Андрей Плеханов - Инквизитор Светлого Мира Страница 40

Я вскочил и попробовал бежать. Проковылял шагов двадцать, приволакивая поврежденную ногу, и покатился по земле кубарем - споткнулся о корень. Я почти обезумел от боли, и это заставило мое пламя вспыхнуть с яростной силой. Три человекообразных чудовища, что гнались за мной, отпрянули в сторону. Они стояли вокруг и задумчиво рассматривали меня.

– Эк горит! - проквакал один. - Человек-костер! В первый раз такое вижу!

– И ведь не сгорает! - В скрежещущем голосе другого присутствовало не то что изумление, а скорее неподдельная зависть.

– Вот бы нам так! Везет этим демоникам! - заявил третий.

Я не считал, что мне сильно везло. Я сидел голой задницей на земле и растирал руками лодыжку. Она болела так, словно наружное мое пламя переместилось внутрь ее.

Огонь не мешал мне видеть тварей. Они действительно напоминали людей, только были покрыты крупной зеленой чешуей, поблескивающей в свете пламени. Носов на их верхних головах почти не было, зато челюсти сильно выдавались вперед и были оснащены зубами, которые могли бы шутя перекусить стальную проволоку. Когти на пятипалых руках и ногах были длинными, острыми и даже зазубренными. Один из двухголовых был вооружен мощным луком, двое - орудиями, представлявшими собой нечто среднее между мотыгой и топором. В любом случае оружия у них хватило бы, чтобы забить меня до смерти за пять минут, несмотря на мое неугасимое пламя.

– Не бейте меня, чудовища, - тихо попросил я. - Отпустите меня. Я вам ничего плохого не делал.

– Сам ты чудовище! - обиженно проскрипел один из монстров. - Где ты тут чудовищев увидел? Нечего приличных людей обижать!

– Не понял… - Я недоуменно почесал пламенной рукой в пламенном затылке. - Это кто тут люди? Вы, что ли?

– А то кто же? Не ты же, демоник дурной, аки огнь полыхающий! Ты, стал быть, гореть-то заканчивай, иначе весь лес нам пожгёшь. И без шамкра обратно же останемся…

Шамкр… знакомое слово. Я слышал его от Трюфеля.

– А как насчет тырков? - спросил я, не веря в свою догадку.

– А чево, тырки есть? - встрепенулся один из них, самый крупный. - Угостишь, Шустряк?

– Продать могу, - сказал я, стараясь придать своему голосу солидность. - Три с половиной флориньи пучок.

– Да ты чево?! - завопил монстр. - Три с половиной флориньи?! Очумел совсем? Тыркам две флориньи за пучок - красная цена! Гадкая жадина - вот ты кто!

– А ты кто? - спросил я, не веря своим ушам. - Ты Трюфеля, сына Мартина, не знало ли когда, а, чудовище?

– Это ж брательник мой. А я - Рудольф.

– Так ты Рудольф? Брат Трюфеля?

– А то кто же?

– Ну не похож, и все тут! - заявил я, откинувшись назад и даже чуть прищурив глаза, чтобы рассмотреть тварь получше. - Что это случилось с тобой? Кожная болезнь?

– Это оберег, - тварь пальцем постучала по жабьей голове. - Отсюдова и внешность такая.

Ясности мне эти слова не добавили.

– Ничего не понимаю.

– Пойдем, Шустряк, - вмешался второй двухголовый. - Придем к кудеснику, он все тебе объяснит. А то мы в словах не очень сильны - грамоты не хватает. Мы ж крестьяны, да еще и дальние…

Я погасил свой огонь полностью. Теперь, с такой мощной личной охраной, как эти чешуйчатые твари, называющие себя людьми, мне не было страшно даже в лесу. Они помогали мне идти, а временами даже тащили на себе. В сущности, они были славными ребятами, несмотря на отвратительную внешность. И через час мы уже достигли небольшого бревенчатого домика, стоявшего прямо в лесу.

Хозяин дома, о котором я уже знал, что он кудесник, выглядел не слишком экзотично. Не тянул он как-то на мага. Был он парнем лет тридцати - высоким, чернокожим, толстогубым. Пальцы его украшали пять здоровенных перстней - золотых, серебряных и даже железных. На голове его сидела дурацкая вязаная шапка, доходящая почти до бровей. Меховая безрукавка, сшитая на манер длинной широкой майки, доходила до колен. Шорты (клянусь, самые настоящие шорты, даже с надписью «CHICAGO BULLS»), прикрывавшие верхние отделы его голенастых ног, были древними и изношенными и почти наполовину состояли из заплат. Негритянский парень сидел по-турецки на лавке в углу, сложив руки на груди, и спокойно смотрел на нас, молча пережевывая что-то (уж не жевательную ли резинку? - подумал я).

– Храни тебя Госпожа, Начальник Зверей! - дружно сказали мои чудовища, войдя в хижину. Потом каждый из них взялся руками за свою жабью голову и с цокающим звуком оторвал ее от туловища. Зеленый цвет их кожи быстро побледнел, порозовел, чешуя исчезла, лица приобрели обычную форму. Я обалдело хлопал глазами, глядя, как три монстра превратились в трех обычных голых мужиков. Мужики положили жабьи головы на полку, где уже лежал с десяток подобных голов, и начали не спеша одеваться, вытягивая свою одежду из кучи, сваленной на лавке.

– Это что же за фокусы такие с переодеваниями? - спросил я. - Вы что, тоже демоники?

– Они - нет. - Парень, которого назвали Начальником Зверей, легко спрыгнул со своего сиденья, подошел ко мне и протянул руку. - А я - демоник. Привет. Я - Том. Томас Ривейра.

– Шустряк, - пробормотал я. - В смысле Мигель. Слушай, Том, у тебя такие прикольные трузера… К ним только кроссовок не хватает - больших, баскетбольных.

– Были, - сообщил Том. - Износились - лет эдак тридцать пять назад. И плеер гробанулся - шипокрыл его на зуб попробовал. Вот только шорты и остались. Берегу их как реликвию и талисман. - Он протянул мне холщовые штаны и рубашку. - Одевайся. И не вздумай здесь гореть.

– Тридцать пять лет назад? - переспросил я, натягивая одежду. - Что-то ты заврался. Сколько тебе годочков-то, дядюшка Том?

– А черт его знает. Какой сейчас год там у нас, в нашем мире, в Испании?

– Двухтысячный.

– Значит, сорок лет я уже здесь кукую. Тридцать лет мне было, когда я провалился в этот чертов Кларбельт. Таким образом, в общем и в целом мне около семидесяти лет.

– Ты хорошо сохранился, - заявил я.

– Демоники не стареют в Светлом Мире, - грустно сказал Том. - Только на черта это нужно? Тоскливо здесь. Ни телик посмотреть, ни на виндсерфе покататься Даже паэлью [Паэлья - испанское блюдо из риса.] нормальную съесть - и то нельзя. Я пробовал приготовить - совсем не то. Ингредиенты не те. Какая может быть паэлья без риса, шафрана и креветок? Дерьмо…

– Неувязочка, - заявил я. - Сорок лет назад в Испании такие шорты еще не носили. И плееры тогда еще не изобрели.

– Это здесь - сорок лет. А в нашем мире - всего четыре года. В Кларвельте время течет в десять раз быстрее. Проверено.

– Ты в Испании где жил-то?

– В Калелье - есть такой городишко. Поваром работал. Жил себе тихо, никого не трогал. И вот на тебе…

– А эти говорили, что ты - кудесник. - Я показал на крестьян.

– Я и есть кудесник. - Том приосанился. - И ты - кудесник. Любой человек из нашего мира становится в Кларвельте волшебником - в этом вся фишка. Есть, правда, одна небольшая неприятность: Вальдес не дает демоникам дозреть до их волшебных возможностей. Он убивает их. Сжигает.

– А ты как сюда попал?

– Вальдес притащил. А ты чего спрашиваешь? Тебя что, не он сюда отправил?

– Нет.

– Странно. Все демоники, которые появляются в Кларвельте, - дело рук Вальдеса. Он крадет людей в нашем большом мире и переносит их сюда.

– Зачем?

– Как зачем? - Том зло усмехнулся. - Чтобы убивать здесь. Он же у нас Великий Инквизитор - наш уважаемый Вальдес Долгорукий. Надо же ему чем-то заниматься, оправдывать перед Госпожой свое высокое звание. Вот он и работает - перетаскивает сюда ни в чем не повинных людей, объявляет их здесь демониками и сжигает. Ловит от этого большой кайф. В нашем мире его уделом была бы тюрьма или психушка, а здесь он вроде как главный святой. Вот такие дела…

– А эти, демоники? Чего они молчат? Не могут сказать, что сам Вальдес их сюда и припер?

– Они этого не помнят. В первые две недели демоники вообще ничего не помнят. Значит, технология здесь такая: Вальдес хватает человека в нашем мире, переправляет его сюда и бросает бродить где-нибудь в беспамятстве. Потом Вальдес объявляется в городе и начинает вещать, мразь этакая, что, мол, снизошло ему откровение и прочухал он великим своим разумом, что снова проник в Кларвельт кровожадный демоник и грозит миру ужасная опасность. Немедленно снаряжается карательный отряд во главе с самим Вальдесом, и они начинают рыскать в поисках добычи, как гончие собаки. Конечно, Вальдес прекрасно знает, где искать несчастную жертву, но растягивает удовольствие. Охота на человека - разве мог он позволить себе такое в нашем Мире? Наконец бедного демоника догоняют, пытают и на десятый день после того, как он попал в Кларвельт, сжигают. Обрати внимание - на десятый день!

– Это что - так важно?

– Это важно для шоу, которое устраивает инквизиция на потеху тупой кларвельтской публике. На десятый день у демоника начинают проявляться его магические способности, но он еще не знает об этом и не умеет ими управлять. Если сжечь его до десятого дня то он сгорит как обычный человек. Это для зрителей неинтересно. Они могут даже заподозрить, что перед ними не демоник. Когда же демоника сжигают на десятый день, то это зрелище хоть куда - что-то вроде наших фильмов со спецэффектами. Когда демоника охватывает пламя, его сверхъестественные способности начинают проявляться сами по себе. У кого-то отрастают белоснежные крылья, кто-то вдруг перевоплощается в огромную рыбу или начинает взглядом ломать деревья. Только уже поздно. Демоник не успевает воспользоваться своими способностями, чтобы спастись. Он погибает в страшных муках.