Уильям Дитц - Проклятый Легион Страница 47

Легионер увидел уже хорошо знакомые круглые отверстия в земле, но понял, что эта деревня меньше деревни Твердого и более открытая. Из церемониальной костровой ямы, находящейся в центре деревни, взметнулись языки пламени и осветили полсотни наа, собравшихся вокруг. Прежде чем пламя снова опало, легионер увидел что–то, отчего его кровь похолодела. Над костровой ямой стоял треножник, и с этого треножника что–то свисало. Что–то, что дергалось и изгибалось, пытаясь избежать огня. Були спросил на этот раз на языке наа:

— Где мы? Что они делают?

Сладость Ветра посмотрела на отца. Он махнул факелом.

— Давай. Расскажи ему.

Лицо Сладости Ветра одеревенело, словно она испытывала сильные чувства, но старалась сдержать их.

— Эту деревню называют «Охваченная Ветром», потому что ветер устремляется сюда с холмов. И правит здесь Долгая—Езда Убивающий Наверняка.

Були усвоил это и, зная, что Убивающий Наверняка не испытывает к нему никакой любви, недоуменно подумал, какова же цель их визита?

— А что там висит над костром? Сладость Ветра посмотрела вдаль.

— Существуют обычаи, древние обычаи, по большей части забытые. Многие считают, что их следует оставить прошлому, но некоторые не прочь их вернуть.

Легионер начал было говорить, но замолчал, когда Сладость Ветра приложила пальцы к своим губам.

Из темноты появились воины и прокричали приветствие Твердому, Сладости Ветра и Стреляющему Метко. Следом за ними из темноты шагнул Убивающий Наверняка и положил руку на плечи Сладости Ветра. Девушка нахмурилась, но промолчала.

Молодой вождь был в ударе. Он наслаждался ролью хозяина и намеревался использовать ее наилучшим образом.

— Дальнепуть! Быстрое Движение! Сладость Ветра! Добро пожаловать в нашу деревню. Пойдемте, вас ждет угощение и пляска, какой никто из вас раньше не видел!

Увлеченный толпой, Були, хотя и не приглашенный к угощению, занял место перед костром рядом с Убивающим Наверняка. Сладость Ветра села слева от вождя. Для их удобства были расстелены ковры из шкур дутов. Насекомые густым облаком повисли в воздухе, и свет костра замерцал в глазах собравшихся наа.

Существо, все еще подвешенное над костром, задергалось и жалобно заскулило, когда языки огня протянулись вверх и облизали его нижние конечности.

— Видите? — спросил Убивающий Наверняка. — Как я и обещал. Пляска, какой вы никогда еще не видели! — Вождь и его воины засмеялись, но Твердый и Сладость Ветра молчали.

Легионеру оставили кое–какие из более безобидных предметов его снаряжения. Он нащупал электрический фонарик, вытащил его из кармана и включил. Существо висело в проволочной сетке. Оно согнулось там вдвое, поэтому его было трудно рассмотреть, но Були увидел голую серую кожу, морду как у ископаемого ящера и два круглых от страха глаза. Они моргнули, потом закрылись, когда дым заструился вокруг. Лягушачий рот произнес какие–то слова, и до Були вдруг дошло, что существо разумное. Он спросил машинально:

— Кто это? — и понял, что все только этого и ждали.

— Он называет себя хадатанином, — любезно объяснил Убивающий Наверняка. — Воином по имени Рибер Хисук—Да, если быть точным. Он утверждает, что является младшим вождем, и искал союза с наа.

Були посмотрел вверх, туда, где хадатанский эмиссар качался над костром. Сержант встречал некоторых инопланетян и видел снимки многих других, но такого, как этот, — никогда.

— А ты сказал — нет.

— Конечно, — сухо ответил Убивающий Наверняка. — Нам не нужны союзники. Легион сдастся нам… и нам одним.

Чувствуя внутри неприятную пустоту, легионер посмотрел молодому вождю в глаза и указал на хадатанина:

— Он хотел, чтобы вы заключили союз против Империи людей?

Убивающий Наверняка повторил, как детенышу:

— Да, человек. Именно это я и сказал. Хадатанин утверждает, что его раса напала на твою, опустошила одну из самых важных ваших планет и уничтожит всю вашу империю. Ты не знал об этом?

Забыв, где находится, Були покачал головой. Какая–то планета погибла? Что, черт возьми, происходит? Император будет сражаться — это само собой разумеется, — и Легион пойдет впереди. Он должен сбежать, должен вернуться к своим, должен вернуться в свою часть. Убивающий Наверняка ждал, и гнев собирался в глубине его глаз.

— Для меня это новость. Я никогда не слышал о хадатанах, тем более о войне. Должно быть, она началась совсем недавно.

— Да, — ответил Убивающий Наверняка. — Твои слова подтверждают рассказ этого вонючего. Но раз уж хадатанин — враг твоего народа, может, ты хотел бы удостоиться чести опустить его в яму?

До сих пор Твердый молчал. Теперь он откашлялся, зная, что Убивающий Наверняка, вероятно, обидится на его слова и оспорит их. Он посмотрел на дочь и нашел ободрение в ее глазах.

— Ты уверен, что это хорошая идея? Вопрос союза по праву должен решаться советом вождей. Если ты самовольно убьешь инопланетянина, их это возмутит.

Убивающий Наверняка хотел метнуть в Твердого гневные слова, хотел спросить: «Их? Или тебя? Кого, старик? Кого больше возмутит мое самоволие?» Но не спросил. А зачем? Он предвидел эту ситуацию и придумал отличный план. Молодой вождь обезоруживающе улыбнулся и произнес со всей рассудительностью:

— Твоя правда, Дальнепуть. Я признаю, что бываю иногда немного нетерпеливым, и…

В этот момент один из самых верных воинов Убивающего Наверняка Ни—Промаха Бросающий Камни перерезал веревку, которая удерживала сеть. Рибер Хисук—Да закричал, падая в яму, и кричал, и кричал, и кричал. Последние его мысли были о том, как все глупо сложилось. Совсем не так предполагал он умереть.

16

Слова бывают так же смертоносны, как и пули. Выбирай их осторожно, нацеливай их точно и используй их бережливо.

Ирулу Бода—Са

Хадатанский мистик

1414 стандартный год

С хадатанским флотом на орбите планеты Фрио II, Империя людей

От курьера осталась лишь груда покореженного металла. Вдоль толстого крыла пунктиром шли дыры от пуль. В том месте, где случайный обломок ударился в фюзеляж, чернела пробоина, в которую свободно пролезла бы рука военного командующего. Еще одна пробоина, закупоренная несработавшей ракетой, показывала то, что должно было стать смертельным ударом. Ракету уже обезвредили, и горелки вспыхивали в руках техников, которые ее теперь удаляли.

Приписанный к «Захватчику Мира», курьер пережил уничтожение своего корабля–носителя и добрался до основного флота, потому что в отличие от истребителей и транспортно–десантных судов курьеры оборудовались гиперпространственными двигателями и могли совершать межзвездные перелеты.

Ниман Позин—Ка обошел судно, осторожно перешагивая через разложенные во множестве инструменты, шланги и валяющиеся детали. Его руки были сжаты за спиной, голова запрокинута, а глаза исследовали останки корабля подобно лазерам.

Его адъютант, младший офицер Икна Кона—Са, шел за ним по пятам, повторяя все движения своего начальника. Позин—Ка не замечал, что адъютант передразнивает его, так же как во многом не замечал и самого взлетно–посадочного отсека и корабля, частью которого он являлся. Его внимание было приковано к этому разведчику и к известиям, которые прибыли с ним.

То, что пилот ухитрился провести покалеченный корабль через гиперпространство, найти флот и сесть, казалось невероятным. Да, этот офицер авиации получит высшие почести, которыми хадатанские военные могут наградить его, даже несмотря на то, что он принес плохие вести.

Третье копье под командованием И кора Нибер—Ба было атаковано и полностью уничтожено. Это была ужасная новость. Позин—Ка должен был горевать, злиться, чувствовать что угодно, только не удовлетворение. Но слово «удовлетворение» лучше всего передавало его ощущения.

Все это время война с людьми шла слишком уж удачно, слишком уж легко. Там, где другие видели победу, Позин—Ка видел угрозу поражения. В конце концов есть разница: завоевываешь ты победу или получаешь ее ввиду отсутствия противника. А именно последнее и происходило до сих пор с хадатанскими войсками. Потому что, несмотря на героическое сопротивление отдельных воинских частей, а также гражданских лиц, военно–космический флот людей отказывался ввязываться в сражения, не считая пары мелких стычек. Почему?

Это могло означать, что люди слабее, чем кажутся, и будут сдавать свою империю система за системой. Но Позин—Ка считал более вероятным, что они пожертвовали несколькими менее важными владениями, чтобы выиграть время. Время, которое позволит им консолидировать свои силы и подготовить свою собственную интаку, которая окажется тем более действенной, чем неожиданнее она будет. Вот в чем был источник удовлетворения Позин—Ка. Поражение третьего копья ясно показало, что люди умеют сражаться, будут сражаться, если создать подходящую ситуацию, и крайне опасны, когда сражаются. Особенно учитывая то обстоятельство, что Нибер—Ба атаковал гражданский объект и потерял всю свою команду.