Александр Тюрин - Зона Посещения. Луч из тьмы Страница 43

– Профессор закашлялся, – хохотнул Томаридзе, но, похоже, и ему было не по себе.

– Выключаем прибор и идем грустить за чашкой чая?

– Да, то есть нет. Погодите, вы. – Моранди впервые на памяти Берковски повысил голос.

Серый туман неожиданно прояснился – и в нем стали заметны как будто нити. Нити образовывали пучки и узоры, несколько напоминающие орнаменты с первобытных сосудов. Дальнейшее увеличение поставило сканер на предел возможностей, однако нити не становились крупнее. Они словно отдалились от «наблюдателя» на безопасное расстояние. Правда, стали заметнее присутствующие на них «почки» – вздутия.

– Это что еще за хрень? – озадачился Томаридзе. – Получается, что ваш подопечный состоит вовсе не из нашей материи? Вернее, наша материя – лишь его маска, ловкое прикрытие для каких-то своих ниточек, тяжей, червячков.

– Пожалуй, теперь я не уверен, что господин Лауниц, или что там вместо него, действительно мертв, – сказал Моранди. – Если все это тело с нормальными структурами тканей лишь имитация, то чего стоит этим ниткам увязаться как-то иначе и оживить пациента.

Берковски улыбнулся, несколько криво, чтобы показать здоровый скептицизм.

– И тогда он вскочит в виде пятирогого люлякебаба или всплывет в виде какого-нибудь брюхоногого моллюска? Сомневаюсь. Поскольку у него нет никаких других макроструктур, кроме человеческих, то не вскочит.

– Позвольте помечтать. Эти ниточки похожи на время, на хрональные нити, на свернутые тугой темпоральной пленкой чужие неизвестные измерения, – певучим голосом сказителя произнес Томаридзе. – Впрочем, я тут не спец. Хотя название подарю – нитехроноплазма.

– В свернутых хрональных нитях и я не специалист. Но это очень напоминает гифы и ризоморфы грибов, только намного более тонкие. Может, это какие-то инопланетные грибы? – Моранди несколько смущенно потрогал дужки своих очков.

– Остановимся на рабочем названии икс-структура, – подытожил Берковски. – Все, господа, спасибо за внимание и до новых интересных встреч. Я сам составлю отчет для вышестоящих инстанций о сегодняшнем исследовании, в том числе предоставлю данные о том, откуда взялся биоматериал.

– Я имею приоритетный доступ A2, – неожиданно твердо сказал Томаридзе, – и мне будет интересно ознакомиться с вашим отчетом, господин Берковски. Надеюсь, ваша служба не допустила существенных упущений в работе с материалом из Зоны и нет причин для внутренних расследований. Кроме того, мне предстоит общаться с начальником институтской Службы безопасности господином Херцогом-младшим. До него наверняка дойдут слухи о разгуливающей по городу аномалии и, скорее всего, у него окажутся и соответствующие видеозаписи. Мне нужно быть хорошо информированным, чтобы, так сказать, умело навешать ему лапши на уши. Куда вы, кстати, собираетесь направить это тело, которое наш уважаемый доктор полагает не совсем мертвым?

«Отчет захотел, вот придурок», – подумал Берковски. Небось еще такой отчет, в котором будет написано, что нечто микроскопическое, доставленное из Зоны и оказавшееся по результатам исследования мутировавшим дрожжеподобным мицелием, после опытной активации «смерть-лампой» выросло в течение нескольких часов в целое человеческое тело. И что это тело, обработав лаборанта, успешно свалило из лаборатории, а вдобавок оказалось копией одного типа, оставленного в Зоне. И что, как выяснилось, оно вообще слеплено из иной материи.

– Объект будет в ближайшее время утилизирован, а пока что пусть отдохнет при нуле по Кельвину. Сервисных роботов из криосекции я уже вызвал.

Иногда они встают и уходят

Смешно, но ему показалось, что копия Лауница открыла единственный уцелевший глаз перед тем, как ее опустили в капсулу с жидким азотом.

А вот это точно не показалось – на теле перед погружением в капсулу проступили как будто мелкие шипы или тонкие отростки. Берковски даже почувствовал, что его кольнуло. Конечно, это самовнушение, перенервничал, и в самом деле не каждый день такое увидишь. Но, откровенно говоря, он был рад, когда вредный труп скрылся в прочном корпусе из легированной стали.

Лабораторный комплекс фирмы «Монлабс», занимающийся объектами, полученными из Зоны, напоминал по своему виду Пентагон: три вложенные пятиугольные стены из поликарбона, между ними лаборатории, офисы, служебные помещения. Переход на каждый следующий уровень – через шлюз.

Берковски находился в лабораторном блоке номер 5 на уровне 2 – там располагалась испытательная зона, из которой ни при каких обстоятельствах не должны были выйти, просочиться, испариться и излучиться изучаемые объекты. Герметичность зоны и блока гарантировалась не только стенами, переборками и люками, но и разветвленной системой датчиков. Руки исследователя, работающего с объектами, заменялись манипуляторами, которые подключались к его мозгу через разъем в районе третьего шейного позвонка и нейроинтерфейс, установленный в основании черепа.

После загрузки соответствующих психопрограмм непосредственно в гиппокамп Зигмунт Берковски воспринимал трехметровые десятипальцевые манипуляторы как свои собственные руки. Каналы моторной шины передавали таким «рукам» мысленные приказы исследователя – как воздействовать на экспериментальный материал, а каналы сенсорной шины возвращали мозгу исследователя ощущения – упругость, форма, текстура, температура материала.

Прозанимавшись несколько часов зондированием x-структуры с помощью АСМ[5] – то, что было в «глубине» Псевдолауница, оказалось аналогично начинке почек, доставленных Верой из Зоны, – Берковски завершил свой рабочий день. Действительно, напоминает гифы грибов, хотя по размерности сильно не дотягивает даже до нанометра. С ними трудно работать, потому что их структуры скрыты за темпоральным барьером. Нужна иная аппаратура, которую надо приобретать, невзирая на цены – все расходы в недалеком будущем многократно перекроются доходами, на кону сумасшедшая прибыль. Однако вопрос, имеется ли такая аппаратура вообще где-нибудь.

Выйдя из четвертого шлюза, Берковски вдруг почувствовал что-то на своем темени, не слишком защищенном волосами (последняя пересадка клонированных волосяных луковиц прошла неудачно). Как будто упало сверху. Он задрал голову – на люминесцирующей потолочной панели ничего не было – идеальная чистота, отталкивающая любую грязь на молекулярном уровне. Но на голову явно упала капля. Или появилась там как-то. Даже было ощущение, что вскрылся кожный нарыв… но сейчас кожа сухая и гладкая.

Берковски еще раз потрогал темя – ничего. А если эта чертова капля – нехорошая догадка покрыла спину испариной – впиталась в его тело?

Показалось, конечно. Но когда Берковски проходил лабораторный шлюз и на него стала опускаться рамка биосканера, на спине уже не испарина проступила, а настоящий пот, от страха. Вдруг эта зараза уже действительно в нем, и чертовы гифы расползаются по нему как черви? Ползут, извиваются, грызут, буравят его клетки. А ведь, вполне возможно, они способны преодолевать пространство, пользуясь дырами в эйнштейновском континууме, и таким образом легко переносятся из одного организма в другой. Например, из Лауница-2 в того, кто оказался поблизости. Если этот второй Лауниц не предположительно, а в самом деле спора той самой нитехроноплазмы, которая способна к бешеной пролиферации и заражению других тел?

Тогда мы – полные кретины, сами притащили в город троянского коня из Зоны, поторапливая друг друга, мол, сейчас изготовим высокоприбыльный «волшебный горшочек». Но люди для этого «волшебного горшочка», будь он неладен, в лучшем случае что-то вроде питательной среды. А как этот Псевдолауниц навалял полисменам? Пять трупов накидал чуть ли не за пять минут, адский специалист. Похоже, она совершенно неодолима, эта иноматерия. Все еще хуже, если она представляет собой какой-то вполне разумный организм, который мы пока не может увидеть из-за темпорального барьера, – уж больно хитро и целенаправленно действует. Мы смеялись над сталкерскими легендами о мусорщике, теперь смеется он в свои нитеплазменные усы… И с чего этот организм должен нас жалеть? Кого когда жалела «Монлабс» – все корпорации вообще похожи на рои прожорливых насекомых, – почему иноматериальная бяка должна быть гуманнее?

Мысли проносились очень быстро, даже параллельно друг другу, как у него всегда бывало в минуты сильного волнения.

Биосканер наконец пропустил Берковски, отметив учащенное сердцебиение, а кибероболочка шлюза посоветовала обратиться к кардиологу.

Когда его машина выезжала из подземного гаража, колеса неожиданно пробуксовали около самых ворот, словно мощные невидимые руки ненадолго попридержали ее – и Берковски подумал, насколько беспечно люди обращались с Зоной все эти десятилетия.