Майк Резник - Вдоводел воскрешенный Страница 31

— Я всего лишь подначивал его, — обиделся дракон.

— Хватит! Дело действительно серьезное. Ты, возможно, и шутишь, но нам семерым будут противостоять два миллиона наемников Кассия Хилла.

— Мы начнем снижать их число еще до того, как нанесем решающий удар, — вставил Найтхаук.

— Это прекрасно, — кивнул дракон. — Но как?

— Как только я найду ответ на этот вопрос, ты услышишь его одним из первых.

Найтхаук встал и направился к аэролифту за стойкой бара.

— Куда это ты собрался? — пожелал знать Голубые Глазки.

— День выдался трудным. Хочу немного отдохнуть с хорошей книгой.

— Правда? Это все, что ты хотел сказать о свержении Кассия Хилла?

— На сегодня — да.

Найтхаук поднялся в апартаменты Кассандры. Пару минут спустя девушка присоединилась к нему.

— Он чудовище, правда? — спросила Кассандра, когда дверь скользнула на место за ее спиной. Найтхаук оторвался от книги.

— Голубые Глазки?

— Мой отец.

— Я видел и похуже.

— Готова спорить, что похуже лицезреть тебе не доводилось.

— Ты еще молода, — ответил Найтхаук. — И я надеюсь, что ты никогда не увидишь тех, что похуже.

— Он действительно хочет моей смерти?

— Даже настаивает на этом.

Кассандра помолчала.

— Странно.

— Почему?

— Может, он и чудовище, но он — мой отец. Мысль о том, что он хочет моей смерти… — Она покачала головой, и по ее телу пробежала дрожь.

— Ты же хочешь его смерти, — напомнил Найтхаук.

— Это другое. Я ненавидела его всю, свою жизнь.

— Может, взаимно.

— Ерунда. Как можно ненавидеть младенца? Маленькую девочку? Он едва знает меня. Откуда у него столько ненависти?

— Я не думаю, что он ненавидит тебя. Скорее, ты его раздражаешь.

— Но это ужасно! — воскликнула Кассандра. — Убивать человека только за то, что он тебя раздражает!

— Убийства случаются и по более мелким поводам. Опять же, это всего лишь догадка.

— Скорее всего правильная. Он недостаточно хорошо знает меня, чтобы ненавидеть. И когда он наконец-то выяснит, кто такой Ибн-бен-Халид, тебе, возможно, не придется убивать его. Он умрет от шока.

— Постарайся не думать об этом.

— Как я могу не думать об этом? Он — мой отец!

— Это воля случая. Он мог быть чьим-то еще отцом, ты — еще чьей-то дочерью.

— Я в это не верю. А ты?

— Я тоже. У тебя его воля, его уверенность в себе.

— Правда?

Найтхаук кивнул.

— Этими чертами характера можно восхищаться, если они не подминают под себя остальные.

— Спасибо тебе.

— И у тебя его глаза.

— У него они серые, а у меня — голубые.

— Ни один из вас не отводит взгляда. Вы не боитесь того, что видите.

— С чего мне бояться?

— Я — Вдоводел. Я появился здесь, чтобы убить тебя. А он теперь знает, что я подумывал о том, чтобы убить его.

— Лучше бы ты сосредоточился на наших различиях. Я ненавижу его.

— Что ж, ты гораздо красивее.

Кассандра скорчила гримаску.

— Я не об этом.

— Достойная награда за мой романтизм.

— Вот уж не ожидала, что киллер окажется романтиком.

— Ерунда, — отмахнулся Найтхаук. — Все киллеры. — настоящие романтики.

— Естественно.

— Уверяю тебя, — стоял он на своем. — Рано или поздно нам приходится убеждать себя, что работа наша необходима и исключительно полезна. Разве можно представить себе что-то более романтичное?

— Послушай, почему бы тебе не перестать молоть всякую чушь и не уложить меня в постель?

Найтхаук с удивлением уставился на нее.

— Ты уверена, что это хорошая мысль? Ты же меня совсем не знаешь.

— Ты — интересный мужчина. Я — привлекательная женщина. И, возможно, через две недели мы оба умрем. — Она помолчала. — Голубые Глазки — не единственный, кто может подсчитать наши шансы. Поэтому давай используем оставшееся у нас время по максимуму.

Найтхаук поднялся.

— Дельная мысль.

И последовал за ней в спальню.

— Я хочу получить от этого удовольствие, — предупредила Кассандра.

— Он постарается.

— Как давно ты этим не занимался?

Найтхаук улыбнулся.

— Лет сто, может, больше.

Он начал раздеваться.

— Надеюсь, ты не забыл, как это делается.

Как выяснилось, не забыл.

Глава 25

Три дня спустя Найтхаук сидел в «Синем драконе», когда к его столику подошел Киношита.

— Можно присесть?

— Располагайся.

— Вчера я видел, как улетел твой корабль.

— От тебя ничего не укроется, не так ли? — сухо осведомился Найтхаук.

— Я думал, ты захочешь поговорить со мной об этом.

— Особого желания не испытываю. — Найтхаук поднес к губам стакан.

— Не будешь?

— Я этого не говорил.

— Так что же?

— Это отвлекающий маневр.

— И как я понимаю, часть плана, который ты разработал с Кассандрой Хилл?

— Я слышу нотку неодобрения? — полюбопытствовал Найтхаук.

— Черт побери, мы — часть твоей команды, я, Мелисенд, инопланетяне, — со злостью воскликнул Киношита. — Мы все знаем, что ты спишь с Кассандрой, никто и не возражает, но нам не нравится, что нас держат в неведении. Раз что-то затевается и нам придется рисковать жизнью за ее идеи, ее — не наши, ты должен держать нас в курсе событий.

Найтхаук молча смотрел на него. Киношита заглянул в его холодные глаза и с трудом подавил желание сорваться с места и броситься за дверь.

— Хорошо, — нарушил тишину Найтхаук. — Пожалуй, ты прав. — Он допил стакан и знаком попросил бармена принести второй. — Мы собираемся высадиться на Перикле, чтобы свести счеты с Кассием Хиллом.

— Мы? — повторил Киношита. — Ты про ее армию?

Найтхаук покачал головой.

— Армия Кассандры — сборище плохо вооруженных, недисциплинированных оборванцев, разбросанных по всему Внутреннему Пограничью. Более того, солдат у Хилла все равно в четыре раза больше. Если мы решимся двинуть на Перикл всю армию, нас разнесут в клочья еще до того, как первый корабль коснется земли.

— Кто же тогда высадится на Перикле?

— Мы.

— Мы? — У Киношиты засосало под ложечкой.

— Ты, я, она, Мелисенд, Пятница, Голубые Глазки, Джори и, может, двадцать ее наиболее верных мужчин и женщин.

— Постой, постой. Ты собираешься штурмовать великолепно укрепленную крепость Кассия Хилла с горсткой мужчин?

— И женщин, — добавил Найтхаук.

— Ты хорош, Вдоводел. Лучше, чем я мог ожидать, с тобой вообще никого нельзя сравнивать. Но не столь хорош, чтобы взять верх в этой битве.

— Я рад, что ты так высоко ценишь мои способности.

— Дело не в способностях, а в количественных соотношениях.

— Если уж пошел такой разговор, дело исключительно и тщательном планировании операции.

— У Кассия Хилла четыре миллиона человек. Пусть даже половина из них будет спать. Пусть даже его особняк охраняют всего десять тысяч солдат, — Киношита помолчал. — Послушай, даже если ты убьешь его, нам придется выбираться оттуда. Сколько у нас будет… кораблей? Три? Пять? Против целого флота и планетарной системы обороны?

— С некоторыми проблемами я уже разобрался. И мы не двинемся с места, пока я не разберусь с остальными.

— А как насчет Кассандры?

— Что тебя интересует?

— У меня такое ощущение, что она тебе небезразлична.

— Верно… только это не твое дело.

— Ты не можешь, да и не хочешь рисковать ее жизнью.

— Ты дурак, Ито, — усмехнулся Найтхаук. — Не в моей власти остановить Кассандру. Более того, она дорога мне именно потому, что готова пойти до конца и рискнуть жизнью ради дела, в которое верит.

— И в критической ситуации она поведет себя так, как должно?

— Более чем. Она же Ибн-бен-Халид, не так ли?

— Тебя, я вижу, это привлекает.

— В Пограничье особенно ценятся храбрость и способности. У нее есть и первое, и второе. Я рад, что она красивая женщина, но меня бы влекло к ней, будь она весом в триста фунтов, и с рябым лицом.

— Занятно.

— Почему?

— Я-то думал, что человека, который живет одним мгновением, должна привлекать форма, а не содержание.

— С чего ты решил, что я живу одним мгновением? — спросил Найтхаук.

— Такая уж у тебя профессия.

— Если твои планы не простираются дальше чем на шаг, значит, ты признаешь свое поражение. Первый Вдоводел перевалил за шестьдесят, а когда найдут способ излечения эплазии, доживет до ста лет. У него и мысли не было, что он может умереть, зарабатывая на жизнь. Я знаю — его воспоминания стали моими. — Найтхаук задумался. — Мне нужна женщина храбрая и компетентная. Я такую нашел. — Вновь пауза. — И вот что я тебе скажу: она читает книги, и для меня это важнее изощренности в любовных играх.

— Естественно, важнее. — В голосе Киношиты отчетливо Слышались ехидные нотки.

— В конце концов ты перестаешь трахаться и начинаешь разговаривать. Я хочу, чтобы рядом был человек, который мне не наскучит, с которым я смогу обсудить все что угодно.