Алекс Орлов - Рекс Страница 38

Камерон давно замечал, что, пугая людей, он начинал чувствовать себя значительно лучше. Замечал он и то, что люди «быстро расходуются», если пугать их слишком часто, поэтому он намеренно раздувал штат, чтобы было кого «подоить».

Камерон пил из людей жизнь, как вино из кубка, но иногда был вынужден действовать рационально. Да, он мог очень сильно напугать Торнтона, но тогда Торнтон стал бы трястись и совершать ошибки, при том, что являлся начальником службы безопасности.

– И вот еще что, – произнес Камерон уже другим тоном. – Ты бы позвонил своему аналитику, этому, как его?..

– Честеру, сэр?

– Да, Честеру.

– Я уже звонил. Как только прихватили эту цель, я тотчас вызвал на связь Честера и в нескольких словах обрисовал ситуацию.

– И что он сказал?

– Он сказал, что если с первого раза бомбу не бросят, то скорее всего пугают.

– А зачем?

– Хотят, чтобы вы, находясь под прессингом, начали делать ошибки.

– Логично. Ты вот что, Торнтон, пригласи Честера пожить в замке, пока у нас обстановка не нормализуется.

Начальник службы безопасности вздохнул.

– Что, не захочет?

– Он домосед, сэр. У него семья и все такое, мы с ним на эту тему уже беседовали. Он сказал – вне штата консультировать могу, но на казарменное положение не согласен. Так что извините.

– А чего ты извиняешься? Ты сколько ему платишь?

– Как заштатнику, сэр, семь тысяч ливров.

– А ты предложи ему пятнадцать прямо с сегодняшнего дня и пятьсот ливров за каждый день казарменного положения.

– Ну, это совсем другое дело, сэр. Думаю, он не устоит!

– Вот и отлично. Давай следующую тему, я же вижу, что у тебя там целый ворох неприятностей припасен и… Завтрак готов?

– Я распорядился, чтобы приготовили пораньше, сэр. Подниметесь в кабинет?

– Нет, пусть тащат сюда и завтрак, и выходную пижаму. Хоть и не выходной сегодня, а все же…

Пока Торнтон отдавал распоряжения, Камерон попытался вспомнить, когда у него последний раз был выходной, но не смог.

Вскоре доставили завтрак и пижаму, что позволило Камерону устроиться перед камином, как на природе у костра. Было в этом что-то романтическое.

– Тревис Юргенсон, сэр… – продолжил доклад Торнтон, когда Камерон принялся за творог.

– Юргенсон? А что с ним не так?

– Похоже, он начал понимать, откуда дует ветер…

– То есть?

– Наверно, догадался, что местечко в Крастоне расчистили не для него.

– Это не так уж трудно, но… я рассчитывал, что он побудет в неведении еще какое-то время. А что, крепко взялся?

– Его люди перебирают ваши контакты, сэр. Нам об этом сигнализируют из полиции и частных агентств, которые у нас на контракте.

Камерон задумчиво доел творог, взялся за половинку почищенного персика, но потом отложил его.

– Значит, нужно подготовить все, чем мы сможем на него надавить. Я не переношу никаких боданий, так что, как только у нас с ним состоится разговор, он должен принять мои предложения, даже если придется пойти на особые меры.

– Я понимаю, сэр. Мы запланируем акцию с захватом его дома вместе со всеми родственниками и слугами. А Робин, я полагаю, нейтрализует биостара.

– Да, видимо, так. А что у нас с «кротом»?

– Вычисляем, сэр. Шахматным методом.

– А если побыстрее?

– Можно прогнать всех через детектор, но вероятность выявления именно «крота» невысокая. Можем забраковать невиновных, а подготовленный мерзавец проскочит без особых проблем.

– Так что же вы сейчас делаете?

– Разграничили весь массив специальной информации на отдельные квадраты и закрепили за ними ограниченное число сотрудников. Таким образом, перетекание из одного раздела в другой будет фиксироваться в обязательном порядке.

– А при чем здесь шахматы?

– Шахматы, вообще-то, ни при чем, сэр. Просто название такое. В каждый из этих ограниченных квадратов мы вбрасываем дезинформацию и ждем, когда на нее среагирует противник.

– Но, это надолго…

– Месяцы, сэр.

– Ме-ся-цы… – по слогам произнес Камерон и, вздохнув, принялся за персик.

62

Торнтон поднялся на свой этаж и, выйдя из лифта, торопливо прошагал до двери кабинета. Его помощник, слегка помятый после выпитого накануне, встретил шефа на пороге, с папкой для новых донесений.

– Что-нибудь срочное? – спросил Торнтон, заходя в кабинет.

– Сводки, сэр.

– Значит, тишина… – как-то неопределенно произнес Торнтон, сел за стол, откинулся в кресле и заложил руки за голову.

– Ты знаешь, что у нас в замке поселился «крот»?

– Вы уже говорили об этом, сэр.

– Я говорил, но с тех пор ничего не изменилось, Филдс. Хозяин едва сдерживается, чтобы не вцепиться в меня зубами, а я в ответ лепечу что-то невнятное.

– Хозяина все боятся, сэр.

– Да я не про это, болван! – закричал Торнтон, вскакивая. – Давай сюда сводки!

Помощник осторожно приблизился и положил папку на край стола. Кроме хозяина, он боялся также и Торнтона. А тот вернулся в кресло и, сдерживая раздражение, начал перелистывать документы, старательно вникая в их содержание.

В основном это были донесения агентов, внедренных в государственные структуры, в офисы будущих жертв поглощения, а также в службы безопасности тех бизнесменов, которые могли стать врагами, союзниками или конкурентами Камерона.

– Пил ночью? – спросил Торнтон, не отвлекаясь от просмотра документов.

– Алкоголем от меня не пахнет…

– От тебя пахнет антиалкогольным гелем. Ты всегда злоупотребляешь им, потому что не читаешь инструкций.

– А… что там в инструкции?

– Две чайные ложки. А ты небось весь пузырек в себя влил?

Торнтон оторвался от чтения бумаг и, глянув на помощника, покачал головой.

– Я учту, сэр.

– А почему у нас так темно? – спросил Торнтон, посматривая на панели освещения. – Почему только половина панелей включена?

– Просто вы сегодня рано, сэр, а в ущелье сумрак и летучие мыши.

– При чем здесь мыши?

– Ни при чем, сэр. Просто вы пришли в кабинет на час раньше.

– Я уже понял, – сказал Торнтон, делая в документах пометки. – Но про летучих мышей, пожалуйста, больше не рассказывай и не произноси слова «ущелье».

– А что тогда произносить, сэр, если мы действительно живем в такой дыре, что…

– Заткнись, Филдс! – потребовал Торнтон. – Отныне просто говори – на улице! Понял?

– Понял.

– Ты дезинформацию по тематическим квадратам раздавал?

– Раздавал.

– И где результаты? Почему противник не атакует ложные конвои, якобы перевозящие хозяина?

– Ну они же не дураки, сэр.

– Что значит не дураки и откуда такой тон, Филдс? Ты, видимо, еще не протрезвел?

– Ничего личного, сэр. Но всех нас учили одному и тому же, а этот «шахматный метод» – начальная школа. Все, кто работал в разведке, знают его досконально. Как только у противника не получилось покушение на мосту, он сразу стал ждать заброса дезинформации с нашей стороны, прекрасно понимая, что мы начинаем вести поиск «крота».

– Значит, кругом полный мрак?

– Нет, сэр, не полный. В том, что противник не реагирует на дезинформацию, есть свои плюсы.

– Какие же тут плюсы?

– Прикрывая своего «крота», он подтверждает, что тот все же имеется.

– До чего же ты умный, Филдс, даже непонятно, за что тебя из разведки поперли?

– У вас есть мое досье…

– В этом досье половина неправда. Ты ведь все сделал, чтобы о тебе ничего не узнали, правильно?

– Составлять досье не моя работа, сэр, – уклонился от ответа Филдс.

– Ну так что там было? Расскажи, мне интересно.

– Нет, сэр, не могу. Вы смеяться будете.

– Не буду я смеяться. Да и не может быть в разведке ничего смешного, я же сам там работал, пока не выперли.

– Если засмеетесь, с вас литр коньяка и разрешение на его потребление.

– Лады. Но без моего участия.

– Этого не потребуется, сэр. А выгнали меня по инициативе начальника регионального управления – генерала. Я в его летнем доме на приеме сидел – донесения составлял, отчеты готовил…

– А почему в летнем доме?

– Ну, не хотел он в городе сидеть, вот и вытащил меня к себе в дом, я работал, а он фактически находился на отдыхе. Только просматривал иногда папочки, вот как вы сейчас, и давал указания, а я их по радио передавал.

– Но это не совсем по инструкции…

– Ну, где генерал и где инструкции? – усмехнулся Филдс, и Торнтон с ним согласился. – Одним словом, было скучно. Передача только два часа в сутки, еще полчаса на отчет – и свободен. Жратвы море, ягоды-фрукты и высокий тонус в смысле мужской силы.

– Ты, значит, на его молодую жену покусился? – попытался угадать Торнтон.

– Не угадали, сэр. Жена была не намного моложе своего мужа, к тому же мне больше кухарка нравилась. Пышная женщина с румянцем и черными смешливыми глазками. Мы с ней поладили и стали встречаться в хлеву, где у генерала пони стоял, пегий такой, чуть повыше собаки. Пони этого мы отодвигали, чтобы подстилку не портил и… Встречались. И вот однажды, непонятно с какого перепугу, посреди этого представления вдруг загорается свет, кухарка моя выпрыгивает из объятий и прячется, а в сарай врывается генерал с дробовиком в руках и видит не совсем одетого подчиненного в рабочем, так сказать, состоянии, а рядом – пони.