Александр Авраменко - Тевтон Страница 5

– Слушаюсь, Брат-командир!

Словно глыба упала с его плеч: оставляют! Пусть и наломал дров в первом же рейсе, тем не менее командир оставляет его на борту! Алекс ловко метнул Курту плотно скрученный свиток:

– Сопроводительные документы. Оружие получите в арсенале.

– Так точно, Брат-командир!

Юноша рванулся к выходу из рубки и, уже выскакивая наружу, услышал самое главное:

– У вас четверо суток, фанен-юнкер…

Фон Вальдхайма словно обожгло, и вся радость улетучилась в мгновение ока – опять облажался! Не иначе, попал под взор Сатаны… А то с чего бы такое невезение?!

Массивный пехотный «Ричард» калибром в четыре линии[3], носимый боезапас к нему – шесть обойм по двенадцать патронов. Личный кортик – одновременно и статус дворянина. Брать доспехи? Пожалуй, не стоит… Насчет того, что он вызовет насмешки, имея при себе боевое оружие, можно не беспокоиться. По уставу при исполнении задания вышестоящего командира положено иметь штатное вооружение. Наоборот, на время командировки пистолет оградит от возможных конфликтов и унижений…

Курт быстро заскочил в каюту, торопливо переоделся в повседневный мундир песочного цвета со стилизованным серым нагрудником. На груди кителя распростер крылья вышитый золотом орел. Говорят, когда-то он был гораздо больше. Но сейчас превратился в два зигзага по краям застежки. Да на стоячем воротнике светло-синего цвета такие же точно крылья, но намного меньше, чем спереди! Впрочем, когда Курт заработает новый чин, – и птица станет больше! Значок Академии – на грудь. Взгляд на погоны – все на месте. Кобура на животе, словно припаянная, кортик слева, в пристегнутых к широкому ремню ножнах. Сапоги сияют. Готов!..

Вальдхайм приложил личный жетон к считывателю, тот звякнул и в динамиках прозвучало:

– Фанен-юнкер, пройдите в шестой лифт на сто девяносто четвертой палубе. Ваш груз ожидает отправки. Номер семь-семь-девять-семь-четыре-два. Получите маршрутизатор.

Из окошка скользнула серая карточка, высветившая после активации нужный маршрут. Оказалось, что контейнер совсем недалеко. Примерно минут десять быстрой ходьбы.

Убедившись, что контейнер с литиевой пастой закреплен надежно, Курт занял свое место в пассажирском отсеке орбитального лифта и подтвердил готовность к отправке. Едва над головой вспыхнул яркий свет, сигнализирующий отправление, юноша закрыл глаза и стиснул зубы покрепче. Пусть путешествие в кабине орбитальника не равнялось по комфорту со стартом любого корабля, тем не менее перегрузки тоже были немалыми. И если люгер вышел на орбиту Тевтонии за тридцать минут, то здесь путешествие должно было затянуться почти на четыре часа…

К удивлению, спуск оказался довольно плавным, и юноша не заметил, как уснул. Хвала Господу, что перед прибытием по салону растекся густой звук сигнального рога, оповещающий о конце пути. Легкий толчок, слышный даже сквозь покрытые термоизолирующим материалом стены кабины лязг причальных захватов. Последний предупредительный гудок.

Дождавшись очереди, молодой человек покинул свое место и устремился к выходу. Несколько шагов – и вот он уже снаружи. По глазам ударило невыносимо яркое солнце, легкие едва не обожгло горячим воздухом, напоенным каким-то пряным ароматом. Разница в тяжести почти не ощущалась. Несмотря на большие по сравнению с Тевтонией размеры планеты, плотность Фобоса была ниже.

Осмотревшись на платформе, Курт торопливо подошел к терминалу распределителя и воткнул сопроводительную карту в считыватель. Автомат озадаченно звякнул, потом утробно прогудел и выплюнул новые документы. Юноша едва не выругался вслух – удружил ему командир! Он-то рассчитывал, что сдаст контейнер и вернется на люгер. Не тут-то было! Не случайно срок командировки был таким большим. Оказывается, необходимо доставить груз на место назначения – в один из замков-фортов на северной границе. Впрочем, можно и в плохих обстоятельствах находить хорошее. Туда отправляется дирижабль, и его уже снаряжают. Сутки полета, там груз оприходуют. Назад Курт вернется на скоростном самолете. Так что хоть немного, но отдохнуть удастся. Зато будет возможность полюбоваться планетой с высоты птичьего полета. Ни один голофильм, никакие картины или снимки не передадут все ощущения от чужого мира…

Охлажденное кондиционером нутро пассажирского помещения огромного грузового дирижабля показалось юноше раем. Предъявив бумаги распоряжающемуся на борту офицеру, Курт прошел на указанное место, пристегнулся, согласно требованию светящегося табло. От предложенного обеда отказался. Есть, несмотря на часы, проведенные в лифте, не хотелось.

Наконец плоский блин объемом в несколько тысяч кубических футов[4] плавно взмыл в воздух. Заработали могучие двигатели, бешено замолотили громадные лопасти тяговых винтов, разворачивая дирижабль. Курт прильнул к квадратному иллюминатору. Внизу, куда доставал взгляд, расстилалась равнина, покрытая буйной зеленью. Где-то на горизонте синели едва заметные полосы горной гряды. Прямо под дирижаблем медленно проплыла территория космопорта с бесконечной ниткой космического лифта, теряющейся в синеве небес. Строгие кубики строений, взлетная полоса для атмосферного транспорта и военных кораблей. Решетчатая ферма стартовой катапульты для челноков, усеянная массивными кольцами электромагнитов. Серые квадраты керамических плит, которыми была выложена территория базы, вдалеке неуловимо растворялись на просторах Фобоса.

Дирижабль закончил разворот и лег, наконец, на курс. Двигатели взвыли, их шум проник даже сквозь усиленную защиту кабины. Земля, вначале медленно, потом все быстрее и быстрее стала уплывать назад. Курт откинулся в кресле, ускорение оказалось значительным. Серая окраска внизу быстро сменилась на зелено-желтую. Бесконечная саванна, с редкими вкраплениями небольших, из шести – десяти раскидистых деревьев, рощиц. Кое-где виднелись стада местных пасущихся животных. Или с высоты в густой, чуть ли не в рост человека траве мелькала спина местного хищника, охотящегося на травоядных.

Через некоторое время интерес Курта сменился равнодушием, затем – откровенной скукой. Юноша уже тяготился впечатлениями, когда настало время ужина. Паек, против обыкновения, отличался от стандартного наличием здоровенного куска мяса, которое буквально таяло во рту, настолько вкусным оно было! Да и напиток густого желтого цвета явно принадлежал к местной экзотике. Насытившись, Курт незаметно для себя задремал и очнулся, когда едва не вылетел из кресла – транспорт сбрасывал скорость, переключив винты на реверс.

Курт вновь приник к окну и ахнул. В густой ночи ярко светились многочисленные лучи прожекторов форпоста. Ну наконец-то первая половина пути подходит к концу! Между тем свет все усиливался, вскоре уже можно было различить и строения, и привычную, тщательно выложенную плитами поверхность.

Это место значительно отличалось от космопорта – высокие решетчатые столбы охранной системы, светящиеся коронными разрядами статического электричества, ограждали периметр. Между тремя рядами таких вот излучателей скользили стального цвета кубы автономных големов-защитников[5], грозно поводя из стороны в сторону вмонтированными в башенки скорострельными пушками. Страшная штука! Запрограммированы на уничтожение всего живого, что переступит границы запрещенной зоны. Машина не станет разбираться, имеешь ли ты право на это или просто заблудился. Она не станет слушать ни мольбы о помощи, ни приказы. Просто массивный ствол изрыгнет порцию раскаленного металла, разносящего тебя на куски. На Тевтонии такие големы использовались только в экстраординарных случаях. Например, двадцать лет назад, когда шрехты в одной из резерваций попытались поднять восстание. Они убили всех свободных, находящихся в их досягаемости, и сожгли риги с урожаем, приготовленным к отправке. Им даже удалось разбить полицейский отряд, посланный на усмирение. И тогда администратор Области послал туда двух големов… Потом чиновника осудил Трибунал. Но – поздно. Почти пятьдесят тысяч шрехтов – мужчины, женщины, дети, старики – были перебиты без всякой жалости…

– Швартуемся, офицер!

Легкий толчок. И резкая тишина, от которой Курту в первый миг даже стало не по себе. Турбины смолкли. Огромная, но легкая туша транспорта застыла у причальной мачты. Снизу раздался гул лебедок, притягивающих цеппелин к земле. И вот наконец долгожданное объявление по громкой связи:

– Корабль прибыл в пункт назначения. Пассажиры могут покинуть свои места и приступить к своим обязанностям.

Как громко и пафосно! Курт едва сдержал улыбку – он был единственным посторонним человеком на борту, кроме экипажа. Наконец можно подняться, размять короткой гимнастикой немного затекшие суставы и отделаться от надоевшего груза.