Алексей Фомичев - Правила чужой игры Страница 54

Я отложил газеты и лег на диван, мысленно оценивая прочитанное. Что‑то подозрительно вовремя все произошло. Не успел Авьялин выступить с докладом перед сенатом, едва был принят закон об особом статусе Валдана и Топелена, только‑только Управление получило добро на расширение штата полиции в этих городах, как одно за другим происходят два преступления против родственников сенатора. Если это не происки мятежников и американцев, то не знаю, что и думать…

Весь день взвод провел в спортзале и на стрельбище. Выбросив из головы все проблемы и загадки, я погрузился в особый мир тренировок. Рукопашные схватки, штыковой бой, бой на ножах и пехотных лопатах, отработка встречного боя, засад и налетов, тактические схемы, постановка минных ловушек и снова рукопашные схватки в полном снаряжении, с пудовыми бронежилетами, с разгрузкой, с автоматом за спиной…

Мелькали штыки, со стуком били деревянные клинки ножей о пластины бронежилетов, хрустели суставы и шеи в стальных захватах, шлепали железные шарики о маски, ахали имитационные заряды. Пот пропитал сначала камуфляж, потом перчатки, потом шапки‑ушанки, потом подкладки броников. Стекла масок запотели, и под конец стрельба велась почти вслепую.

Привычные к нагрузкам бойцы в конце занятий хрипели, жадно вбирая в легкие воздух, но упорно лезли вперед, мгновенно уходили от встречного огня условного противника, ловко кидали учебные гранаты, начиненные шариками и прилично бившие по телу.

Под занавес комплексного занятия промокшая амуниция успела подсохнуть и взмокнуть вновь. Когда я дал команду: «Оружие в пирамиды, защиту снять», добрую минуту все стояли на месте, приходя в себя. И только потом медленно потянулись в раздевалки и душевые.

А вечером снова за компьютер: собирать и анализировать информацию, разрабатывать перспективные операции. И искать…

Теперь ко мне приходили сведения обо всех задержанных и просто попавших в поле зрения полиции по всей полосе границы, от Топелена до Магавата. Единая компьютерная сеть – недостижимая мечта милиции у нас – сводила все данные воедино, а я сбрасывал сводки на дискету и перекидывал на свой комп. А потом просматривал их. Фото задержанного, имя, фамилия. Фото, имя, фамилия…

И ни одного знакомого. Противные, отвратные, симпатичные, мрачные, веселые лица. Имена и фамилии, типичные и нетипичные для Ругии. И прегрешения: серьезные, мелочные, особо опасные. Интересно для криминалиста, важно для оперативников и ненужно для меня. Сор, который я вынужден просматривать, потому что до сих пор не могу выбросить из головы эфемерную мысль – они могут быть здесь.

…Я зевнул, прогоняя отупение, взмахнул руками, закрыл файл и стер ненужную теперь информацию.

Огромная кровать прогнулась под моим телом, прохлада простыней приятно ласкала кожу. Я рухнул ничком, чувствуя усталость – и мышечную, и умственную, – и перед тем, как заснуть, подумал, что одному спать уже надоело. Пора искать замену игривой курсантке.

…Через неделю, под конец рабочего дня, ко мне нагрянул Дорич. Он вошел в кабинет, бросил легкий плащ на вешалку, кивнул в ответ на мое растерянное приветствие и сел на диван.

– Садись, не стой столбом. Выпить есть?

Я открыл бар в серванте, там стояли штук пять бутылок – наследие Лабедина. Водка, коньяк, вино, ликер…

– Давай коньяк. – Дорич положил на стол толстую папку, потер руки. – Ну и погодка.

За окном лил дождь и грохотал гром. Тяжелые капли с силой долбили в стекло. Было темно, почти как ночью.

Я налил пятьдесят граммов, подвинул рюмку комиссару. Тот одним махом осушил емкость, глубоко вздохнул. Потер ладонями лицо, посмотрел на меня.

– Что уставился? Не ожидал визита высокого начальства?

– Не ждал…

– Я и сам не ждал. Да вот… приехал.

Вид у него был неважный. Усталое бледное лицо, покрасневшие глаза, на лбу от постоянного напряжения морщины.

Он извлек из папки несколько газет и бросил на стол.

– Не читаешь прессу?

– Когда есть время…

– Ну так почитай. Я отчеркнул нужное.

Видя, что я не спешу брать газеты, повторил:

– Почитай, почитай, я специально привез. Не спеши. Я пока позвоню. У тебя какой городской?

– Синий.

Дорич набрал номер, опустил голову, разглядывая туфли. Взгляд отсутствующий, на скулах ходят желваки. Выбритые до синевы щеки блестят в свете люминесцентных ламп.

– Дежурный? Дорич на связи. Звонки были? Когда?..

Я взял первую газету, пребывая в несколько ошарашенном состоянии. Региональный комиссар привозит командиру взвода газеты! Почитать…

«Боевик делает вызов сенатору! Что ответит Авьялин?». «Вызов по законам кровной мести. Преступник не прячется от кровника». «Авьялину предъявлено обвинение в трусости. Герой недавних событий в Валдане попал в новый переплет…»

И так далее. В семи газетах передовицы посвящены одной теме. Человек, изнасиловавший племянницу сенатора и убивший его брата, сделал открытый вызов Авьялину. Он предлагает лично отомстить за смерть родича. И назначает место встречи – на границе Ругии и Зоны, в маленькой заброшенной деревушке, где, кроме сгнившего сруба колодца и крохотного сада, ничего не уцелело. Даже печи.

– Ну, как… – положил трубку Дорич, – новости?

– Бред.

– И причем на нескольких языках.

– Точно.

Две последние газеты были импортными: английская и американская. В них ситуация с вызовом на бой была преподнесена под соусом варварского атавизма, который до сих пор действует в цивилизованной стране. Только помимо сетований о несовершенстве закона в Ругии исподволь проходит одна мысль – а как себя поведет Авьялин? Как мужчина или как политик?

– Это что, розыгрыш? Какой вызов? Как это чмо передало материал в газеты? И как об этом так быстро узнали за бугром?

– Техника. В Интернете была размещена статья и вызов. А в газеты позвонили.

Я отложил кипу газет, вопросительно посмотрел на комиссара. Цель его визита так и не была ясна. Дорич вновь сел в кресло, побарабанил пальцами по столу. Перевел взгляд на компьютер.

– Что настукиваешь?

– Данные о Зоне.

– Решил продолжить вояжи?

– Думаю полностью перейти на работу в Зоне. Здесь, за спинами полиции, мне делать нечего.

– Да, я видел… Ладно, это все присказки. А теперь о деле. Ситуация такая: этот отморозок, по нашим сведениям, из банды Грава. Как оказался в столице и как ушел – вопрос отдельный. Главное не в этом. Сенатор попал в ловушку. Закон кровной мести – право каждого гражданина страны. Общественное мнение на стороне обычая. Если сенатор будет действовать как чиновник и государственный деятель – он может потерять сторонников и голоса избирателей. Образ сильного твердого политика, патриота, может рухнуть в один момент. А если сенатор сдуру полезет в Зону – его прихлопнут. Все дело – и работа здесь, и продвижение многих законопроектов – встанет. Авьялин – катализатор многих процессов. Он ставленник президента, а в чем‑то и его напарник. Так что выпад против него – удар по имиджу Радомилова.