Уильям Дитц - Resistance. Ураганный огонь Страница 34

Поскольку еды в желудке оказалось немного, приступ закончился быстро. Подняв голову, Барри поймала взгляд золотистых глаз Хейла.

— Сожалею, — сочувственно произнес он. — Все мы прошли через это. Но химеры не люди. Больше не люди. Постарайтесь не забывать об этом.

Барри тыльной стороной кисти стерла с губ остатки рвоты. Неужели Энтони испытывал то же самое в день, когда был убит? Тошноту, страх потерпеть неудачу, но при всем том неудержимую решимость идти до конца?

«Да, — подумала Барри, — теперь я знаю. Хейл сказал правду. Энтони был храбрым».

Но тут послышалось жужжание, и платформа начала опускаться.

Все застыли, сжимая оружие наготове. Спустившись на нижний уровень, платформа плавно остановилась. И снова здесь оказался полумрак, но, приглядевшись, Хейл различил многие ряды прочных стеллажей.

— Так, ничего не говорите, — бросил он через плечо. — Дайте-ка угадаю. Вы собираетесь пройтись по супермаркету.

Барри уже полностью пришла в себя.

— Да, — твердо ответила она, — собираюсь. Стержни могут быть где угодно.

— Вас понял, — стоически ответил Хейл. — Кавецки и Пардо охраняют лифт, остальные идут вперед. Я в голове, доктор — вторая, Йорба — замыкающий. Пошли.

Винтовка Хейла не была оснащена подсветкой заводского изготовления, но этот недостаток был исправлен с помощью фонарика и длинного куска изоленты. Хейл передвинул рычажок в положение «включено», и впереди ожило пятнышко света.

Барри закинула «буллзай» за спину, чтобы обеими руками держать кинокамеру. У кинокамеры была своя подсветка, и два источника света позволили изучить то, что лежало на стеллажах. Хейл не увидел ничего знакомого, но тут Барри, остановившись, протянула руку к какому-то механизму.

Прежде чем Хейл смог ее остановить, похожий на большое насекомое патрульный зонд внезапно ожил. Хейл успел только схватить Барри и отдернуть ее назад, как в нескольких дюймах от них машина открыла смертоносный огонь. Пули прошли мимо, а когда зонд начал сползать с полки, Гейнс всадил в него очередь из автоматической винтовки. Машина взорвалась, обсыпав всех вокруг крошечными осколками, которые больно впились в кожу.

И тут разверзлась настоящая преисподняя.

«Разбуженные» смертью собрата, десятки зондов взметнулись под потолок. Наполнив воздух зловещим жужжанием, доносившимся со всех сторон, они открыли огонь по людям. Хейл, Гейнс и Йорба тоже стреляли, но в темноте зонды были практически невидимы.

— Всем в укрытие! — крикнул Хейл, выпуская из «марксмэна» маленький полуавтоматический зонд. — Иначе не выйдет.

Единственным укрытием были большие контейнеры, составленные вдоль ближайшей стены. И когда выпущенный из винтовки зонд начал стрелять по более крупным противникам, тем самым отвлекая внимание на себя, Хейл увел группу через проход. Между контейнерами оставалось свободное место, к тому же два из них пустовали, что было как нельзя кстати.

— Говорит «Эхо-пять», — послышался в наушниках голос Кавецки. — Нам стоять на месте? Или бежать к вам? Прием.

— Следите за лифтом, — ответил Хейл под звон пуль, колотящих по стенкам контейнеров, — но найдите укрытие. Зонды могут пожаловать и к вам. Прием.

Двумя щелчками Кавецки подтвердил получение приказа. Пользуясь теплонаводящим прицелом, Йорба стрелял по зондам сквозь стенку контейнера, в котором прятался. Поймав ритм, он начал сбивать зонды с механической точностью. Одни машины взрывались, на мгновение озаряя просторное помещение яркой вспышкой, другие просто падали на стеллажи, на контейнеры, на пол.

Хейлу удалось прицельными выстрелами сбить еще пару зондов. Вскоре бой закончился, и в хранилище наступила неестественная тишина.

Барри первой выползла из укрытия.

— Пошли, — сказала она. — Не думаю, что стержни на этом уровне, но проверить надо, а время идет.

Хейл махнул рукой, и маленькая группа последовала за Барри к стеллажам, где осмотр продолжился. Потребовалось около десяти минут, чтобы подтвердить предположение ученой.

— Значит, ядерные стержни где-то в другом месте, — заключила Барри. — Вероятно, уровнем ниже. Нужно возвращаться к лифту.

Там ждали Кавецки и Пардо. Группа вновь собралась вместе, и Гейнс подошел к пульту управления.

— Проверьте оружие, — мрачно напомнил Хейл, когда платформа начала опускаться. — Если внизу вонючки, они уже готовы нас встретить.

Однако на этом уровне засады не обнаружилось. Единственными источниками света были равномерно расположенные тусклые лампочки. Разведчики сразу поняли, что помещение отличается от предыдущего.

Пол был накрыт решетками. Под ними виднелся лабиринт просторных сообщающихся камер, заполненных, судя по всему, водой. Все камеры были заставлены вертикальными ящиками, одни были пустыми, а в других находились цилиндрические предметы.

Над камерами проходила система рельсов, по которым перемещались лебедки с крючьями на цепях, способные доставлять ящики в любое место в пределах уровня.

— Вот они! — восторженно произнесла Барри, когда платформа остановилась. — Чтобы ядерные стержни оставались холодными, их хранят в камерах с водой.

Как понял Хейл, стержни делились по размеру на несколько видов.

Барри поспешила вперед, и ему пришлось догонять ее бегом. Кавецки и Йорба остались охранять лифт. Гейнс и Пардо последовали за командиром.

— Вот! — объявила Барри, останавливаясь. — Видите стержни поменьше? Это то, что нам нужно.

Посмотрев в указанную сторону, Хейл увидел ряд камер, приблизительно половина которых была заполнена серебристыми емкостями величиной с обычный кислородный баллон. Это означало, что емкости крупнее, чем хотелось бы Хейлу, и, несомненно, более тяжелые, что объясняло нужду в лебедках.

— Думаю, сами стержни диаметром как молочная бутылка, — сказала Барри, — и вдвое длиннее. В каждом баллоне их, вероятно, три или четыре, защищенных стальным цилиндром и экранирующим слоем толщиной по крайней мере три дюйма. Между стержнями — какое-то вещество, поглощающее нейтроны. Нужно сделать вот что: вытащить один баллон, загрузить его в транспортировочный контейнер из тех, что составлены у дальней стены, и поднять на крышу.

Хейл посмотрел ей в лицо.

— И всего-то? А я-то думал, придется попотеть.

Барри прищурилась.

— Время идет, Хейл… Может, начнем шевелиться?

— Ну хорошо, — уступил Хейл, оборачиваясь к Гейнсу. — Тащи сюда лебедку. Пардо, забирайся наверх, будешь управляться с крюками.

— Так точно, господин лейтенант, — отозвался Пардо, прислоняя оружие к решетке. — Будьте спокойны, мы быстренько вытащим эту штуковину, — уверенно добавил он.

Фурия жила в вечном настоящем.

Она не думала, в том смысле, в каком думают люди, да ей это и не было нужно. Задача ее была проста — выполнить тщательно расписанную последовательность действий, которые в сочетании с действиями других химер позволят вирусу, породившему их всех, завоевать планету.

Любую планету.

В данных обстоятельствах ей было предназначено жить в определенном объеме воды и защищать ее от всего, что не являлось химерами. Так что когда на решетке вверху появились нехимеры и послышалась их речь, звучавшая для монстра бессмысленной какофонией, фурия последовала туда, где, как она знала, находился единственный доступ к воде.

Скрытная от природы, фурия бесшумно скользила в темных глубинах, ловко орудуя гибким хвостом.

Гейнс с громким лязгом подтащил лебедку к тому месту, куда слез Пардо, и опустил вниз два крюка.

Поймав крюки, Пардо нагнулся, чтобы зацепить баллон. Гейнс наблюдал, держа в руке пульт управления лебедкой. Как только он нажал кнопку со стрелкой вверх, послышалось громкое завывание, цепи снова загрохотали, и баллон начал подниматься.

Пардо сидел на корточках, дожидаясь, когда баллон покажется над мелкой рябью, но тут из воды вырвались клещи и схватили его за горло. С искаженным от боли лицом Пардо издал жуткое бульканье, вскинув обе руки к жилистой лапе.

Увидев, что произошло, Хейл мгновенно открыл огонь. Поднимая в воздух фонтанчики воды, пули искали цель, но мерзкая тварь оказалась на редкость упорной. Барри не успевала достать ружье из-за спины, а стреляя из «рипера», можно было зацепить Пардо, и ученая, похоже, решила сама броситься в воду, но Хейл ее опередил.

Тварь уже утащила Пардо под воду. В отчаянной попытке спасти «часового» Хейл спрыгнул на бетонную переборку между камерами, выхватывая «магнум» сорок четвертого калибра. Обе руки привычно стиснули рукоятку, но даже они с трудом справлялись с мощной отдачей. Хейл всадил все шесть разрывных пуль в бурое тюленье тело химеры.

Вода окрасилась кровью, вернее сказать, вода превратилась в кровь, и то, что осталось от Пардо, поднялось на поверхность. «Часовой» всплыл животом вверх, и Хейл, увидев, что у того полностью отсутствует лицо, инициировал срабатывание вторичного заряда. Все шесть пуль, застрявших в теле чудовища, сдетонировали, разорвав его на мелкие куски. Послышалась серия наложившихся друг на друга хлопков, вода забурлила, и на поверхности показались ошметки кровавой плоти.