Валерий Вайнин - Разрушь преисподнюю! Страница 37

Даша еще глотнула кофе.

– Знаем твою пару слов.

– Давай мужика, говорю.

– А я, значит, тебя не устраиваю?

– Дуська! – рассердился Илья. – Из-за тебя я сам опоздаю! У меня лекция по матанализу – первая пара!

Допив кофе, Дашка поставила чашку на стол.

– Так бы и сказал: опаздываю. А то мужика, видите ли, ему подавай.

Глеб отобрал телефон.

– Валяй, старик, – проговорил он в трубку. – Выкладывай, чем тебя осенило за ночь.

– Из области филологии… может, семантики, как угодно, – объявил Илья. – Этот японец, Ямото, возглавляет клан под названием Черная Саранча. Внимание, вопрос: почему этот клан так называется?

Глеб пожал плечами.

– И почему же?

– Старик, откуда я знаю? Но допустим, только допустим, что облако саранчи выглядит примерно так же, как те две девицы и киоскерша в темном тумане. Если тумана добавить и сгустить… Конечно, это лишь фантазия. Но, приняв ее как допущение, мы автоматически привязываем Куроедова к Ямото и к Ньюгартам. Через эту самую «субстанцию». Логично?

Переглянувшись с подслушивающей Дашей, Глеб пробормотал:

– Чтоб ты провалился, Гольдберг!

Даша крикнула в трубку:

– Иногда ты умнее, чем кажешься!

– Приятно слышать, – хихикнул Илья. – Обдумайте это а я побежал. – Раздались короткие гудки.

Глеб почесал трубкой нос.

– Да уж, идейка… Если она верна – значит, все три московских проявления «черной саранчи» имеют единый источник Следовательно…

– Любовь моя! – Даша указала на свои часики. – Мы чаще всех опаздываем, морда!

– Успеем, – заверил Глеб, набирая телефонный номер. – Быстрый звоночек Светке обещал.

Погрозив ему кулаком, Даша надела плащ.

Утро за окном было хмурое, опять накрапывал дождь Б просторной, шикарно обставленной, но неряшливой комнате на широченной кровати спали двое: коротко стриженный крепкий парень, демонстрирующий во сне ослепительно белозубую улыбку, и девица лет двадцати, крашенная под блондинку типа «черт меня побери». Судя по их виду, спали они крепко и в ближайшие часы вставать не планировали. На туалетном столике, однако, зазвонил сотовый телефон. На четвертом сигнале парень продрал глаза и, ругнувшись, воззрился на будильник Девица сквозь сон пробормотала:

– Не ругайся, Вась. Не надо ругаться.

Телефон продолжал тренькать.

– Что за жлобство? – проворчал парень. – Восьми, блин, еще нет!

Девица томно шевельнулась.

– Выруби мобилу и спи, – посоветовала она. – Ругаться-то зачем? Знаешь ведь, не люблю.

– Да не ругаюсь я, Нин! Просто заколебали уже! – Схватив трезвонящий телефон, парень рявкнул: – Ну чего?!

Девица натянула одеяло на голову.

– Ой, ну не кричи, Вась. Я не выспалась, а ты кричишь.

И, будто по ее команде, голос парня сделался тихим и дружелюбным.

– Привет, Француз! – зевнул он в трубку. – В такую рань, блин. Не спится, что ли?.. На работу тебе. Всем на работу… Ништяк Лежу. Пузо глажу. Ты-то как?.. Что короче? Вечно тебе короче… Не знаю никакого Куроедова… Без понтов. На хер он мне сдался?

– Вась, не ругайся! – высунулась из-под одеяла девица.

Парень накрыл ее подушкой.

– Исчезни. – И объяснил в телефон: – Я не тебе, Глеб Михайлович… Э… э, погоди! Че-то я не всосал… – Парень хохотнул. – Француз, не гони! Чтоб какой-то Куроедов на тебя наезжал… Ну?.. Во, блин!.. Глеб Михайлович, нет базара! Денька за два мы его пробьем… Ага, прямо щас. Вечно тебе прямо щас… О'кей, о'кей. Куда звонить?.. Во, блин! Когда мобилу заведешь? Хочешь, мы с Папаней тебе подарим? Скинемся по червонцу, – парень опять хохотнул, – еще на тачку новую наберется. О'кей, до созвона. – Дав отбой, парень задумчиво уставился на мобильник.

Девица протянула из-под одеяла ногу и погладила дружка по плечу.

– Ложись, Вась. Пошли всех подальше.

– Угу, щас.

– Правда, Вась, ложись.

Сняв ее ногу с плеча, парень отодвинулся.

– Нин, прошу тебя, помолчи.

Девица приподнялась на локте и заглянула ему в лицо.

– А ты изменился, Вася. Очень изменился.

– И давно?

– С полгода уже.

– Ух ты! И что же со мной стряслось?

– Другой ты какой-то. Не дерешься, пить стал меньше. Даже не верится.

Парень покраснел до корней волос.

– Нин, не гони. Когда я дрался? – Он сжал руку девушки. – Может, это не я был, без понтов.

По щеке девушки поползла слезинка.

– Ты такой хороший, такой…

– Вот и ништяк! – перебил смущенный Василий. – Вот и не мешай работать! – Набрав на мобильнике номер, он дождался ответа и пробухтел: – Привет, Папаня! Все дрыхнешь?.. Завязывай, уже девятый час… Че ты лаешься? Стал бы я без причины… Папань, слушай: мне только что Француз звонил. Просил Куроедова прощупать, Владимира Сергеевича. Знаешь такого? Ништяк А я не знал, что ответить… Короче, Папань. Баклан этот пристает к жене Француза… Слушай, что ты ржешь? Козе понятно: стоит Глебу шевельнуть пальцем, и от этого муди… – Вася покосился на подругу, – от барана этого мокрое место останется. Но, Папань, ты ведь знаешь Француза…

Вася говорил по телефону около десяти минут. Девушка лежала, опираясь на локоть, и смотрела на него с обожанием.

Урок французского в 9-м «А», что называется, был в самом разгаре, когда дверь кабинета приоткрылась и в проеме показалось лицо генерала Рюмина. Убедившись, что Глеб его заметил, генерал тут же прикрыл дверь.

Глеб по-французски объявил классу:

– Должен вас огорчить: упражнения проверять не буду. – И, жестом усмирив радостный гул, добавил: – Текст на странице сорок два. Устный перевод. Успею опросить пятерых желающих и столько же нежелающих. – С этими словами он вышел в коридор.

Генерал ждал у двери.

– Надо поговорить, – произнес он тихо.

Глеб кивнул.

– Надо, значит, надо.

Генерал цепко оглядел пустой коридор.

– Где?

Глеб сделал приглашающий жест.

– Конечно, в комнате для мальчиков.

Пройдя по коридору, они вошли в туалет. Генерал и здесь огляделся. В туалете, по счастью, не оказалось ни курильщиков, ни прогульщиков. Глеб встал у двери на карауле. Генерал кисло улыбнулся.

– Однажды мы здесь уже совещались.

Глеб улыбнулся также.

– Это было до ремонта. Гляньте, какая теперь чистота. В чем дело, Борис Викторович?

Генерал расстегнул плащ.

– События выходят из-под контроля. Вы рассчитывали на передышку, Глеб Михайлович, но ее не будет. Завтра мы опять встретимся в моем кабинете, и встреча эта окажется еще менее приятной.

– Что так?

– Вчера без моего ведома Луганский приставил к вам наружку. Беднягу лейтенанта Вегина, который успел лишь посадить вам «жучка»…

– От «жучка» я избавился, – вставил Глеб. – Номер не прошел.

Генерал скривил губы.

– Не сомневаюсь. После вашего отъезда Коля Вегин найден был на стоянке мертвым, с разбитым об асфальт черепом. Но, по заключению экспертизы, смерть наступила еще до падения, от удара в челюсть, в результате которого сместились шейные позвонки. Лейтенант погиб, держа в кулаке предназначенный вам «жучок».

Глеб присвистнул.

– Все вроде сходится на мне. Во всяком случае, это поубедительней бреда о французской актрисе.

– Лишь на первый взгляд, – возразил генерал. – И Луганский отлично это понимает. Не дурак, слава богу. Беда в том, что он слишком на вас зациклен. Не знаете, кстати, почему?

Глеб пожал плечами.

– Шут с ним. И что с того?

– Ну как же. Майор дал лейтенанту задание, на котором тот погиб. Если теперь окажется, что вы ни при чем… Положение Юрия Васильевича, мягко сказать, щекотливое. Тем более что он рискнул мне угрожать. Луганский просто обязан как-то вас замазать.

– А если найдете настоящего убийцу?

– С повинной, что ли, явится? – отмахнулся генерал. – Убийство, похоже, спонтанное, без мотивов. Если не ваших рук дело – значит, чистый висяк. Такой же, как в случае с Мак-Грегором.

Глеб покачал головой.

– С бароном обстоит иначе.

– Дай-то бог. Но завтра, Глеб Михайлович, в три часа нам с вами придется…

– Не завтра, а послезавтра, Борис Викторович. Завтра у меня уроки, послезавтра – выходной, и я к вашим услугам.

Генерал по кличке Оксфорд нахмурился.

– Простите, Глеб Михайлович, я не могу приноравливаться к вашему учебному графику.

Глеб жестко произнес:

– Не глупите, Борис Викторович. Приноравливаетесь не вы, а майор Луганский. И не к моему графику, а к вашему. Ведь именно вам удобней допросить меня не в среду, а в четверг.

– То есть вы хотите, чтобы я настоял…

– Да. Изобретите предлог: оно окупится.

– Интересно, чем?

– Тем, что Луганский из опасного интригана превратится в преданного вам пса.

Выдержав паузу, генерал усмехнулся.

– Не велик подарок Но как вам это удастся?

– Вам, а не мне. Первый шаг мы вчера сделали, расшатав его представления об интеллигентном шефе.