Александр Шакилов - Армия древних роботов Страница 40

Заискрив, обе горелки одновременно подожгли мелко распыленное топливо, выплюнутое форсунками в раскрывшиеся и завибрировавшие дюзы. Зацепив плечом край пролома и ободрав мех и кожу до кости, Мазарид успел вылететь из рубки за миг до того, как она с плеском ушла вглубь Фронтира. Вслед за ним метнулся вверх змееподобный отросток неизвестной Мазариду твари, но тут же втянулся обратно в мгновенно ставшую неподвижной гладь.

Перед глазами воспарившего майора – он летел, летел по-настоящему, сбылась тайная мечта! – устремилась к звездам черная стена, предел Разведанных Территорий, за которым скрылся ренегат Хэби. Больше всего Мазариду хотелось последовать за беглецом, но, как бы он ни брыкался и ни рвал когтями ремни, автопилот спасательного ранца – проклятое наследие Третьей мировой! – отказался изменить траекторию полета и взял курс на Минаполис, как это было заложено в его программе.

Глава 8

Я люблю тебя, сынок!

Утробно рыча, что-то набросилось на лешего сзади и повисло на правой руке, заставив его наклониться под чужим подрагивающим весом. Одного взгляда хватило, чтобы понять: бурая гниль, да на него же напал облезлый мышара!

– Зубастик, ты чего это?! – Леший был уверен, что мышара погиб вместе с дрессировщиком Тахриром, но грызун оказался трусливей и мудрее своего хозяина и потому проник в компункт до того, как гермодверь захлопнулась.

Но что на него вдруг нашло? Зачем Зубастик ни с того ни с сего напал на Зила, недавно угостившего его протухшим хвостом ранжало? Между ними вроде как завязались дружеские отношения. Ну, или по крайней мере грызун и чистяк заключили договор о взаимном ненападении. А тут – такое!

– Не шевелись, леший, сейчас я его… – Даль приблизился, намереваясь избавить лешего от лишнего еще живого груза.

– Погоди, дружище, – остановил его Зил, – не спеши.

Он почувствовал, как ослабилось давление на его правое предплечье. Невольно или нарочно – Зил склонялся ко второму – Зубастик своими острыми резцами одним быстрым укусом поразил огнедышащего в мозг, мгновенно его убив. Жгуты мышц файера тотчас расслабились настолько, что, превратившись в студень, сползли с предплечья лешего и упали ему под ноги – вместе с мышарой, так до последнего и не разжавшим челюсти. И лишь только оказавшись на полу компункта, Зубастик принялся деловито, со знанием дела, смакуя, по кусочку отгрызать от тушки сначала лучшие по его мнению куски, затем – куски похуже.

– Сочувствую тебе, леший. – Даль покачал белобрысой головой, глядя на освобожденное предплечье Зила, кожи на котором совсем не осталось, а кое-где так и обнажились кости, но кровотечения при этом не было, ведь файер не хотел, чтобы его пищевой придаток умер слишком быстро. – Ты же не выкинул тонжерр, который мы отобрали у нашего проводника в Мос? Тонжерр, ты мне сам говорил, удивительно хорошо восстанавливает силы и заживляет даже самые безнадежные раны.

Зил куснул губу:

– Я ни за что больше не воспользуюсь зеленой пыльцой.

– Но тогда ты станешь калекой или умрешь. И ладно бы ничего нельзя было сделать, но раз есть средство, способное тебя спасти, глупо им не воспользоваться!

– Зеленая пыльца? – вмешалась в нелегкий мужской разговор Крыця. Она нахмурилась, бубенцы на ее лодыжках тревожно звякнули. – Та самая, что покрыла улицы Моса и лишила людей разума? Лучше уж сдохнуть, чем стать такой, как они.

– Да, – кивнул леший, – лучше. Поэтому обойдусь без тонжерра.

Оскалившись, Зубастик одобрительно зарычал. Его вытянутая морда была перепачкана кровью.

Даль покачал головой, а Крыця покосилась на гермодверь, которая с этой стороны была без замка, без вентилей и без следов ржавчины, зато имела покрытие, испускающее белый свет, и потому вовсе не казалась такой внушительной и неприступной, как снаружи.

– Мальчики, а вы уверены, что это остановит хряцаря? – усомнилась в надежности двери карлица.

– Компункт защищен от бомбовых ударов и от отравляющих веществ. – Зил еще раз взглянул на свою правую руку и вздрогнул. Обглоданная кость, а не рука!.. – От биологического оружия тоже есть защита. Хряцарь, сколько бы он ни разделялся, сюда ни за что не проникнет. Это же не просто компункт, это резервная Ставка Генерального Штаба Армии.

– Резервная? – Даль вскинул белые-пребелые брови. Он прошел от гермодвери к противоположной совершенно гладкой стене и, ощупав ее, обернулся. – Откуда ты знаешь? И где тогда главная Ставка?

Леший коснулся пальцами «птицы». Надо же, случайно прижался родимым пятном к замку гермодвери, и замок тут же слил – только зря костяшки ободрал, леший, зря пупок надрывал! – всю информацию, которая была записана в его рабочий микрочип. Оказывается, «птица» и на такое способна. Не только память людей, не только связь через кровь, как это было в кабинете генерала Бареса. Так что Зил теперь знал марку замка, его производителя, в какую смену и в какой день недели замок сделали, кто стоял у станка, кто заказчик, для чего замок предназначался – на входную дверь в резервную Ставку. Но как это все объяснить говорцу?..

– Просто знаю, что резервная. – Зил пожал плечами. – А где главная, не знаю. Пока не знаю.

Быстро осмотревшись – они оказались в замкнутом помещении шириной меры четыре и длиной не более шести – Зил прислушался к своим ощущениям. Разобраться с мыслеобразами людей, пусть даже полукровок, было куда проще, чем с простенькой программой замка, но одно он уяснил сразу и четко: открыть гермодверь мог лишь ограниченный круг людей – замок давал добро двери отвориться, лишь когда его сенсоры, опознав сетчатку глаза, отпечаток пальца и образец ДНК (словечко, значение которого с горем пополам Зилу объяснила мама Селена), обнаруживали соответствие с указанными в базе. Конечно же, данных Зила в базе замка не было, но тут уж как-то подсуетилась «птичка», не спрашивайте лешего как, он сам не понимает. Кстати, если б у Зила были темные глаза, как у князя Мора, даже «птичка» его не спасла бы.

Не спасла?..

Это понимание не понравилось Зилу.

К тому же из помещения не было выхода. Вход – вот гермодверь, пожалуйста. Но кроме нее – лишь гладкие стены, гладкий пол и такой же потолок. И все белое. Изнутри дверь не открывалась, в чем Зил был абсолютно уверен – в программе замка попросту не предусматривалась такая опция, сигнал на разблокировку подавался с пульта Ставки, но никаких пультов тут и близко не наблюдалось. Зил уже хотел было спросить у Даля и Крыци, видят ли они пульт, о существовании которого уверяла программа, или же у него со зрением все в порядке, когда дверь перестала светиться белым – и вспыхнула красным. «Три секунды до окончания карантина!» – рявкнуло отовсюду сразу на языке вроде бы понятном, но как-то неправильно, как-то совсем не так, как разговаривают на Разведанных Территориях. Рявкнуло так громко, что Крыця аж присела, Даль открыл рот, а Зил – Зубстик метнулся к нему под ноги, бросив остатки файера, – завертел головой по сторонам в надежде все-таки обнаружить тайную лазейку, пока не случилось еще чего внезапного и вряд ли приятного.

«Три, два…»

Выхода не было.

«Один».

Зил почувствовал, что пол у него под ногами дрогнул, и увидел, как потолок медленно пополз вверх. Точнее – потолок остался на месте, а вот пол оказался подвижным, и он опустился примерно на две с половиной меры, как бы провалившись в следующее помещение, располагавшееся ниже того, что было сразу за гермодверью.

Когда пол остановился, троица и Зубастик замерли на платформе, только что бывшей полом и с которой до следующего горизонтального уровня можно было спуститься по блестящей стальной лестнице с поручнями. Первым по ней вниз метнулся мышара.

«Система зачистки отключена», – пророкотало сверху.

Только Зил покинул платформу, а он был замыкающим, она сразу же бесшумно поползла вверх и так же бесшумно вернулась на место, столь точно войдя в отверстие в светящемся потолке рабочего помещения резервной Ставки, что Зил при всем желании не смог бы рассмотреть зазор.

– Система зачистки?.. – Крыця прижалась к Далю, рассчитывая, наверное, что тот защитит ее от всех ловушек, приготовленных древними для своих благодарных потомков.

– Лучше тебе не знать, что это значит, – осматриваясь, пробормотал Зил, хотя сам только догадывался о том, что с ними случилось бы в предыдущей комнатушке, если б карантин завершился менее удачно и система зачистки сочла бы их чужаками, не имеющими права даже на киломеру приближаться к резервной Ставке. Быть может, их изрешетили бы пулеметы на турелях – выдвинулись бы из замаскированных ниш в стенах и…

Нижнее помещение было в десяток раз просторнее верхнего – в ширину, в длину и в высоту. Неподалеку от лестницы, оставшейся на месте, располагалось аж шесть диванов, обтянутых черной кожей, такой блестящей, будто ее только что смазали жиром. Зил хлопнул себя ладонью по щеке. Бурая гниль, да он едва удержался от того, чтобы свалиться на диван и, облегченно выдохнув, захрапеть! Он, промокший напрочь после купания в подземных водах Моса, устал так, что едва стоял: его шатало, колени предательски дрожали и подгибались, обглоданная файером рука онемела. Да от усталости, простите за интимные подробности, у него даже чувство голода притупилось! Лишь нестерпимый зуд родимого пятна не давал лешему расслабиться, намекая, что ничего еще не закончено, что тут, в резервной Ставке, небезопасно и нужен глаз да глаз!..