Василий Головачев - Поле боя Страница 49

МОСКВА

МЕРЕЖКОВСКИЙ

Архип Иванович Мережковский еще в молодости обращал на себя внимание незаурядными способностями в изучении наук и большим интересом к экстрасенсорным явлениям и способностям людей. К сорока своим годам он многого достиг: стал кандидатом энергоинформационных наук, доцентом кафедры мануальной терапии Московского университета нетрадиционной медицины, лауреатом премии Гальперина. Кроме того, он вошел в состав ККОРР – Федеральной Комиссии по координации оперативно-разыскной работы в качестве консультанта по психологическим проблемам, имея огромное влияние на председателя ККОРР, которым стал начальник военной контрразведки ФСБ генерал Мячин. И, наконец, он стал заместителем начальника секретной организации «Психодав», поставившей целью уничтожение объектов, лабораторий, центров, работающих над программами влияния на психику людей. Но лишь он да несколько человек в организации знали истинные цели «Психодава». Не имеющие собственных лабораторий подобного типа, но сжигаемые жаждой власти, они мечтали подчинить себе одну из них, разрабатывающую психотронное оружие, и в тщательно рассчитанный момент выйти на политическую арену, совершить тихий государственный переворот.

Архип Иванович, конечно, знал о существовании Реввоенсовета, который опирался на военную и научно-техническую базу Российского легиона, создавшего сеть пси-лабораторий, но считал свое дело беспроигрышным, потому что всегда мог подвести под действия «Психодава» моральную основу «заботы о психическом здоровье народа», а главное, имел возможность в случае нужды натравить на РВС властные структуры, не терпящие конкуренции.

ККОРР представляла собой, по сути, мощный компьютерный центр, оборудованный в старом трехэтажном доме на Октябрьском поле, где до революции располагался институт благородных девиц, после войны – профтехучилище, а в конце восьмидесятых – начале девяностых – пединститут, переехавший в новое здание по причине ветхости старого. Дом хотели одно время снести, потом муниципальное руководство Северо-Западного округа столицы решило его отреставрировать для своих чиновничьих нужд, а когда ремонт был закончен, решением президента здание было отдано вновь созданной комиссии.

Архип Иванович Мережковский имел свой отдельный кабинет на втором этаже – с зеркальным потолком в форме шатра и метровой колонной аквариума с экзотическим скатом. Кабинет был оснащен компьютером фирмы «Макинтош» и комбайном связи с выходом на спутник. Таких кабинетов, кроме этого, у ККОРР насчитывалось пять: у председателя комиссии, бывавшего здесь не часто, у трех его заместителей и у начальника службы охраны здания. Кроме того, комиссия располагала десятью помещениями для оперативной работы, оснащенными мощными отечественными компьютерными системами типа «Тайга», кабинетами для дежурных офицеров, офицеров связи и контроля, курьерской службы, спецбункером для оружия, столовой, библиотекой, архивом, сауной, помещением для караульной роты и отдельным блоком кабинетов для секретчиков, доступ в который был ограничен. Здесь сидели шифровальщики и программисты ККОРР, а также контрразведчики. Была предусмотрена в здании и комната для сотрудников, поддерживающих связь с представителями соответствующих служб других государств, но в ней в настоящее время обитал лишь один офицер, отвечающий за контакты со спецслужбами Белоруссии.

Работала ККОРР круглосуточно и без выходных, однако Архип Иванович имел возможность варьировать свое пребывание на рабочем месте и отдыхал строго по расписанию: в среду, пятницу и субботу. По воскресеньям он работал. Но не на ККОРР, а на «Психодав», о чем, естественно, знали только те сотрудники комиссии, которые также работали на «ПД».

В это воскресенье второй половины сентября Мережковский анализировал работу бригады вербовщиков «ПД», возглавляемую бывшим дорожным «мстителем» Родионом Кокушкиным.

Удач было три: удалось привлечь на свою сторону двух бывших офицеров спецназа и морского пехотинца. Неудачных подходов также насчитывалось три. Не захотел работать с «ПД» молодой, но совершенно «чумовой» компьютерщик, способный разобрать и собрать с завязанными глазами любой процессор. Из него можно было бы вырастить великолепного хакера. Отказались и двое аналитиков с математическим образованием, работающие на группы поддержки лидеров фракций Государственной думы. Эти кадры были поценнее исполнителей-оперативников, и Архип Иванович несколько расстроился, подумав, что их вербовку ему надо было завершить самому. Теперь же предстояла кропотливая работа по выявлению слабых сторон и амбиций всех троих кандидатов в «ПД», чтобы в конце концов склонить их к сотрудничеству. Как психолог и психиатр, Архип Иванович знал, что каждый индивид ведет себя в повседневной жизни в соответствии с определенными побуждениями, знание которых позволяет подобрать к нему ключи и в итоге получить необходимое воздействие. К перечисленным в докладе Кокушкина лицам ему эти ключи подобрать не удалось. Зато наметился прогресс в отношении воздействия на бывшего майора Службы внешней разведки, а также бывшего командира дорожных «мстителей» Панкрата Воробьева. Правда, команда, организовавшая на него давление под видом бандитских «наездов», потеряла двух человек убитыми и трех ранеными, но ими можно было пренебречь. Парни не тянули на высококлассных исполнителей, а овчинка стоила выделки: в случае успеха в «ПД» приходил профессионал с богатым опытом работы в самой крутой из спецслужб России.

Мережковский вывел досье Воробьева на экран компьютера, внимательно вчитываясь в текст. В данных на бывшего майора говорилось, что он упрям, настойчив в достижении поставленной цели, энергичен, склонен к риску, легко переживает неудачи, полагается исключительно на свои силы, склонен к лидерству. Зацепиться здесь в психологическом плане было за что, и Архип Иванович быстро набросал сводку характерных особенностей психотипа Воробьева, по которым его можно было бы «додавить», заставить работать на «Психодав». Поскольку он не был трусом, не боялся смерти и никогда не проявлял алчных наклонностей, сыграть можно было только на страхе за своих близких (у майора появилась жена и дети, пусть и не его, но дети, которых он любил) и на таких мотивах, как внутренний авантюризм, счеты с госсистемой (уволили его из СВР довольно «грязно») и общечеловеческая мораль (сыграть на порядочности). А так как первая фаза давления – организация нападений на него самого и на жену – прошла достаточно успешно, можно было попытаться перейти ко второй фазе, сыграть на чувствах.