянула на Петра Степановича.

— Куда же мы без вас, берите отпуск на месяц. Сашу за границу без вашего ведома не выпустят.

Женщина растерялась.

— Но у нас нет таких денег, да и визу, наверное, долго оформлять?

— Не беспокойтесь, Нина Юрьевна, завтра Петр возьмет ваш паспорт и за пару дней оформит заграничный. Потом полетит в Москву, оформит визы.

Братья, действительно, легко и быстро оформили документы, купили в столице путевки и утром двенадцатого августа мы летели самолетом компании «Аэро-Франс» из Москвы в Париж.

Ну что сказать за эту заграницу — неплохо они там устроились, разлагаются и загнивают со вкусом. Везде яркая реклама, в витринах магазинов лежит все, что душе угодно, а если нет — закажи. Могут и на дом привезти, только плати.

Тетушка с Сашей обегали все музеи и исторические места. Мальчик бойко лопотал на языке «лягушатников» — тетя Нина таскала его всюду за переводчика.

Мастер и Учитель были равнодушны к красотам французской столицы, объяснив неугомонной Нине Юрьевне, что они здесь не в первый раз. Братья с утра закупали большую пачку газет и устраивались на открытой веранде летнего кафе, расположенного рядом с гостиницей. Пока группа моталась по экскурсиям, они лениво листали газеты, потягивая шампанское. На них пытался наехать руководитель группы, скользкий тип из Конторы Феликса. Но его тут же осадили, помахав перед носом «убойными» удостоверениями ГРУ.

Запыхавшуюся и замотанную Нину Юрьевну Петр Степанович вел вечером в театр или ресторан, изредка к ним присоединялись Иван Степанович с Сашей.

Петр Степанович, целуя руки вконец ошалевшей от счастья Нине Юрьевне, увещевал женщину:

— Голубушка, если вы не жалеете себя, пожалейте племянника, он же вечером с ног валится.

На третий день пребывания в Париже тетушка ошарашила маленький коллектив новостью:

— У нас здесь проживает двоюродный дед, хорошо бы его навестить.

— Где здесь? — осторожно поинтересовались мужчины.

— В Ницце, улица Республики, дом номер сто сорок пять. Не знаю, жив ли он. Переписки почти не было, получили с оказией два письма, но давненько.

— Уважаемая Нина Юрьевна, дед эмигрировал в Гражданскую войну?

— Нет, Петр Степанович, раньше, в 1917 году, в июне. Оказался самым прозорливым, забрал жену с ребенком и прощай немытая Россия.

— Немного подробней можно? — попросил Иван Степанович.

Тетушка пожала плечами — за ради Бога.

— Наш родной дед, Пожарский Александр Михайлович, полковник гвардии, кстати, Сашку назвали в его честь, погиб под Ростовом в 1919 году. Он воевал в армии Деникина — она вызывающе глянула на мужчин.

— Нина Юрьевна, уважаемая, не смотрите так грозно. Нам политические взгляды ваших родственников безразличны, — заметил Иван Степанович. Учитель согласно кивнул головой. — Продолжайте.

Нина Юрьевна задумчиво рассматривала свой маникюр, потом подняла голову и сказала:

— Двоюродный дед, Георгий Михайлович, генерал, начальник Петербургского юнкерского училища. Знаю, у него в то время подрастал маленький сын Михаил. У нашего деда Александра Михайловича было двое детей — Юрий и Аня. Аня умерла от тифа в 1920 году, бабушка с Юрой на руках бежала в Сибирь из голодного Петрограда. Отец работал на заводе, учился на рабфаке, заочно закончил политехнический. Прошел всю Великую Отечественную, закончил ее в чине майора артиллерии. У меня самой был муж военный, капитан-ракетчик, погиб на полигоне во время испытания нового оружия. Как видите, военных у нас полно.

— Выпейте, Нина Юрьевна, успокойтесь — Мастер подвинул ей бокал с минералкой.

Учитель заходил по гостиничному номеру.

— Нина, надеюсь, мы заслужили вашу откровенность. Клянемся, наша беседа останется в тайне. У меня к вам один вопрос — ваши дедушки имели отношение к древней княжеской фамилии Пожарских?