Вячеслав Шалыгин - Сон грядущий Страница 4

Выдерживая паузу, Рой сорвал фиолетовую травинку, пожевал ее и, задумчиво прищурясь, сплюнул на торчащий из земли толстый корень.

— Сегодня явно не твой день, Сэмми, — почти искренне посочувствовал он агенту.

— Дни насыщены, но преходящи, — философски изрек Сэм, силясь сопоставить идентичность голоса капитана и дерева, а также его появление здесь со здравым смыслом. Получалось с трудом и неубедительно.

— Верно, только не для тебя, — Рой выразительно покосился на свою кобуру. — Тем не менее, раз уж я тебя поймал, то не прочь поболтать.

От капитана веяло удовлетворением и фантастическим самодовольством. «Если бы не случай, хрен бы ты меня поймал», — подумал Сэм, но вслух как можно более миролюбиво предложил:

— А может быть, ты меня для начала выпилишь?

— Ни в коем случае, — Рой вновь расплылся в улыбке. — Я же не папа Карло.

— Ха-ха-ха, — язвительно пробурчал Сэм, понимая, что влип.

— Ты осознаешь, что, мягко говоря, необычен? — вдруг перешел к делу капитан.

— Даже гениален, — ответил Сэм, вяло махнув рукой.

— Это спорный вопрос, но что-то в тебе есть. Где твой корабль?

— Он мне не нужен.

— Я так и предполагал. Получается, что ты попал сюда без помощи технических средств, а это нечто новенькое, и мне страшно хочется узнать, что?

— Самому хочется, — Сэм говорил чистую правду, но капитан ему не поверил. Это было видно по глазам.

— Ты неуловим. В твоем паспорте нет ни одной визы, да и существует ли паспорт — я сомневаюсь. О тебе ходят невероятные легенды. Большинство специалистов сходится в одном: нормальному человеку твои подвиги не под силу, однако ты не похож ни на чужака, ни на неоформа со Старой Земли. Кто же ты? Остается одно — призрак. Тебя просто нет.

— Что же тогда торчит из дерева перед твоим носом, капитан? — Сэм почти взял себя в руки и попытался сосредоточиться на странных умозаключениях Роя.

— Не знаю, — пожал плечами офицер. — Может быть, галлюцинация…

— Разрешаю потрогать, — Сэм небрежно протянул капитану руку, проигрывая в уме несколько вариантов атаки из столь неудобного положения.

Рой подался было вперед, но, передумав, остался сидеть в прежней позе.

— Не бойся, капитан, я не болотная гадюка, — Сэм рассмеялся. — В любом случае, у тебя нет другого способа проверить, все ли в порядке с твоей головой.

Вместо ответа Рой вынул из кобуры пистолет и прицелился в Сэма. Немного поколебавшись, он чуть опустил ствол и раздраженно произнес:

— Я очень не люблю, когда меня задевают, Сэм. По сути, мне абсолютно неинтересно, что за вид нечисти представлен тобой в нашем странном мире. У тебя скверная репутация и длинный список приговоров. Так что… именем Федерации… впрочем, это будет даже не казнь, а скорее — дератизация. Прощай.

— И ты не попытаешься перекупить меня? — запаниковал Сэм.

— Нет.

— Исследовать в военных целях…

— Нет.

— Попытать, в конце концов…

— Я лишь восстанавливаю простой порядок: человек от человека, — туманно пояснил капитан и, резко вскинув пистолет на уровень глаз, нажал на спусковой крючок.

7. Спящий. 8.

Проснулся я от того, что тело мое прошила адская боль. Ноги переплелись. Мышцы спины напряглись так, что захрустели позвонки. С губ потекла обильная белая пена. Пальцы невольно вцепились в перекладины кровати и побелели от усилия. Скрипнули, крошась, зубы. Из горла сам собой вырвался глухой стон. На несколько секунд я замер на страшном и нелепом борцовском «мостике», а затем с грохотом свалился на земляной пол рядом с кроватью. В глазах стремительно темнело, но я еще мог различать очертания предметов. Я окончательно обмяк и стал медленно таять, подобно куску сахара в горячем чае. Забытье пришло, слава богу, в самом начале этого процесса.

8. Второй… Спящий? 9.

Сознание вернулось верхом на потрясающей головной боли. Конечности почти не откликались на призывы. Меня сотрясала лихорадка, да еще то, в чем я находился, раскачивалось, как лодка в приличный шторм. Ужасно тошнило. Постепенно чувствительность вернулась, и мое бренное тело заработало почти по-прежнему. То, в чем я ехал, вернее летел, прекратило раскачиваться и мягко приземлилось. Я попытался проанализировать последние события и с ужасом осознал, что не помню ничего. Я сделал над собой усилие и сосредоточился. Память проснулась внезапно, но не вихрем злобы и ненависти к капитану, а зловещей решимостью. Найти и… К черту все и всех! Главное — найти этого садиста!

— Просыпайся, Попрыгунчик, — раздался хриплый басок, — приехали.

Я нехотя открыл глаза и оглянулся. В предрассветном сумраке с трудом просматривались силуэты однотипных зданий, судя по запущенному виду, давно покинутых. Серые панельные стены и никаких особых примет. Интересно, где я?

Я внимательно осмотрел свою униформу. Всякий раз при пробуждении она была новой, чистой и укомплектованной в соответствии с предстоящей миссией. Последний раз на мне была форма вражеского капрала, поскольку проснулся я на Сингле, и если бы не случайность… Сейчас я был одет в свой нормальный имперский боевой костюм, что означало либо отпуск, либо перевод в контрразведку. Но подобный поворот дела, прежде всего, означает, что я утер тому капитану нос! Я жив! Я тот же Сэм, живой и невредимый!

— Идем, — прервал мою восторженную бурю мыслей уже знакомый хриплый голос.

Я оторвал взгляд от пейзажа и посмотрел на говорящего. Высокий парень в форме сержанта разглядывал в свете подствольного фонаря надпись на стене дома, уже не обращая на меня никакого внимания. Это была чрезвычайно сложная идиома на полузабытом языке. Дословно перевести ее я бы не смог, но смысл уловил сразу. А также понял, где нахожусь и каким, в общих чертах, будет мое задание.

Земля. Покинутая триста лет назад всеми рассудительными людьми колыбель человечества. Я, видимо, в патруле «чистильщиков».

Весьма глупое и расточительное занятие — чистить гниющую могилу, но имперское правительство уже многие годы пыталось восстановить экологию Земли и устроить на ней нечто вроде музея. Однако сохранившиеся на «грешной» мутации не желали «чиститься», а, наоборот, уверенно плодились и размножались. За три столетия они создали настолько жизнеспособный биоценоз, что все попытки правительства вернуть планете прежнее лицо терпели сокрушительное поражение. В затянувшемся противоборстве старых и новых жителей планеты чаша весов все более склонялась на сторону новых, так называемых «неоформов».

Стремительно развивались смертельные для обычного человека виды животных, насекомых и растений. Поговаривали и о совершенно невероятных вещах. Будто бы многие руины городов, кишевшие новоиспеченными землянами, обретали черты симбиотического разума. Они не просто руководствовались логикой совместного проживания разных существ, а восстанавливались и росли без помощи извне. Каким образом — версий не было. Почти ежедневно на пустырях или бывших автострадах появлялись новые дома или мосты. Бессмысленное на первый взгляд событие, но со спутника было видно, какие сложные и правильные узоры образуют «новостройки». Стоило в городе появиться человеку, как узор менялся. Правда, на поверхности это выглядело менее эстетично: на голову гостю сыпались кирпичи, рушились бетонные стены и заборы, проваливались на несколько метров асфальтовые тротуары. В довершение, из всех щелей выползали злобные твари самых разных мастей, но с одной целью — вцепиться острыми зубами в любую доступную часть тела. Тупое упрямство чиновников оставалось единственной причиной содержания на Старой Земле нескольких унылых гарнизонов национальной гвардии. «Чисткой» они толком не занимались, а отозвать их не позволяла великоимперская гордыня.

Все эти пришедшие на память факты значительно поубавили восторг от чудесного воскрешения. Может быть, к моей пресловутой неуловимости и прибавилась неуязвимость, но проверять предположение экспериментально мне не хотелось. Людей на Земле пыталось убить буквально все. Я с надеждой обернулся на покинутую нами машину. Нет, в ней больше никого не было. Я действительно попал в патруль. Нас было только двое.

Вздохнув, я поправил боевой шлем и вошел в подъезд дома следом за Сержантом.

— Пришел старичок и молвит человеческим голосом, — мой спутник, оказывается, уже подобрался к середине предыстории нашего задания, а я только сейчас заметил, что он вообще говорит, — живу уже двадцать лет на границе нормозоны, а ни с чем таким-этаким не сталкивался. Врет, конечно, шельма. Но больно любопытно стало, говорит, отчего дом по ту сторону запретной линии, аккурат напротив моего, со стеклами. Во всех, видишь, ни стекол, ни дверей, ни крыши даже, а этот — как новенький. Ну и сунулся дедок куда не следовало. Вот, это здесь. Подожди…

Мой спутник несколько секунд повозился с замком, и тяжелая железная дверь бесшумно распахнулась.