Михаил Белозеров - Возмездие теленгера Страница 5

На том их разговор и закончился, считай, ничем. Если впереди все было тихо, то позади то и дело слышался громкий хохот Дрюнделя. Зря я считал Беса слабаком, думал Костя. Надо бы его при случае прищучить, а то возомнил о себе. На душе же у него сделалось так противно, что он дал себе слово больше друзей не заводить и держать язык за зубами, тем более показывать свою ученость, которая всех раздражала.

К этому времени они уже почти миновали Лес предков, деревья вокруг стали мельче, поредели, а лошади то и дело ступали на камни, которые появились на дороге. Да и сама дорога превратилась из широкой и удобной – в две колеи, выбитые, видать, подводами в каменистой почве. Между колеями то и дело попадались лужи, в которых отражалось голубое небо и жили лягушки и головастики. Справа возник луг, поросший ромашками, а по лугу этому были проложены глубокие борозды, ведущие к невидимой отсюда реке Парашке. Костя часто ломал себе голову: зачем эти борозды и какая от них польза? Ведь не просто же так их люди рыли? И вдруг его только сейчас, когда он увидел все поле, как карту, с этими каналами и грядами камней по периметру, осенило. Так это же осушительная система! Как я раньше не допер? Ему стал ясен гениальный замысел людей, которые жили до него: осушить луг и засеять его. Нет, не зря я книги читаю, не зря. В книгах вся мудрость. Эх, найти бы мне такую, где все тайны мира изложены, я бы за эту книгу полжизни отдал!

Они въехали на поляну, где когда-то располагался хутор. То ли Ярви, то ли Ялкуба, не запомнишь. От хутора того осталось длинное каменное здание без крыши и потолка, но с монументальными вратами, через которые, должно быть, лошадей водили. В трещинах массивных стен росли огромные березы, а во дворе находился неказистый холмик – баня. Костя еще помнил времена, когда в той бане стоял железный котел. Котел тот местные умельцы давно пустили на поделки, как то: ножи, зубила и прочую мелочь для нужд деревни.

Не разнуздывая лошадей, сделали короткий привал. Поели, что бог послал. Толстый Дрюндель, сын мельника, тайком слопал два вареных яйца и заел ржаным хлебом, потом сунулся к общему котлу и урвал черемши с картошкой. Костя не стал одергивать его за жлобство, но решил при случае отыграться. Многие так подумали, кроме Мелкого Беса, который был другом Дрюнделя и которому перепадало от его щедрот: то хлебная корка, то кусок вареной землянухи. Запили ключевой водой и тронулись дальше.

Дорога втянулась в короткую Оленью падь – узкую, как горлышко бутылки, на неприступных стенах которой гнездились орлы, выскочила из нее и стала подниматься в гору. Под ногами струился ручей. Деревья враз поредели, стали мельче и рассыпались кучками по склону. Судя по всему, вертолет должен был появиться часа через три-четыре. Он всегда прилетал в полдень, поэтому-то они и постарались выйти пораньше. Многие пытались узнать: куда же он держит путь, этот вертолет? Да никто не вернулся. Ясно, что за Девять холмов красных дьяволов. А дальше куда? Рябой еще до того, как Костя стал что-либо понимать в устройстве деревенского мира, строго-настрого запретил спускаться за перевал. А вертолет знай себе летал туда, словно по расписанию. Вот и решили его подловить себе на голову.

Подъем занял много времени. Узкая тропинка, которой мало кто пользовался, серпантином петляла до самого неба. Костя уже нервничал. Если вертолет застигнет их на склоне, то лучше и удобнее мишеней не найти – спрятаться негде, а убежать не получится. Некуда убежать. Поэтому он все чаще понукал спутников:

– Давай!.. Давай быстрее!.. – и то и дело озирался по сторонам. «Может, кто-нибудь останется жив, если вовремя замечу?» – думал он.

Толстый Дрюндель уже не веселился. Куда смех улетучился! Лицо у него стало напряженным и все больше и больше вытягивалось, по мере того как лошадь под ним приседала на задних ногах и скользила на мокрой тропе. Да и другие лошади, особенно те, на которых был приторочен груз, боязливо косились в сторону обрыва, прижимали уши и скалились. Не были они привычны к горам, да и откуда здесь большие горы? Разве что перевал Семи братьев. По деревне ходила байка, что еще в достопамятные времена на горе один за одним погибли семь братьев, якобы из-за девушки, которую они всемером любили.

Телепень не выдержал, соскочил на землю и, пыхтя, побежал, держась за заднюю луку седла. И сразу стал тормозить группу и даже удостоился злого окрика Чебота:

– Куда прешь, остолоп?!

Они едва не сцепились. Костя крикнул, привстав в стременах:

– Все, хватит! На перевале разберетесь! Спешиться!

Он соскочил с лошади и, похлопывая ее по шее и уговаривая, взял под уздцы. Все как-то вдруг успокоились, и лошади, и люди, и через полчаса ходьбы на своих двоих без происшествий взобрались на перевал. Справа и слева высились скалы, поросшие кочковатой травой и шиповником, а далеко впереди простирался черный пологий склон, несмотря на полдень затянутый плотным туманом. А в тумане таились Девять холмов красных дьяволов. Тропинка дальше не вилась, и бог весть, что на самом деле там было. Может, действительно какие-нибудь дьяволы? А может, ничего и не было. Сказки одни и детские страхи.

Не успели они собрать ДШК и спрятать лошадей в скалах, как услышали звук вертолета.

* * *

Костя передернул затвор, загнал в него патрон и приготовился. Косой, придерживая ленту, ехидно посоветовал:

– Лупи ему в бочару!

– Не учи дедушку кашлять! – огрызнулся Костя. – Встань за скалу!

Вертолет вынырнул из-за перевала, как тюлень из проруби. А может, и не вертолет, а что именно, Костя не понял, не было у него времени разбираться: от страшного ветра и рева хотелось бежать без оглядки и, как щенку, зарыться в трухлявый пень. Костя покрепче уперся пятками в землю, поймал «вертолет» в сеточку прицела и стал ждать, когда тот подставит бок, чтобы самому не попасть под пушку. Таков был план. Хотя, собственно, ждать было недолго. «Вертолет» мгновенно увеличился до таких размеров, что на его борту стали заметны заклепки, и только тогда Костя нажал на гашетку. ДШК затрясся в руках, выплюнул очередь, и пули послушно впились в бок «вертолета», как в пустую бочку: «Бум-бум-бум…» Каждый четвертый патрон был трассирующим, но даже и без трассирующего огня было видно, что пули дырявят металл, но ничего не происходит, то есть «вертолет» не взрывается, не падает и даже не дымит. И только в последний момент, когда казалось, он благополучно минует перевал и скроется на другой его стороне, когда казалось, что момент упущен и все пропало, Костя, заорав как оглашенный, умудрился-таки опустить ствол ДШК, который задирало вбок и вверх, довернуть его вслед «вертолету» и последние три пули всадил в двигатель. Раздался сильный хлопок, словно на реке лопнул километровый затор. «Вертолет» повело в сторону, он принял неестественное положение винтом вниз и в следующее мгновение, прочертив над головой Кости стремительную дугу, исчез из поля зрения. Несколько секунд Костя ничего не соображал. Он вообще решил, что у него оторвало голову, и, даже схватившись за нее, очумело смотрел перед собой пустыми глазами. Сзади вихрем налетел обрадованный Чебот:

– Здорово ты его! Молодец! – И от избытка чувств так ткнул Костю в плечо, что он едва устоял на ногах, зато пришел в себя и обнаружил, что голова его все еще на плечах – только «менингитка» слетела и лежит в камнях.

Все вымелись, чтобы посмотреть, что произошло с «вертолетом». Слышно было, как он, громыхая, как огромное ведро, катится в тумане по склону, налетая на скалы и деревья.

Чебот закричал с перепугу:

– Святые угодники!

– Готовьте веревки! – приказал Костя, глядя в туман и ежесекундно ожидая взрыва.

«Менингитку», чтобы больше не терять, он засунул в карман куртки.

– Рябой запретил туда ходить! – заявил Чебот, хотя ему было явно интересно, что же произошло с «вертолетом».

Все вопросительно уставились на Костю.

– Это правильно, – согласился он. – Но атаман не предполагал, что эта штука скатится вниз.

Сам же подумал: «А куда он должен был скатиться, если на то пошло?»

– К тому же это не вертолет! – веско заметил Чебот, с еще большим любопытством вглядываясь в туман, потому что там все-таки что-то сверкнуло, пару раз грохнуло и даже пришла слабая ударная волна, неся перед собой мелкие камни и пыль.

– Правильно, не вертолет, – согласился Костя, тоже посмотрев вниз, когда там особенно громко пыхнуло, – но мы же не пойдем за Девять холмов красных дьяволов, правильно? Мы спустимся и посмотрим, вдруг найдем что-то стоящее? А потом вернемся по веревке назад. Что я, не прав что ли?

– Прав… – вздохнул кто-то, но не очень уверенно, с оглядкой на предостережения Рябого.

– Что может быть лучше вертолетной пушки?! – восторженно вопросил Мелкий Бес и близоруко сощурил белесые ресницы.

– Не знаю, – пожал широкими плечами Костя. – Она ж как косит? Она ж все вырубает подчистую! Если мы не посмотрим, мы не реализуем упущенную возможность. – Он воззрился на них так же, как обычно дед Генка – с прищуром, в ожидании того, чего он хотел услышать от собеседника.