Ринат Таштабанов - Обратный отсчет Страница 39

Автомобили стоят неровными рядами: большие, средние, маленькие; юркие малолитражки и угловатые джипы. На необхватных столбах-опорах, подпирающих свод обвалившегося потолка, сквозь облупившуюся краску местами проглядывают буквы с цифрами. Не думаю, что указатели места, где посетители оставили свои машины, помогли им в день Удара. Судя по открытым капотам и десяткам костяков, застывших в салонах и на полу, большинство из тех, кто сюда добежал, так и не поняли, почему их железный конь отказался заводиться. Против электромагнитного импульса после высотного ядерного взрыва не попрешь. Весь этот апологет технического прогресса за секунду превратился в бесполезный хлам. И теперь мертвецы точно наблюдают за мной пустыми провалами глазниц сквозь заиндевевшие лобовые стекла. Они, за долгие годы привыкшие смотреть бесконечную киноленту под названием «Пустота» в этом немом кинотеатре, словно удивляются мне – новому персонажу, осмелившемуся нарушить их покой.

Мысленно прошу у них прощения и продвигаюсь вперед. Когда-то широкий проход завален рухнувшими перекрытиями, придавившими автомобили. Хорошее место для засады. Удесятеряю внимание, «включив» ночное зрение на полную катушку. Голова раскалывается, но это лучше, чем раскинуть мозгами, словив пулю, или пропустить атаку случайного прыгуна.

Осторожно, стараясь, чтобы под ногами ничего не хрустнуло, подхожу к эскалатору. Держа проход под прицелом, замираю, вглядываясь в темноту. Жду.

Полезная привычка, не раз спасавшая жизнь мне и моим товарищам. Обычно этого времени хватает, чтобы затаившаяся тварь проявила себя. Но есть еще один верный способ. Я знаю, пока Костян присматривает за мной, тыл прикрыт, если что, он предупредит. Поэтому я закрываю глаза и обращаюсь в слух, медленно считая до пятидесяти. Один… два… три…

Кровь глухо стучит в висках. Ощущение такое, что я воспаряю, отрываюсь от земли, переходя некую грань между двух миров и… Наступившая тишина на миг оглушает, чтобы через секунду взорваться в мозгу фейерверком звуков.

Я слышу, как в дальнем углу здания капает вода. Ветер, глухо завывая, носится под сводом второго этажа. Наверху хлопает какое-то изодранное полотнище. Пусто. Мертвые спят.

Если посмотреть на меня со стороны, то можно подумать, что я впал в беспамятство, а дух, покинув тело, отправился бродить по зданию, осматривая каждую щель и закоулок.

Но это лишь видимость. На самом деле звуки превращаются в образы, рождая в мозгу картинки окружающего пространства. Никто из чистильщиков не знает об этом моем даре, предпочитая плодить небылицы и травить байки о якобы зверином нюхе на всякую нечисть.

Как любит говорить наш отец Силантий: «Блажен, кто верует…»

Я улыбаюсь и шепотом добавляю:

– Аминь!

Трясу головой, словно пытаясь сбросить оковы сна, открываю глаза. Повернувшись и обогнув одну из машин, машу рукой Лосю: «Все чисто, зови остальных, заходим».

Он кивает. Поднимается с колена. Взмах руки с автоматом. Слышу, как хрустит снег под ногами. На черном фоне прохода на парковку, одна за другой мелькают серые тени разведчиков. Слышу характерный скрип динамо-приводов, и вскоре окружающий мрак разгоняют бледные лучи светодиодных фонарей. Бойцы идут, ступая след в след.

– Значит так, – говорит Лось. – В первую очередь продвигаемся вперед, осматриваемся, заходим на склад «Ашана», выставляем охранение, меняем фильтры и проверяем оружие. Фон здесь небольшой, потому раньше времени не истерим. Усекли?

– Поняли, командир.

– Это хорошо, что поняли, – Лось смотрит на ребят. – И выключите фонари, нечего ресурс изводить, мы сейчас…

– Да здесь же темно как в… Мы чё, на ощупь шариться будем? «Циклоп»-то один только! – перебивает его Шестой. – Или, может, веревку кинем, и за тобой потащимся, как лунатики?

– Эй, малой-на, да ты, по ходу, головенкой долбанулся! – Лось угрожающе надвигается на бойца, расстегивая кобуру. – Ты смотри-на, я не посмотрю, что тебя сам Колесников в наказание к нам пристроил. Типа с перевоспитанием и возвратом в Убежище. Первое задание может и последним оказаться.

Костян приставляет ствол АПС к голове Шестого.

– Ну, как, мозгами хочешь раскинуть?

Шестой что-то мычит.

– Тогда слушай сюда, крыса, – тихо рычит Лось. – Разъясняю для особо одаренных. Краб, достань.

Саня сдергивает с плеча скатку и, быстро расчехлив ее, извлекает связку факелов. Он несколько раз чиркает зажигалкой и подносит желтый огонек к древку, обмотанному ветошью. Пламя, ярко вспыхнув, трещит, разбрасывая вокруг искры.

– Раздай остальные! – приказывает Лось, убирая ствол от головы Шестого. – А ты смотри, падла! Еще хоть раз пасть раскроешь, зубы в глотке окажутся! – Костян снимает с головы ПНВ и берет один из факелов.

Я отмечаю про себя, что в огне есть что-то первобытное. Свет, разгоняющий тьму. Как встарь воины собирались возле костра, так и сейчас мы, жители подземелий, тянемся к пламени, словно хотим впитать последние крупицы тепла этого умирающего мира.

– Ну что, ежики, готовы? – Лось окидывает бойцов критическим взглядом. – Тогда поднимаемся на второй этаж! – командует он. – Очередность как у эстакады, идем двойками. Рентген, прикрываешь тыл, как мы пройдем, сразу же поднимаешься и догоняешь.

– Так и знал, – досадует Лешка, упирая приклад пулемета в плечо, – вечно мне на задах сидеть.

– Главное только не бздеть! – язвит Костян. – А то здесь и так дышать нечем-на.

Ребята тихо смеются, а Рентген недовольно сопит.

– Хватит ржать! – ругается Лось. – На МКАДе уже слышно!

Ребята замолкают. «Прикурив» от факела Краба, чистильщики выстраиваются друг за другом.

– Тень, идешь первым, – говорит мне Лось. – Мы за тобой.

«Кто бы удивился», – думаю я.

– Здесь никого нет, но смотреть в оба! – напутствую я. – Стволы вправо и влево.

Бойцы кивают. Мы поднимаемся по ленте эскалатора. По стенам скачут кровавые огненные отблески. В мерцающем свете клубы черного дыма оборачиваются неясными тенями.

Снег, лежащий тонким слоем на полу наверху, не примят, следов на нем нет. Это радует, значит, здесь уже давно никого не было. Судя по костякам, густо устилающим пол, в день Удара здесь воцарился ад. Комплекс, когда-то наполненный жизнью, стал братской могилой.

Вокруг разбросано торговое оборудование – перевернутые столы, стулья, прилавки – и истлевшая одежда. Острые зубья разбитых стекол скалятся из перекошенных витрин. Обугленная мебель и расплавленный пластик покрыты толстым слоем пепла и грязи. Из мусора на нас взирают черепа. Сотни незримых взглядов, полных злобы и ненависти.

Мне кажется, что голоса мертвецов тихо вопрошают: «Зачем вы, живые, потревожили нас?! Зачем…»

Обходя костяки, мы двигаемся через огромный зал. По левую руку видны затертые и знакомые всем названия закусочных быстрого питания, по правую – магазины с одеждой и бутики. Я до сих пор помню эти запахи – дикая смесь из жареной картошки и так называемой натуральной косметики. Кажется, что это было совсем недавно, но с тех пор минула целая жизнь.

Во тьме теряются ленты коридоров. Мне кажется, в них колышутся призрачные тени, молча взирающие на нас из потустороннего мира. Я стараюсь отогнать дурные мысли.

Идя друг за другом, мы подходим к «Ашану». Наверху бушует ветер. Его жалобные стоны напоминают призрачные голоса. Поворачиваем направо. Идем мимо магазинчиков, больше напоминающих склепы, вмурованные в стены. Поворачиваем налево. Проходим через распашные створки ворот.

Взгляду открывается огромный зал, уставленный высоченными стеллажами и бесконечными рядами витрин. Из еды и бытовых товаров – ничего, все было вынесено сразу же после Удара. На полу валяются разбитые телевизоры, утюги, фены, прочая техника. Под ногами предательски скрипит битое стекло. Раздолье для мародеров. Странные люди: в момент, когда рушится мир, думать о новом девайсе… интересно, а жрать когда приспичит, они пластик харчить будут?

– Не нравится мне здесь, – слышится позади шепот Лешки. – Точно в ловушку идем, одни дохляки вокруг. Даром что мутантов нет, так, может, и неспроста это, а, Тень?!

– Разговоры! – обрываю я его. – Сейчас живых надо бояться! Ты лучше за фоном следи, зря тебя, что ли, Рентгеном прозвали?

Я замечаю, как Лешка при этих словах дергается. Достав из кармана разгрузки дозиметр, он смотрит на циферблат.

– Уф… Терпимо пока, – выдыхает Рентген.

Моя уловка сработала. Он отвлекся.

Лавируя между стеллажами и паллетами, мы идем дальше, обходим гигантский зал по кругу. На всякий случай проверяем каждую щель. Я веду отряд дальше, пока мы не утыкаемся в закрытые рольставни с табличкой: «Склад. Посторонним вход воспрещен!»

«А мы и не посторонние», – думаю я, со скрежетом поднимая вверх гибкую створку.

– Отряд! Вольно! – командует Лось.

Бойцы водят стволами по стенам. Кроме меня и Костяна остальные оказались здесь в первый раз. Они никогда не видели склада подобных размеров.