Олег Дивов - Настоящие индейцы Страница 4

Моя сигарета кончилась в три затяжки.

— Если хочешь знать мое мнение — Берг убит, — закончил Дик. — И труп на Саттанге оставили не из-за чумы, а именно потому, что по нему слишком хорошо видно, как он убит. И убит на корабле. Вместе с экипажем. Их зарезали и сбросили в океан. А потом инсценировали их бегство. «Заложник» взял челнок, смотался вниз, отжег посадочно-стартовое пятно и мухой вернулся на корабль, пока его не прирезали индейцы.

— Похоже на правду.

— Мятеж поднял не Берг — его пассажиры. Я кое-что услышал, буквально вчера. У Фирса Ситона были конкуренты. «Черные археологи». У них лагерь прямо на Саттанге. Есть подозрение, что торговля индейским золотишком — только прикрытие. Понятия не имею, чем там еще можно торговать, ну нет там ничего ценного. Или мы чего-то не знаем. Координаты лагеря я достал, мало ли, тебе пригодятся. С виду вроде бы никакой связи, но я нутром чую — связь есть. Держи, разберешься, — он положил на стол карточку с чипом. — Делла, я знаю, что твоему горю не помочь. Но если ты вдруг захочешь привезти тело бывшего мужа в семейный склеп — корабль тебе я организую.

Он встал.

— И не потому что я такой приверженец закона. Я презираю закон, только у сыщиков всего мира мозгов не хватит меня поймать. Я делаю это потому, что мы когда-то были друзьями, Делла. Я не любил Берга. Но он не сделал ничего, чтобы отказать ему в приличной могиле. И если твоя совесть потребует отдать ему последние почести — я помогу. Просто так.

Он направился к двери. Я поднялась проводить его.

— Не стесняйся обращаться ко мне за помощью, — сказал Дик Монро на прощание. — Раньше тебе помогал Берг, но его больше нет. Я не оставлю тебя. И не беспокойся — я не предложу такой помощи, за какую ты рискуешь сесть в тюрьму. Все будет чисто.

— Спасибо, Дик, — выдавила я.

Он отечески поцеловал меня в лоб и уехал.

Мне не стоило звонить матери Макса. Особенно зная, что на Сонно ночь. Но я поняла это только потом.

— Здравствуй, Валери, это Делла.

— И что тебе нужно? — очень холодно спросила она.

Валери была пьяна. Как обычно. Кажется, я ни разу не видела ее трезвой.

— Ты… ты, случайно, не знаешь, как можно найти Макса?

Мне нельзя было говорить о его смерти. Это военная тайна. И я не знала наверняка, сообщили его семье или нет.

— Вот оно что, — протянула Валери. — Деньги. Ты думаешь, я уговорю поверенного изменить условия? Чтоб княжество отдали тебе прямо сейчас, без ограничений? Да черта с два. Послушай, ты, хитрая дрянь. Мне наплевать, во что вляпался Макс. Просто уже наплевать. Сдох — так ему и надо. Если он докатился до предательства… Впрочем, этого стоило ожидать. Князь Сонно, который бегает за какой-то потаскушкой, забыв о долге перед семьей, — это уже не князь. Я счастлива, что у него нет детей. И Татьяне я запрещу выходить замуж. Выйдет — я ее больше не знаю. Я хочу, чтобы этот чертов род наконец прекратил свое существование. Одни идиоты. Мне надо было сделать аборт, когда я залетела Максом. Хотела же. Я хочу, чтобы ты накрепко запомнила одно. Титулом хоть подавись, но если ты, сука, только посмеешь явиться на Сонно — я тебя застрелю. Мне терять уже больше нечего. Поняла? И забудь этот номер.

Она отключилась. Я посидела еще немного, потом кишки свело от лютой обиды. Я ничего, совершенно ничего плохого не сделала Валери. Если, конечно, забыть, что я бросила ее сына. Но это ведь не повод проклинать меня? Мы развелись восемь с лишним лет назад. До прошлого года Валери держалась со мной дружески. Притворялась ради Макса? А теперь его нет, и лицемерить ни к чему.

Н-да. А ведь я всего лишь хотела, чтобы Валери рекомендовала мне надежных людей из ветеранов. Таких, какие могли бы составить мой экипаж на пожарный случай. И у кого еще спрашивать, как не у Валери? Она ведь коммандер в отставке. И уже, было дело, помогала.

Посидев тихонько, я достала темно-синюю коробку и вынула княжеский перстень. Его носил Макс. И я буду носить. Как носила после развода его фамилию.

Просто на память.

— Делла, ты всегда можешь рассчитывать на меня, — негромко сказал Йен. — Я понимаю.

— Я… я сама не знала, что люблю его так сильно. Любила.

— Нет, Делла. Любишь. Я знал. И быстро понял, что заменить его не смогу. Хотя мы оба старались.

Мы сидели в маленьком кафе на тихой улице в трех кварталах от штаб-квартиры Агентства федеральной безопасности. Пили горячий шоколад. Рядом с моей чашкой стояли бокал с виски и пепельница. На моей руке мрачно блестели зеленые бриллианты в фамильном перстне Сонно.

— Я не верю.

— Дел, к сожалению, это правда. Он действительно погиб. На Саттанге есть наше посольство, есть резидентура. Рублев давал запрос на поиск. Местные власти пошли навстречу. О Максе ни слуху ни духу. Его нашли бы, будь он жив. Скорей всего, погибла и Ида Рафферти, а индейцы растворились в местном населении. У одного из них на Саттанге есть родня. Родню оповестили, но — безрезультатно. Оповещали местные власти. Если индеец из страха уговорил родню не выдавать его — значит, действительно была измена. И Макс погиб так, как рапортовали выжившие. Если же его убили… то его убили. Я уверен в одном: будь он жив, мы бы знали.

— Я не верю, что он предал.

Йен вздохнул.

— Прости, я не понял. Я тоже не верю. Поэтому и инициировал дополнительное расследование нашими силами. Когда на меня вышел Кид Тернер, я понял, что не одинок в своих подозрениях. Значит, ты решила лететь на Саттанг?

— Не могу же я бросить его там, — я всхлипнула. — Даже мертвого. Мертвого — тем более, он ведь не может уже сам о себе позаботиться.

— А Август?

— Он не летит, конечно. — Я помолчала. — Я больше не работаю у него. Долго объяснять. Долго и не хочется.

— Как знаешь. — Йен помолчал. — Дел, как только будут соблюдены все формальности… Мы уже работали. Сейчас я не имею права даже намекать. Заканчивай с формальностями, а я готов помогать хоть сейчас.

— Хорошо, Йен. Мне просто нужно очнуться. Очнуться и включиться. И клянусь, я найду не только его труп. Я найду вообще все.

Йен грустно кивнул.

— А чем тебе не нравится псевдоним «Ева Браун»? — искренне удивился Кид Тернер.

— Тем, что так звали жену Гитлера.

— Гитлер предал человечество. Макс считается предателем, ты жена предателя. Символично, по-моему. Люди с чувством юмора оценят.

— Он не предавал!

— Так и замечательно. Кому придет в голову, что такой нелепый псевдоним взяла себе жена честного человека?

— Если уж тебе хочется исторических параллелей, то, согласись, Жозефина Богарне звучит куда круче, — ехидно заметила я. — Тем более что она, как и я, разведенная жена.

— Ты б еще Медеей назвалась, — парировал Кид. — А что, тоже брошенная жена.

Я сдалась.

— Она хорошая, эта Ева, — заверил Кид. — Совершенно как настоящая. Путешественница, журналист-натуралист, ее посылают туристические агентства открывать новые маршруты. Ева может появиться где угодно в любой момент, и никто не удивится. Два раза в одном месте не бывает, ей это неинтересно. Очень хорошая Ева.

Я пожала плечами. На самом деле мне было безразлично. Ева так Ева. Хотя, конечно, это издевательство. Капитан тактической разведки Офелия ван ден Берг, княгиня Сонно, рабочий псевдоним — Ева Браун. Охренеть не встать. Одного не отнять: совершенно ничего общего с моим настоящим именем.

Я отвыкла носить форму. Спецразведчик надевает форму редко. Полевую — когда ожидает назначения, на базе. Надо же в чем-то ходить. А на праздники мы надеваем парадную — черную с серебром и сапогами по колено. И с двумя ножами. Диверсионный кинжал на поясе и прямой широкий нож за голенищем. Полевая форма — только с кинжалом, тактический нож каждый подбирает сам, какой ему удобнее. Курсантская форма без оружия. Такую я носила, будучи студенткой. И сейчас, когда я прошла по территории университета, на меня никто не оглянулся. Хоббит как хоббит. Только на кармане куртки — булавка с парой малюсеньких меховых тапочек. Тапочки дарят выпускникам, потому что мы — хоббиты. Древние хоббиты носили такую обувь и поэтому ходили бесшумно. Они были разведчиками и всегда доходили до цели.

Оно конечно, я понимала — оглядываться не оглядывались, но заметили меня все. Пока я говорю с Тернером, юные хоббиты проверяют по базе, уточняют детали. Через полчаса наверняка будут ждать на улице — я все-таки местная знаменитость. Слава почему-то нисколько не радовала меня. Только не сейчас.

Передо мной на столе лежали документы. Диплом об образовании, разрешение на хранение, ношение и применение всех видов стрелкового оружия, лицензия на пилотирование малотоннажного атмосферного, надводного, подводного и космического транспорта. На имя Евы Браун. В конвертике — чип. Меня учили самостоятельно менять чип. Ничего сложного, но если рука дрогнет, легко сжечь себе все нервы вплоть до спинного мозга.