Юрий Валин - Эльдорадо для Кошки-2 (СИ) Страница 41

— Ты насчет ее головы спрашиваешь или способности к деторождению? — ехидно осведомилась Катрин.

— Я ее видел очень давно. Даже ничего не могу вспомнить, кроме того, что она вроде бы брюнетка. Весьма хорошего рода, но определенно этот тонконогий галчонок не произвел на меня впечатления. Возможно, она совершенно не в моем вкусе, — король почти улыбнулся.

— Время идет. Кажется, Гиата не соответствует столичным канонам красоты. Но тебе ведь не кукла нужна? На мой взгляд, она очаровательна. И может стать великолепной любовницей.

Глаза короля расширились.

— Нет, нет! — поспешила прояснить ситуацию Катрин. — Это лишь предположения. Мы и так излишне бурно проводили время, уж какие там постельные развлечения. Хотя в другой раз, я бы… задумалась. Гиата странная, привлекательная и определенно очень чувственная девушка.

Мужчина потянулся к бокалу, глотнул и с трудом произнес:

— Катрин, я не понимаю, что мы сейчас делаем. Я хочу, чтобы ты осталась, а вместо этого…. Зачем ты все это говоришь? Из тебя выходит очень неумелая сводня.

— Да? Придется над этим поработать. Вообще-то, я хочу подсунуть Короне кандидатуру, способную достойно справиться с обязанностями королевской супруги и королевской любовницы. Согласна, идея определенно дикая. Но почему бы тебе и не попробовать? Другие претендентки тебя ведь не слишком интригуют?

— Меня от них тошнит. Но, Катрин, ты до смешного всё упрощаешь. Любая претендентка на место королевы вызывает огромный интерес, и исходя из этого…

— Кто говорит, что всё просто? Я сразу вижу одно огромное препятствие.

— Да?

— Гиата может не пожелать стать твоей женой.

Король хмыкнул:

— Действительно? Интересно, это именно ты разносишь по моим землям подобное сумасбродство?

— Ну, я не нарочно. Жизнь вообще интересна. Оцени парадокс. Ты занят, у тебя тысячи дел каждый день. И вот, вместо отдыха с тронутыми умом девицами, я предлагаю тебе полезное и утонченное развлечение: медленно и бережно делать из перепуганного вороненка истинную королеву Тинтаджа. Ну, как? Только не угрожай ей мечом и не спеши склонить бедняжку к неестественным забавам. Подожди, пока она тебя сама склонит.

Мужчина задумчиво смотрел на гостью:

— Ты коварна, бесстыдна и умеешь повернуть любую глупость странно извращенной, заманчивой стороной. Страшно подумать, что ты еще способна измыслить.

— Не-не, больше ничего. Зато теперь ты понимаешь, что мне не место в королевском замке. Честно, Тинтаджу откровенно повезло, что я не задержалась в столице. И тебе тоже.

— Нет. Мне не повезло. Я приглашу в замок Гиату. Хотя бы из любопытства. Но прошу тебя — не уезжай.

— Ну, вот. Дети мы, что ли? Я должна ехать. Просто нет выбора. А мы ведь всегда делаем то, что нужно, правда? Пытаемся, хотя бы.

— Да. Только зачем ты едешь? Что тебе нужно, чего нет в моей стране?

— Объяснить трудно. Вообще-то я никогда не забуду, кто подарил мне «Две лапы». Там здорово. Спасибо. Но нужно ехать. Я должна и выбора у меня нет…

За тонким полотном палатки протопало несколько человек. Кто-то громко засмеялся. Светились пятна костров…

Король сглотнул и хрипло прошептал:

— Твои глаза как вся трава первой весны. Я не видел более красивой девушки. Что может затмить твое лицо, пришлая богиня?

— Морщины, мой поэт. Забудь.

— Нет, не смогу.

— Ладно, я останусь в уголочке королевской памяти. Войны, дети и хорошо согретая постель займут тебя. Всё будет здорово.

— Твоих глаз не будет. Твоих насмешек, твоих царапин, твоих волос — ничего этого не будет.

— Поэму с перечислением компонентов, меня составляющих, лучше сочинять под звездами. Король может позволить себе подышать свежим воздухом?

Глаза короля сверкнули:

— Как пожелает дама.

— Коварная и бесстыдная дама желает. А милорд желает рискнуть?

От полноты чувств мужчина молчал.

— Встретимся у реки, — прошептала Катрин, чувствуя, что у нее самой внезапно пересохли губы.

Блоод смотрела с вопросом. Энгус дремал, бережно прижимая к груди раненую руку. Катрин швырнула в угол ножны с кукри.

— Я иду гулять. Не беспокойся.

— Далеко?

— Нет. Но приглядывать не нужно. У меня очень-очень личные переговоры.

Янтарные глаза суккуба засияли неподдельным интересом:

— Если не очень. Секретно. Расскажешь?

— Угу, подробно и с картинками, — Катрин чувствовала, как странная дрожь пробегает по коже. Да ваша шпионская милость волнуется. С чего бы это? Отвыкла от классических любовных свиданий? Так с объектом волнений только что разумно беседовала, склоняла его к брачной авантюре. В общем-то, правильно склоняла. Только куда сейчас-то прешься? Тщеславие одолело? Поиграться захотелось?

Захотелось. Очень даже захотелось.

— Оденься. Как нужно, — прошептала Блоод.

— Ты что, спятила? Мне только платья сейчас не хватает.

— Не платье. Серебро. Запах. Чулки.

— Бло, ты стала отъявленной фетишисткой. Не дури мне голову.

— Неправильно, — с явным осуждением прошелестела суккуб.

Ища в потемках флакон с благовониями, Катрин чувствовала себя глупо. Докатилась — оружие бросаем, а о всякой ерунде заботимся. Духи и побрякушки, конечно, тоже оружие, но сталь-то куда вернее. Впрочем, ножны с «лепестком» на левом предплечье Катрин все же оставила. Вот только в случае осложнений, лишние браслеты помешают выхватить нож по-настоящему быстро…

Глядя, как подруга застегивает на шее тяжелое ожерелье, Блоод издала одобрительный звук. Желтые глаза светились как фонарики — суккуб следила за происходящим с явным возбуждением.

— С чулками возиться не буду, — прошептала Катрин. — И так пошла у тебя на поводу как дура.

— Зря. Он пойдет на. Поводу у тебя.

— Так некуда мне его вести.

— Тогда удовольствие. Получи большое. Ты хороша.

Катрин опустилась на колени, погладила холодную гладкую щеку подруги:

— Завидуешь?

— Нет. Рада.

Ладонь Катрин задела грудь суккуба — под тонкой тканью было напряжение.

— Может тебе Энгуса разбудить?

— А я не сплю, — пробормотал парень.

Блоод беззвучно засмеялась.

— А что ж ты притворяешься? — сердито прошептала Катрин.

— Не притворяюсь. Глаза закрыл, чтобы тебя не смущать.

— А подслушиваешь зачем?

— Я одной рукой два уха заткнуть не могу.

— Бло, ты ему немного кровь пусти. Уж очень бодрый.

— Охотно, — плотоядно прошелестела суккуб, и ее ротик впился в шею парня. Надо думать, это был просто поцелуй, но Энгус тут же блаженно вытянулся. К чему приведут такие игры, можно было догадаться.

У костра еще вовсю делились боевыми воспоминаниями. Судя по хохоту, недавняя война представляла собой сплошной анекдот. Почему нет? Воевали здесь правильно: раненых не добивали, пленных обменивали, сел и стойбищ не жгли.

Катрин обогнула палатки с другой стороны. Сразу стало тише. Под ногами был ровный песчаный берег, поросший редкой травой. Через пару десятков шагов девушка слышала лишь шелест травы, да резкие крики ночной птицы, парящей где-то на полпути к бесчисленным россыпям звезд.

Его Величество ждал под ивами. Огромные старые деревья шелестели мягкими ветвями. И они, и ночной ветерок удивлялись глупому двуногому, неподвижно застывшему под луной.

Сейчас и еще одной идиотке удивляться будут. Катрин чуть запнулась. Что за наказание. Каждый раз, намереваясь уделить естественное внимание своей плоти, леди-шпионка испытывала колебания, будто решаясь слепого бездомного пенсионера обокрасть.

Девушка подошла к королю. Все-таки он был чуть ниже ростом. Катрин об этом как-то все время забывала. Букета у влюбленного самодержца не было. Не будем огорчаться, и в другой жизни как-то не дарили на свиданиях цветов. Пора смириться, миледи.

Да, долговязых роз в прозрачном целлофане не имелось, зато меч его величество оставить в лагере не решился.

Смешно. Ему нужна уверенность, и он, как и некая леди-бродяжка, черпает ее в острой стали…

В черных мужских глазах слилось все вместе: желание, мальчишеская боязнь опозориться, снова желание-вожделение и снова паническое недоверие к собственному телу. Губы хозяина Тинтаджа вздрагивали. Кажется, монарх был готов спастись бегством.

Катрин знала, что нужно что-нибудь сказать. К примеру: «что за чудные нынче погоды устоялись, и дождя не было, и песочек гладенький. Не соблаговолите ли мне впендюрить без всяких там нервотрепок?». Фу, тупость какая!

Катрин просто взяла мужчину за подбородок и поцеловала. Королевские руки судорожно сжали ее талию. Целоваться Его Величество толком не умел, зато пахло от него приятно. Крепкой и чистой мужской плотью, еще чем-то терпким. Коротко и не слишком ровно подстриженные волосы щекотали ладони. Покоряя ртом неловкие королевские губы, Катрин начала заводиться. О, боги, это всё равно, что совращать несовершеннолетнего. Осталось развеять собственные сомнения. Рука, не особенно советуясь с головой, скользнула вниз. Мужчина дернулся как трепетная лань, стоило осторожным, но весьма целеустремленным девичьим пальцам тронуть между ног. Катрин плотно заткнула монарший рот поцелуем. Тихо, дурачок, ты в хорошей, даже очень хорошей форме.