Василий Головачев - Возвращение «Стопкрима» Страница 34

Захотелось поговорить с отцом. Однако мысль, что придётся отвечать на его неудобные вопросы, изворачиваться и умалчивать правду, была так невыносима, что Матвей отказался от идеи. Стас поставил бы на нём крест, перестал бы делиться информацией, а так хотелось узнать больше о МИРах и Союзах Неизвестных, управляющих земной реальностью до сих пор. Отец на эту тему рассуждал неохотно, и каких-то откровений от него ждать не приходилось. Точнее, отец всё время обещал сыну раскрыть некие тайны Внутреннего Круга, но до сих пор так и не собрался.

– Потерпи, ты ещё не готов, – как-то сказал он года два назад, и Матвей, обидевшись, перестал задавать ему вопросы.

Обедать он пошёл в кафе «Калинка», располагавшееся на пересечении Первомайской улицы и Измайловского проезда. Алкоголя он не чурался, но предпочитал употреблять его по праздникам, да и то очень лёгкий, типа яблочного сидра или игристого вина «Ламбруско», по крепости близкого к квасу, как шутили друзья.

В «Калинке» сидр не продавали. Заказал стаканчик медовухи, хлебнул, и доброе расположение духа, поколебленное дракой в парке, вернулось к нему. Мысли о причине неспровоцированного нападения отошли на второй план. Вспомнился мужчина в белом, наблюдавший за ним из-за кустов. Точно такой же мужчина уже встречался ему в парке и на Театральной улице, у дома Дивы. Неужели это один и тот же человек? Или это просто совпадение, а то и причуды фантазии, принявшей разных людей за таинственного наблюдателя? Впрочем, кому нужен капитан экологической полиции, – Матвей усмехнулся, – кроме отморозков на велосипедах, предъявивших смешные претензии?

Никому, – ответил организм, к которому Матвей уже давно относился как к ментальному собеседнику. Высказывал этот организм очень практичные и трезвые мысли.

Захотелось позвонить Диве. Рука потянулась к айкому.

И что ты ей скажешь? – язвительно осведомился организм.

– А правду, – вслух ответил он сам себе, набирая легко запоминающийся номер, состоящий из четырёх семёрок и трёх троек.

Безумно волнующая советник юстиции (у него даже руки задрожали) ответила быстро:

– Алло. Кто звонит?

– Я, – ответил Матвей, возненавидевший себя за дурацкий ответ. – Извините, Дива, это Матвей Котов. Есть минута?

– Слушаю, – отозвалась девушка грудным контральто.

– Мне хотелось бы с вами встретиться.

– Оригинальная идея, – с иронией сказала Дива.

Матвей покраснел, но поднявшаяся в душе буря чувств не помешала ему найти причину.

– У меня к вам несколько профессиональных вопросов. И лучше задавать их не по телефону. Найдёте для меня свободную минутку?

– Вы обещали заехать ко мне на работу.

– Не было времени, – соврал Матвей; на прошедшей неделе он заезжал в Генпрокуратуру дважды, однако девушку ни разу не застал в кабинете.

– Что ж, если хотите, можем встретиться на природе, если вы не заняты. Я сейчас за городом, в Маяковке, это двадцать километров от МКАД по Новорязанке. Найдёте?

– Найду.

– Поворот направо после указателя «20 км», через виадук, на старую бетонку, ещё три километра по ней, поворот по указателю налево, мимо пруда, на развилке направо, к коттеджному посёлку «Серебряный».

– Понял, не заблужусь.

– Подъедете к воротам, позвоните.

– Слушаюсь, товарищ подполковник! – шутливо взял он под козырёк. – Буду к трём.

Щелчок в трубке означал, что телефон Дивы защищён от прослушки системой ассемблера, и это порадовало: слышать их переговоры слышали, а дешифровать не могли.

Отмахнувшись мизинцем левой руки от нечистой силы, как учила мама (господи, в лесу дуб повалился! что случилось, Дива согласилась встретиться на даче?!), он быстро допил чай, расплатился, бегом вернулся домой и начал спешно собираться. Выбрал байкерский прикид: чёрный облегающий полукомби, под ним тёмно-серый свитер, чёрные штаны, ботинки с высокой шнуровкой, чёрная сумка через плечо и шлем.

Оседлал мотоцикл – Bimota DB7, подарок отца, им он пользовался редко, только если появлялась нужда домчаться куда-нибудь без задержек, пробки для байка не существовали, и направился по указанному адресу, рассчитывая доехать до места встречи за час.

Расчёт почти оправдался, в три минуты четвёртого он подъехал к воротам коттеджного посёлка «Серебряный», расположенного на краю заросшего бурьяном поля, практически на опушке смешанного леса. Посёлок насчитывал около двадцати почти одинаковых домиков, построенных, судя по размерам и этажности, одной фирмой. Элитным назвать его можно было с натяжкой, так как трёхэтажных кирпичных хоромин за глухими заборами здесь не было, и всё же смотрелся он празднично, радуя глаз бревенчатыми домами и башенками.

Вышел немолодой охранник в зеленоватой робе.

– К кому?

Матвей вспомнил, что не догадался спросить фамилию владельца дачи, у которого гостила Дива. Если только это была не её дача.

– Сейчас позвоню, девушку зовут Дива, Дива Соболева, а у кого она остановилась…

– У Никитиных, – проворчал охранник, отодвигая створку ворот, – она предупредила. Влево до подстанции, второй коттедж за поворотом, крыша зелёная.

Матвей поблагодарил, доехал по хорошо укатанной гравийной дорожке до указанного дома, остановился.

Коттедж Никитиных отличался от соседних наличием четырёх башенок, похожих на церковные колоколенки, и цветом крыши. Он был довольно вместительный, да и компания, расположившаяся за домом, в тени деревьев, – лес подступал к дому почти вплотную, – и под растянутым тентом летней столовой, подтверждала это. За двумя столами сидели десять человек, из них шестеро мужчин в возрасте до тридцати лет с небольшим – по оценке Матвея.

Кроме того, за воротами справа, перед отдельным строением, в котором Матвей с удивлением узнал славянский куд – небольшой храм с круглой маковкой, но без креста, стояли четыре автомобиля. Среди них был и знакомый белый «Лексус», привозивший Диву домой.

Всё это он разглядел, поставив мотоцикл рядом с шеренгой авто, когда ворота – сетчатые, в камуфляжной ткани – сами собой открылись перед ним.

От стола у деревьев отделилась женская фигурка, у Матвея ёкнуло сердце: Дива была необычайно хороша! На ней был брючный костюм бежевого цвета, подчёркивающий женственность и гармонию фигуры, и туфли на изящном каблуке, удлиняющем лодыжку. Только сейчас Матвей разглядел, что у неё пышные светлые волосы по плечи, с выбеленной прядкой надо лбом, и сияющие зеленоватые глаза.

Она улыбалась, первой протянула руку.

– Присоединяйтесь.

– Удобно ли? – усомнился он.

– Нормально, проходите, мы празднуем начало бабьего лета, давно не виделись, все когда-то учились вместе, в одной гимназии, хотя и в разных классах.

Они подошли к столу. На Матвея обратили внимание в основном женщины, оценивающе разглядывая гостя, мужчины лишь сдержанно, вразнобой, поздоровались, когда он сказал:

– Добрый день, прошу прощения за вторжение.

– Всё хорошо, подсаживайтесь к столику, – ответили ему.

– Знакомьтесь, Матвей Котов, – представила его Дива. – Капитан экологической полиции.

Он поклонился, однако ни на кого его профессия не произвела особого впечатления, мужчины подвинулись, и он сел рядом с Дивой, ощущая стеснение и бодрящее желание не стать никому в тягость.

Вопреки ожиданию, шашлыками компания не увлекалась. На столах стояли тарелки с овощами, салаты, судок с запечённой свиной шейкой, тарелки с рыбой холодного и горячего копчения, сыр и колбаски. Пили шампанское, красное вино, причём вино пили мужчины, женщины предпочитали водку «Белая Арктика».

Компания, отвлекшись на минуту на гостя, перестала обращать на него внимание, переключилась на свои темы, чему он был рад, так как не любил быть на виду.

Говорили о состоявшихся в Нижнем Новгороде гонках на самодельных тележках без двигателей, которые спускались с горки по специальной трассе длиной четыреста метров. Для победы важно было не только проехать по трассе быстрее других, но и продемонстрировать отличный от соперников дизайн транспортного средства.

Как понял Матвей, в гонках принимал участие и один из гостей по имени Лёва, который занял пятое место.

– Из шестидесяти команд! – похвастал он, делясь впечатлениями от соревнований.

Его «суперкар» представлял собой каркас от старого рояля, облагороженный бампером от джипа и спортивным крылом.

Компания слева – две девушки и парень – рассуждала о «тройной любви», зафиксированной социологами на Дальнем Востоке. Там возник новый тип семьи – жена и два мужа, причём второй муж был преимущественно китайцем, что устраивало всех.

В ходе исследований специалисты убедились, что «тройные» семьи начали создаваться ещё пять лет назад, но только сейчас обрели массовый характер, и к настоящему моменту в Хабаровском крае, Владивостоке и Еврейской автономии насчитывалось более десяти тысяч семей, начинающих определять социальный феномен Восточной России. Второй муж, естественно, в таких семьях был неофициальным и подключался для обеспечения семьи, в то время как первый, «главный», зачастую освобождался от труда «для обеспечения рождаемости» и участвовал лишь в воспитании детей, да и то далеко не всегда.