Василий Головачев - Огнетушитель дьявола Страница 34

Керри вперил в Кузьму горящий взгляд. Тот вздрогнул, оглянулся на молчаливого Хасида, снова повернулся к виому.

– «Зеркала» – лишь следствие флуктуаций времени, – продолжал патриарх, – петлевые хроноколодцы разной глубины, ведущие в мир наших потомков с мнимой материей и обратным временем. Проходя через них, мы сбрасываем всю имеющуюся у нас информацию, оставляем ее там, где и сидит атель – те самые наши потомки, которые по-своему пытаются предупредить нас об ответственности за каждый наш поступок.

Теперь поговорим о сферических «зеркалах». С одной стороны они обнаруживают как будто те же эффекты хронозадержки и возврата прошедших через них масс. Но… – Керри покачал пальцем. – Это качественно иные явления! «Сферозеркало» – это, по сути, вылупившийся в нашем пространстве объем «мнимой Вселенной», связанной с нашей общим эффектом взаимодействия противоположных времен. И подход к ним нужен другой. Поищи в другом месте, не в ТФ-теории. Поройся в теории квантово-механических экзотов – вакуумных структур с отрицательными массами, «суперструн», «черных дыр», «зеркальных кластеров», доменных стенок. Может быть, ответ лежит там?

Керри замолчал, как живой, выжидательно глядя на Ромашина.

– Спасибо, учитель, – глухо сказал Кузьма, хотел добавить: «А как же «мертвяки»? Почему обычные «зеркала» стали убивать проходящих через них людей?»– но не успел, с изумлением раскрыв глаза. Керри Йос предугадал его вопрос.

– «Мертвяки», – с улыбкой сказал он, – это всего-навсего «зеркала», исчерпавшие свой ресурс. Проанализируй ситуацию, и все поймешь. Перед тем как исчезнуть, испариться, «зеркала» на короткое время становятся хрономембранами с односторонним просачиванием. В прямом направлении они пропускают всё, а обратно – только материальные конгломераты, не обладающие разумом. Человек умирает в момент обратного перехода, потому что лишается всего: сознания, подсознания, памяти, души, если хочешь. И последнее. – Патриарх СЭКОНа снова погладил свой мощный череп. – О «сферозеркалах». Боюсь, их хозяин – уверен, что это не атель, – имеет хорошо рассчитанный план воздействия на Систему. Если быть точным – на земную цивилизацию. Как бы «футбольный мяч дьявола» не превратился в своеобразный детонатор, или, если говорить проще, в звездный огнетушитель. Прикинь-ка, что случится, если он понизит температуру солнечного ядра? Или, наоборот, повысит до каких-либо немыслимых температур в триллионы градусов?

Кузьма прерывисто вздохнул.

Керри Йос усмехнулся, слабо помахал ему рукой:

– Прощай, сынок. Удачи тебе.

Виом стал белым, как облако, затем в нем завихрилось «дерево» виртуального расчета, но читать запись дальше не было сил, и Кузьма выключил инк, глядя перед собой ничего не видящими глазами. Очнулся он от прикосновения Хасида:

– Пойдем отсюда, мои ребята засекли «шевеление» эфира: сюда скоро заявятся представители настоящих правительственных служб. Нас засекли. Мы и так здесь сидим почти два часа.

Кузьма кивнул, вынул молик из вириала, и друзья покинули жилой блок Керри Йоса, чтобы никогда сюда не возвращаться.

Прямо из дома-башни, используя тайфы, они перенеслись в Ригу, где начиналось раннее утро. Кузьма не мог и не хотел снова окунаться в дебри нового расчета, не повидав Катю, и Хасид его понял. Однако Ромашин вовремя вспомнил последнюю встречу с девушкой, нашел ближайший цветочный магазин и купил букет ярко-алых гладиолусов.

Их встретил у двери блока Ян Лапарра. Кивком ответил на приветствия друзей, оценивающе оглядел букет и махнул рукой в сторону лестницы на второй этаж, где располагались спальни и его кабинет:

– Она еще спит, но ей давно пора вставать. Попытайся разбудить спящую красавицу, сынок. А мы с тобой, – советник СЭКОНа увлек Хасида в столовую, – давай попьем чего-нибудь горяченького, если не возражаешь.

С сомнением в душе и нарастающим нетерпением Кузьма поднялся на второй уровень жилого блока, робко открыл дверь в спальню Екатерины и остановился у порога, разглядывая поверх букета спящую девушку. Полупрозрачная блестящая простыня не скрывала ничего, подчеркивая формы красивого женского тела, и Кузьма затаив дыхание стоял и смотрел, стоял и смотрел, пока сквозь туман в голове не проклюнулась неожиданная идея. Тогда он, бесшумно ступая, подошел к кровати, наклонился и поцеловал Катю в губы.

Брови девушки вздрогнули, глаза открылись, несколько мгновений она всматривалась в того, кто нарушил ее сон, увидела гладиолусы, зажмурилась. Вновь открыла ставшие огромными, глубокими и сияющими глаза, прошептала:

– Мне редко дарят цветы…

– Я буду дарить часто, – пообещал Кузьма сквозь онемение горла.

Катя взяла букет, зарылась в него лицом, от движения простыня сползла с нее, обнажив грудь, и Кузьма мысленно поцеловал ее, не решаясь сделать это наяву. Она заметила его взгляд, но не смутилась, отложила букет, вдруг потянулась к нему руками, и он отбросил все сомнения, терзавшие душу, притянул ее к себе и больше ни о чем не думал.

Они целовались как безумные, словно не видели друг друга много лет, и любили так же яростно, с неутихающей страстью, узнавая друг друга по-новому, словно давно сдерживаемые желания взяли наконец верх и прорвались сквозь барьеры норм светского общения, и длилось это блаженство узнавания и вихрь ласк до тех пор, пока не заговорила природа, остановив их усталостью и умиротворением.

Кузьма вдруг вспомнил, что пришел сюда не один.

– Меня там ждет Ходя…

– Подождет, – беззаботно махнула рукой Катя, снова прижимаясь к нему. – Дед его развлечет.

– Он же все поймет…

– Он и так все понимает. Не бойся, ничего он с тобой не сделает, он меня любит. С тех пор как погибли мама и папа, он мне… – по лицу Кати прошла тень, – он мне заменил всех.

Кузьма хотел было сказать правду об Оскаре, но только крепче сжал девушку в объятиях.

В ухе тихо скрипнула рация:

– Кузя, нас вызывают в Управление. Я пошел, присоединяйся.

– Иду, – отозвался Ромашин.

– Что? – встрепенулась Катя.

– Мне пора.

– Тогда побежали купаться.

Они постояли вдвоем под душем, то и дело обнимаясь и целуясь, оделись и спустились вниз, делая вид, что ничего особенного не произошло. Однако в гостиной их действительно ждал один Лапарра.

– Твоего друга вызвали по службе. Ты не очень торопишься? А то я приготовил вам завтрак.

Кузьма посмотрел на Катю и понял, что отказываться нельзя: обидятся оба.

– Нет, не тороплюсь.

– Ну и прекрасно.

Глаза Кати просияли, она подхватила Ромашина под руку и повлекла в столовую, где уже был накрыт стол.

Они позавтракали: расстегаи с грибами, творог с цветками одуванчика, чай с чабрецом, – болтая о разных разностях, потом Лапарра затронул тему «зеркал», и настроение Кузьмы упало. Он вспомнил о неудачном эксперименте и о том, что ему предстоит нелегкий поиск решения проблемы.

Ян заметил его нахмуренные брови и понял, о чем он подумал.

– Ничего, сынок, справишься. Ты был у Керри?

– Был, – нехотя признался Кузьма.

– Нашел его расчеты?

– Да, он оставил молик… но проблему «зеркал» не решил.

– Он оставил решение тебе. Или ты думаешь, что проблема неразрешима?

– Почему? Я надеюсь…

– Только любители живут надеждами, профессионалы работают. – Лапарра собрал посуду – он делал это сам, не доверяя гному-домовому, – и ушел на кухню.

Кузьма встал.

– Мне тоже пора идти.

– Я тебя провожу до стоянки, – с готовностью поднялась Катя.

– У меня тайф.

– Давай пройдемся по парку? Утром так красиво в лесу.

Кузьма заглянул в умоляюще-ждущие глаза девушки и не смог отказать. Пошутил:

– Как прикажете, господин начальник.

Они вышли на пластолитовую дорожку, обегающую блок и ныряющую в парковую зону, которая охватывала каждый модуль жилой «грозди», углубились в березовую рощу, насквозь просвечиваемую лучами встающего солнца. Пейзаж был так уютен, тих, красив и светел, что оба замерли, боясь нарушить его гармонию словом или движением, впитывая токи природы всей душой и телом. Однако в полной мере насладиться покоем природы им не дали.

Внезапно заговорила рация:

– Ромашин, вами заинтересовались трое молодых людей, один из них Оскар Мехти. Перехватить или вы уйдете тайфом?

Кузьма вспомнил, что наблюдатели службы охраны по-прежнему ведут его, выполняя приказ комиссара, и коротко отозвался:

– Не трогайте их.

– Ты о чем?—покосилась на него Катя и замолчала, заметив идущие им навстречу фигуры.

– Какая неожиданная встреча, – ухмыльнулся черноволосый отпрыск министра безопасности, театральным жестом указал на остановившуюся пару. – Знакомьтесь, парни: Ромашин и моя девушка.

Спутники Оскара – бритоголовый крепыш с пучком волос на затылке и длинный, как жердь, молодой человек с пышными усами «а-ля запорожец» – заржали.