Братья ветра - Тэд Уильямс Страница 51

Признаюсь, меня поразили сомнения Защитника в верности и любви к Хакатри, которые являлись центром моего существования, сколько я себя помню. Должно быть, мои чувства отразились у меня на лице, потому что Амерасу заговорила.

– Сделай, как тебя просит Защитник, верный Памон, – сказала она. – От этого точно не будет вреда, возможно, твоя поездка принесет пользу.

«За исключением меня, – мрачно подумал я. – Мне придется расстаться с моим господином в то время, когда ему грозит опасность».

Но я снова поклонился – а что еще мне оставалось делать? – и ответил, что отправлюсь немедленно. Я покинул их покои в еще более расстроенных чувствах, чем туда вошел, и едва расслышал слова прощания Амерасу.

Я отправился к моему господину, чтобы попрощаться, но Хакатри крепко спал и не заметил моего появления. Бледный слепой Джиккийо также там находился, как случалось очень часто, а его ученица Омму держала чашку с остатками сонного отвара, который Хакатри только что выпил.

– Не тревожься, маленький подменыш, – сказал мне Певец голосом, похожим на звучание треснутой флейты. – Мы позаботимся о твоем господине – ты можешь на нас рассчитывать.

Молчаливая, с неподвижным взглядом Омму кивнула.

После битвы с драконом мой господин, конечно, не мог сидеть ни на одной из своих лошадей, поэтому я решил взять его боевого скакуна Ледяную Гриву, чтобы отправиться в Воронье Гнездо. Когда я положил седло ему на спину, меня охватила печаль – я вспомнил несчастную Морскую Пену, чьи кости до сих пор гнили в Долине Змея.

Амерасу и Ийю'Анигато отправили отряд в долину, чтобы вернуть тела зида'я, в том числе Йоу, убитых драконом во время первого столкновения, но не привезли Морскую Пену и других лошадей, что меня опечалило. Кроме того, я скорбел о кобыле из более эгоистичных соображений: Ледяная Грива был гордым и трудным в управлении скакуном и никогда не слушался меня так, как моего господина.

Я ехал много дней, пока не добрался до северной оконечности кряжа Солнечные ступени и огромной тени маяка, и направил Ледяную Гриву на крутой подъем, что вел к замку. С тех пор как я в последний раз там был, миновало всего несколько лун, но за это время произошло столько всего, что мой первый визит теперь казался сном.

Когда я добрался до высокого Вороньего Гнезда, появился смертный страж, как и в прошлый раз, с таинственным видом окинул меня взглядом, но ворота открылись, и я проехал внутрь.

Леди Она встретила меня в окутанном тенями вестибюле. Горело всего несколько факелов, и темных мест было гораздо больше, чем освещенных. После того как я провел довольно много времени в Асу'а, меня не могла не поразить мрачность замка. Конечно, лорд Ксанико принадлежал к клану хикеда'я и ему не требовалось много света, поэтому я предположил, что царивший там полумрак помогал ему избавиться от ностальгии по каменным глубинам Наккиги.

Леди Она мне улыбнулась, и я был рад снова ее увидеть.

– Добро пожаловать, оруженосец, – сказала она, когда я поклонился. – Мы не рассчитывали увидеть тебя так скоро, но рады принять тебя в замке.

– Вы очень добры, миледи. Надеюсь, вы и ваш муж здоровы – и леди Шоли, конечно. Я принес послание для Ксанико от лорда и леди Асу'а.

Она кивнула.

– Мы позаботимся, чтобы он о нем узнал. А сейчас давай утолим голод и жажду.

Я ел сыр, хлеб и мясо, запивая их холодным медом, леди Она ограничилась чашей меда.

– Я так и не привыкла к этому вкусу, – призналась она, – но он приносит утешение холодными ночами, а в горах трудно достать хорошее вино. Оно постоянно у нас заканчивается. Я скучаю по изобилию прежних времен.

– А где прошло ваше детство, миледи? – спросил я.

– В Да-Йошога, у моря, как и у моей дорогой Шоли. – Она похлопала меня по плечу. – Именно там я встретила лорда Ксанико, но это очень длинная история. Однажды, если пожелаешь, я ее расскажу, но не сегодня, в день твоего приезда, когда ты не отдохнул с дороги.

Из темноты появились смертные слуги, которые двигались сквозь тени, точно призраки, и у меня возникло ощущение, будто мы единственные живые существа во всем дворце.

– Милорд не присоединится к нам?

– Не сегодня вечером, – ответила Она. – Сейчас он пребывает в мрачном настроении.

Тут я задал вопрос, который меня занимал с того самого момента, как я оказался в замке.

– А леди Шоли? Она еще с вами?

Леди Она улыбнулась, словно ждала моего вопроса.

– Да, Кес. Она легла спать, но передала тебе привет. Ты увидишь ее завтра. – Леди Она бросила на меня долгий пристальный взгляд, и мне стало немного не по себе. – Ты думал о том, что я тебе говорила в прошлый раз?

– О чем именно, миледи? – спросил я, хотя, как мне казалось, прекрасно понял, что она имела в виду. – Мы затрагивали многие проблемы, когда у вас гостили мой господин и его брат.

– О да, твой бедный господин. – Леди Она покачала головой. – Мы получаем совсем немного новостей, но некоторая толика до нас доходит. Я очень сожалею о том, что с ним произошло.

«То, что произошло» – совершенно неадекватное описание событий той ужасной ночи, и я буду помнить их до конца моих дней.

– Он жив, – сказал я. – Но лорд Хакатри ужасно страдает. На самом деле именно по этой причине я к вам приехал – чтобы попросить вашего мужа о помощи.

На лице Оны появилось беспокойство.

– Так я и подумала. Хотя у меня оставалась надежда, что ты вернулся, чтобы повидать Шоли и меня. Как я уже говорила, у нас редко бывают гости, в особенности принадлежащие к моему народу – нашему народу.

Тут разговор замер – леди Она затронула тему, обсуждения которой я рассчитывал избежать, и дело вовсе не в том, что они были бессмысленными или оскорбительными для меня – просто я не знал, что ответить.

– Я помню, леди Она. И помню все, что вы мне сказали. Я до сих пор испытываю стыд из-за того, что не могу говорить на языке нашего народа и плохо знаю его историю.

– Слушая тебя, я подумала, что твои предки для тебя чужие, Кес, они утрачены вместе с Садом, но Море Снов по-прежнему является твоей частью, как кровь и кости, – для всех нас, тинукеда'я.

Ее слова зажгли пламя у меня внутри, сначала маленькое, но оно быстро разгоралось.

Когда я был ребенком, мать рассказывала мне про Море Снов, но я не мог вспомнить, что именно. После ее смерти я спросил у отца, что она имела в