Генерал-предатель - Дэн Абнетт Страница 5

В тридцати метрах далее висел глюф, почти неподвижно, над переулком.

В темноте, глюф был даже еще более пугающим, чем тот, который пролетел мимо Ландерсона днем. Его закручивающиеся, пылающие символы казалось переплетаются, как змеи, образуя одну нечестивую руну за другой, яркие на фоне ночного неба, как будто были написаны жидким пламенем. Ландерсон мог слышать, как они потрескивают, как будто огонь в камине. Он мог слышать низкий, тошнотворный шум насекомых. В этот раз он сумел отвернуться.

Внезапно он обеспокоился о Лефивре рядом с ним. Мужчину сильно трясло. Обернувшись Ландерсон увидел, что его товарищ уставился на адский глюф. Слезы текли из глаз, которые отказывались моргать. Ландерсон быстро подошел к нему и взял оружие Лефивра как раз перед тем, как оно выскользнуло из обессилевших рук человека. В полутьме он мог видеть, как работают челюсти Лефивра и подпрыгивает его кадык. Губы Лефивра были крепко сжаты и побелели. Он пытался не закричать, но это была та борьба, которую он почти проиграл.

Ландерсон зажал рукой рот Лефивра. Осознав, что происходит, Пурчасон тоже схватил Лефивра, крепко обхватив его и прижав ему руки. Ландерсон почувствовал, как рот Лефивра открылся, и прижал руку еще сильнее, стараясь не закричать, так как Лефивр вонзил зубы ему в ладонь.

Глюф задрожал. Шум насекомых усилился, превратившись в урчание, затем затих. Глюф поплыл на север, шипя над разрушенными крышами террасы, и затем через парк.

Ландерсон и Пурчасон продолжали держать Лефивра. Десятью секундами позже пять экскувиторов пробежали по переулку в направлении города. Глюф что-то нашел, и теперь привлекли патруль. Через несколько минут они услышали приглушенные звуки разряжающихся лаз-локов.

Какой-то бедняга без разрешения, без сомнений, прятался в зарослях парка.

Ландерсон осознал, что у него теперь тоже нет разрешения.

Он убрал руку, Кровь закапала на каменную дорожку. Лефивр резко упал, тяжело дыша, как собака. В ужасе он потерял контроль над своим мочевым пузырем.

— Простите... Простите...— с трудом говорил он.

— Все нормально, — прошептал Ландерсон.

— Твоя рука...

— Все нормально, — повторил Ландерсон. Его рука очень болела. Лефивр выхватил большой кусок из его ладони. Теперь он пах кровью, Лефивр пах мочой, и все они воняли потом от охватившего их напряжения.

Ландерсон обернул руку шейным платком, и помолился, чтобы они не встретили ни одной гончей.

Было почти 22.30, когда они достигли Перекрестка Шэдоутонленд. Оставленные без ухода и полива, рисовые поля высохли, и теперь большие участки плодородной земли превратились в грязь с заброшенными, гниющими посевами. В воздухе стоял запах плесени и разложения.

Гром прокатился в отдалении, дальше сельскохозяйственного пояса, в дикой болотистой местности Антиллы. Когда-то те ядовитые области считались опасными. Сейчас, после Посредничества, они казались безопасными, по сравнению с заселенными областями.

Они обошли по широкой дуге огромные сборные здания сельскохозяйственного комплекса и, затем, вернулись к ним, с оружием наготове, с прикрепленными длинными глушителями. Они крались в тенях, между неподвижными тракторами и комбайнами в низких гаражах, и прошли железные загоны, где забивали свиней и оставляли для разделки. Не раз они тревожили падальщиков, питающихся останками, местную фауну приманивал из болот запах гниения. Визжа, маленькие создания поднимали хвосты и начинали исчезать в тенях.

Лефивр все еще нервничал. Он наставлял свое орудие на каждого фуражира.

— Ты должен успокоиться, — прошептал Ландерсон.

— Я знаю.

— Серьезно, друг. Дыши глубоко. Я не хочу, чтобы ты шарахался.

— Нет, майор. Конечно, нет.

Кроме фуражиров везде были крысы. Везде в Империуме, представил себе Ландерсон. Звездные корабли Святой Терры распространили много чего по галактике – веру, колонистов, технологии, цивилизацию – но ничего такого всеобъемлющего или такого, несомненно, неукротимого, как черные крысы. До Посредничества он слышал, как ученые шутили, что Империум, вообще-то, был изобретен крысами, а люди всего лишь ехали рядом. На некоторых мирах случайно ввезенные крысы подчинили себе все другие формы жизни. На других мирах они скрестились и породили монстров.

Три мужчины закончили проверку периметра, и ничего не обнаружили, за исключением нескольких тошнотворных рун, намалеванных на внешнем заборе, которые могли стать глюфами. Ландерсон не хотел рисковать, так что окатил каждую, которую нашел освященной водой из фляжки, которая входила в его снаряжение.

Пурчасон помогал. Лефивр держался позади. Он не хотел смотреть на знаки. Он не хотел, чтобы его разум допустил ту же ошибку опять.

Они достигли главных зданий. Было 22.37. По команде, по большей части, они услышали взрыв в городе позади них. Огненное зарево медленно поднималось в небо. Затем жужжание наполнило воздух. В долине под ними, они увидели глюфы, плывущие, как шаровые молнии, притянутые тревогой.

Диверсия полковника шла полным ходом.

— Император защитит тебя, — пробормотал Ландерсон.

Ландерсон проверил главную дверь. Она была закрыта. Приготовив оружие, он, пригнувшись, вошел внутрь, когда Лефивр открыл дверь. Пурчасон стоял слева от него с поднятым для прикрытия оружием.

В холле здания было темно. Был сильный запах сухих удобрений. Сновали крысы.

Ландерсон просигналил Лефивру присматривать за дверью, затем он и Пурчасон пошли осматривать холл, прикрывая друг друга, дверь за дверью. Место было заброшенным. Столы и стулья были перевернуты, сельскохозяйственные когитаторы разбиты, инкубаторы для семян и полки для рассады разрушены.

Впереди был тусклый свет. Осторожно они крались вперед, подавая знаки друг другу, с оружием наготове.

Свет шел из центрального офиса. Одинокая свеча, угасающая на столе.

Ландерсон бросил взгляд на Пурчасона. Пурчасон покачал головой. Он тоже понятия не имел, что происходит.

Они проскользнули внутрь. Комната была пуста, за исключением разбитой мебели и стола со свечой.

Окна были закрыты. Здесь была только одна дверь.

— Это то место, — сказал Ландерсон так громко, как только осмелился.

— Какого черта означает эта свеча? Они уже здесь?

Ландерсон во-второй раз осмотрелся. — Я не знаю, — прошептал он. — Иди, проверь Лефивра.

Пурчасон кивнул и и скользнул назад