Александр Лаврентьев - Неформал Страница 33

А я вдруг обрадовался, говорили же, что иногда корпорации могут и обычного человека воскресить, бывает такое! Я обратно к дверце подплыл, внутрь заглянул, смотрю, а он там синий совсем сидит, зубами лязгает. В темноте глаза сверкают. Я и говорю:

– Димыч, ты дверцу открой, давай я тебя оттуда вытащу!

А он от меня отодвинулся вглубь кабины и отвечает:

– Не могу, Шурыч, не получается…

Я попытался через щель между дверцей и стеклом руку просунуть, а у меня только пальцы и проходят – дальше никак. Я ему говорю:

– Ты тогда стекло опусти, я сам открою!

А он еще глубже в кабину отодвигается и головой качает странно так – то положительно, а то отрицательно… Ну я тогда прикладом Калаша решил стекло выбить, кое-как ногами подножку кабины нащупал, автомат в правую руку перехватил, размахнулся, чтобы ударить, но тут у меня ноги с подножки соскользнули, и я опять с головой под воду ушел. Вынырнул, чувствую: руки от холода уже занемели и автомат еле держат, ну я снова на подножку встал, пальцы опять в щель засунул, держусь, а потом вдруг чувствую: сзади что-то холодное к спине прикоснулось. Обернулся, а это стена, оказывается. Грузовик-то непрочно на колесах стоял, он уже плавать начал, значит, вода прибывала. В общем, я в стену спиной уперся, ударил по стеклу прикладом, крошка в стороны брызнула. Я давай стекло это автомобильное из окошка вычищать, нет, чтобы сразу руку внутрь просунуть, да дверцу приоткрыть, пока еще не поздно. А Шнурок вдруг придвинулся ко мне, смотрит так внимательно и пальцем показывает, где я еще стекло не вычистил, ну и на меня как будто морок какой нашел, кажется мне, что самое главное сейчас – не порезаться.

И тут опять Жулька завыла. И вой такой, словно она с жизнью прощается. Я вдруг в себя пришел, смотрю, а еще пару сантиметров, и меня к стенке кабиной прижмет! А масса-то у грузовичка немаленькая! Тонны две, наверное, и плюс еще груз, ну я и решил: сейчас на капот выберусь да оттуда Шнурка и достану из кабины! Но стоило мне руками за стойку взяться, чтобы на капот перелезть, как Шнурок-то вдруг как оскалится да как зашипит, словно кошка, схватил меня за отвороты куртки и держит, с места сдвинуться не дает. А руки у него такие сильные! Я ему в глаза заглянул, а глаза-то у него разные…. Один светлый, а второй черный совсем. И не Шнурок это вовсе! Рванулся я, а он не пускает.

А я чувствую: холодно мне совсем и ног уже не чую.

– Пусти! – шепчу я ему, – Димыч! Пусти же… Сдурел…

А сам краем уха слышу плеск от скутера. Это, видать, Жулька мне на помощь в воду бросилась. Но только она далеко, а Шнурок этот – рядом. В глаза мне заглядывает, за шею меня схватил, а пальцы у него еще холоднее, чем вода. Я хоть и замерз совсем, а все равно чувствую, что холоднее. И чую, что грузовик этот с места сдвинулся. Я лишь прошептать успел:

– Господи, помилуй!

И все, темнота…

Очнулся я на капоте того грузовика. Его как раз к стенке переставило, и металл о камень заскрежетал… Смотрю я, а в кабине нет никого, как и не было. А рядом Жулька мокрая на капоте сидит, на меня смотрит и трясется всем телом от холода. Да и у меня зуб на зуб не попадает: столько времени в воде провести! Рядом пакет с вещами плавает. Ну я его схватил, автомат в руку взял, соскользнул с капота и в темноту погреб, а за мной Жулька поплыла. А сколько я греб, – не помню, там всего-то до сухого асфальта метров двадцать надо было преодолеть.

А на воздухе мне еще холоднее стало, но странное дело – замерзнуть-то я уже совсем замерз, а так вроде бы полегчало. Ну я пакет размотал, а там белье почти сухое и зажигалка тоже сухая, что важно. Я штаны и куртку с себя скинул, термобелье напялил, мокрую одежду, наоборот, в пакет сложил, ремень через плечо продел, автомат пристегнул и дальше пошел: одной рукой автомат придерживаю, на другой пакет болтается, и еще я карту и зажигалку держу. Понял я тогда, что мне срочно костер развести надо, а то околею. Хоть из чего костер!

А дорога налево повернула да на дамбу взобралась. Я по ней наверх взбежал, а там оказывается, дальше плотина ГЭС. А я, значит, на дамбе нахожусь. С одной стороны деревца какие-то, а за ними вода и с другой стороны вода. А на ГЭС слив шумит. Вот когда мне знания, в книжках вычитанные, пригодились! Увидел я там машину, сразу к ней подбежал, прикладом окно боковое выбил, дверцу открыл да пошарил там внутри. А там нету ничего. Ну я тогда с сиденья чехол содрал, потом нижнюю ветку у ближайшего дерева срубил, ветошь на нее намотал, прикладом облицовку на баке раздолбил, намочил ветошь да и поджег ее. Опалил себе и волосы и ресницы, но я тогда бы готов весь в огонь залезть, лишь бы согреться! Ну а как ветошь прогорела, я уже руками-ногами мог двигать более или менее. Я тогда остальные чехлы с сидений содрал, одним Жульку как следует вытер, другое тоже намочил в бензине да и сжег. А пока оно горело, я вокруг пламени прыгал, как папуас какой, руками-ногами махал, чтобы согреться. Махал, плясал и все время бормотал:

– Господи, спаси и сохрани, спаси и сохрани меня, Господи… – да все в сторону тоннеля посматривал, словно оттуда что-то могло выскочить да сюда, на дамбу, прибежать. Я так и не понял тогда: примерещилось мне это все в темном тоннеле или и вправду что-то такое было? Я думаю, что было. Но очень мне тогда хотелось, чтобы померещилось…

А потом я багажник открыл и там нашел старое, грязное шерстяное одеяло. Сделал в середине ножом разрез, чтобы голову можно было просунуть – получилось пончо. Не куртка, конечно, но все лучше, чем замерзать. А потом я дальше пошел, а Жулька рядом побежала. Через плотину ГЭС мы с ней без приключений перебрались, а потом дорога от водохранилища вглубь леса пошла. По карте она вскоре должна была в город выйти. Мне на руку, надо было поесть найти да сухую одежду и обувь. В общем, пошел я быстрым шагом, а если холодно становилось, то и на бег переходил.

Через два километра я на улицу Макаренко свернул, а там и город вроде бы нормальный начался. Я прошел еще немного по улице, а потом на какой-то перекресток вышел, смотрю, справа большой круглосуточный торговый центр. Внутри, конечно, темно, но вращающиеся двери не заперты. А как я обрадовался, когда увидел, что там, в магазине, спортивный отдел есть! В общем, перво-наперво я два налобных фонаря и батарейки нашел. Один на голову надел, второй про запас оставил. Мокрые куртку и штаны я прямо в отделе бросил, сам в нормальную одежду оделся, ботинки поменял. Из карманов прежней одежды, конечно, выгреб все, там много чего полезного оставалось. А потом рюкзак подходящий нашел и сложил туда котелок, пару ложек, пластиковую тарелку для Жульки, кружки, ложки, фляжку, газовую конфорку да пару баллонов с газом. А еще надо было два спальника взять, два коврика и палатку. Палатку я совсем крохотную выбрал, чтобы легче нести было. А потом еще подумал и сунул в рюкзак куртку, термобелье и штаны для Маришки. Долго думал, какие ей ботинки взять, я ведь размера ее не знал… Взял наугад, из того расчета, что лучше пусть ботинки будут большими, чем тесными. Короче, после этого рюкзак у меня стал, словно я на Эверест собрался, но делать было нечего – все нужное.

А потом я в продуктовый супермаркет прошел. А там Жулька уже на прилавке колбасном стоит, ветчину доедает. Я ей мешать не стал, нашел в холодильнике колбасу посвежее, да в хлебный отправился, по дороге с полки бутылку минералки взял. Хлеб уже черстветь стал, но все равно есть можно. Конечно, все безвкусное почему-то было, но мне не до жиру, жрать охота, я ведь последний раз ел еще в том доме, который развалился, а с того времени уже часов восемь, наверное, прошло. Много. У меня, конечно, шоколад по карманам оставался, но это же не еда, это же так – червячка заморить! Короче, сел я на рюкзак да и навернул колбасы с хлебом.

А потом прошел вдоль стеллажей, взял банку тушенки, лапшу в бич-пакетах, галеты, чаю, вермишель и настоящий шоколад. Девчонки любят сладкое, да я и сам не откажусь. Распихал все по карманам, взял бутылку с водой. А во фляжку налил какого-то адски крепкого рома – нашел на полках со спиртным. Отхлебнул из горла: чуть не подавился. Я такого ни разу не пробовал… Ну закинул я за спину рюкзак и понял, что далеко я с ним не уйду…

Пришлось все снова вытащить и пересмотреть. После раздумий я решил, что палатку можно заменить тентом, отложил горелку с баллонами, макароны, тарелки. Кружку взял только одну. Вместо горелки и баллонов взял небольшой баллончик для розжига костра. Потом подумал и туда же, в сторону, отложил второй спальник. Я могу и на коврике прикорнуть, ничего со мной не случится! Снова все в рюкзак уложил, а что не вошло – сверху привязал, там, на рюкзаке, крепления специальные были.

В общем, все это у меня заняло кучу времени. А потом я снова карту на прилавке раскинул. Надо было все хорошенько просмотреть. Потом, может, некогда будет, а здесь я себя в безопасности ощущал. Оказалось, надо идти через Крева и Демидовку на Губин угол, а потом уже через Ларцево на Игнатово. Может, и существовал более короткий путь, только на карте его не было. А по дорогам километров двадцать выходило. Так-то не очень далеко, да только кто же знает, что сейчас в лесу творится? Эх, мне бы патронов побольше!.. Оставил я рюкзак, да по центру этому походил еще немного, на второй этаж поднялся, надеялся, вдруг где-нибудь можно патроны раздобыть? Но оружейного отдела здесь не было. Зато я нашел тонкую, но крепкую веревку. Потом я за рюкзаком вернулся, Жульку посвистел и вместе с ней наружу вышел.