Александр Афанасьев - Зона заражения-2 Страница 55

В попытке избавиться от этого зуда я попробовал придать голове какое-то другое положение. Постепенно рождалось понимание, где я и что со мной. Я в каком-то помещении, где темно, пахнет смазкой, и этот мерзкий зуд… это от… да, от корабельной переборки. И я – на цепи, а спиной – у этой корабельной переборки. Переборка теплая – скорее всего, за ней – двигатель. И этот двигатель работает, то есть судно куда-то идет.

Я не хотел знать, куда именно. Потому что на том берегу – с одной стороны Халифат, а с другой – Имарат. И там и там мне не будут рады. В Халифате существует смертный приговор Шуры моджахедов относительно меня. Срока давности он не имеет – найдется немало желающих отрезать мне голову. В Имарате такого приговора нет, и отношения Имарата с Халифатом, в общем, не очень. Но выдать меня Халифату – они выдадут с радостью, тем более что в Халифате найдется немало людей, которые заплатят за это хорошие деньги. Много у меня там счетов, много…

– Эй…

А это еще кто…

– Эй…

Я пихнул ногой… как смог.

– Какого черта…

– Кто ты?

– Герт Роу.

– Какого… какого черта ты тут делаешь?

– Сижу на цепи… как и ты.

– Как ты здесь оказался…

– Следил за тобой… на хрен. Ну ты… полный п…ц.

Луч фонаря, нестерпимо яркий, осветил нас.

– Эти?

– Да, эти два кяфира. Тащите их… хозяин хочет поговорить…

Каспийское море. 01 октября 2037 года

Луч фонаря ослепил нас, потом нам на головы накинули мешки. Я не чувствовал в себе способности сопротивляться… вообще ни хрена. Герт, кажется, был на это способен – судя по вскрику, ругани и звуку ударов.

– Не бей его!

– Этот шайтан ударил меня!

– Они нужны хозяину! Будешь делать то, что мы скажем! А то за борт вылетишь!

Нас довольно профессионально поставили в позу, которая в армии именуется «поза номер раз» и повели. Под ногами постоянно были ступеньки, а проходы были узкие, из чего я заключил, что это – действительно корабль. Потом нас посадили на какие-то стулья и наконец-то сорвали черные колпаки.

Свет немилосердно резанул по глазам.

Какое-то время я просто моргал. Глаза пытались привыкнуть к освещению, к которому и здоровый-то человек не сразу привыкнет, – сочетание яркого света от настоящих ламп дневного света (видимо, электроэнергия у них тут бесплатно… хотя что я говорю – судовой генератор) и кромешной тьмы. Потом начал различать детали… проекторы на стойках, люди в черной форме. Вооружены, похоже, «АК», но с приличными голографическими прицелами. Если бы не форма – были бы похожи на контрабандистов. У контрабандистов у всех «АК» под старый патрон[100].

Так… мы сидели какое-то время, наши глаза уже привыкли к освещению, когда открылась дверь и появился какой-то тип… лысый, бородатый, в белой рубашке и похожий на конченого психа. Я это сразу секу – когда человек нормальный, а когда надо поберечься… так вот, этот парень был конченый, из тех, в которого надо либо стрелять, либо бежать. У него на боку висел «АК-12», укороченный, а в руке он держал то, что я опознал как глушак.

Судя по реакции Герта, он этого парня знал. А тот, ничего не говоря, направил лазерный луч ему в пах, проскочила молния, Герт заворчал и вырубился.

– Какого… хрена.

– Молчать!

Да, этот парень точно псих.

– Отошли все!

Все моментально выполнили его команду, даже его телохранители. Псих.

– Ну как… Герт, что скажешь, приятель? Эй…

Он похлопал по щекам, потом начал бить со всей силы.

– Эй. Ты какого хрена вырубился? Не лишай меня удовольствия, б…

Но Герт, похоже, находился в конкретной отключке. И немудрено – этот тип ударил его током по яйцам. И хрен знает, какое там было напряжение.

– Ты его вырубил, – сказал я – и, возможно, оставил без яиц.

Лысый резко повернулся ко мне. Лампы слепили…

– А тебе какого хрена до его яиц. Вы что – педики? Альтернативная семейка, а?

Похоже, я сделал большую глупость. Привлек внимание маньяка. Он отстал от Герта и медленно пошел вокруг, заходя мне за спину. Ботинки его… или в чем он там был обут – четко отстукивали шаг по металлическому полу. Псих и гордится этим.

– Отвечай на вопрос – вы педики?

– Нет.

– Тогда какого хрена тебя волнуют его яйца? Отвечай.

– Я эколог. И пацифист.

– Эколог? Ты тот хренов фрукт, который мешает нормальных людям добывать нефть? Эколог, а? Мать твою…

…

– Как вам это нравится, парни?

…

– Тут мы на днях пустили ко дну несколько экологов, которые лезли не в свои дела, верно, парни…

Боевики захохотали. Я поверил им сразу.

– Ты тоже хочешь утонуть?

– Нет.

– А какого хрена ты тогда здесь делаешь, а? Кто тебя сюда звал, козел? Да еще в компании с этим клоуном?

…

– Ты вообще кто такой, на хрен?

Я видел, что он делает, – готовит себя и общественное мнение для расправы. Типичный псих – экстраверт, ему важно мнение окружающих, и он поддерживает свой авторитет расправами. Цель в данном случае – я. Но, прежде чем он поджарил мне яйца или мозги, появился кто-то, кто сломал всю игру.

– Халас!

Это означает – «хватит».

В ту же дверь вошли еще несколько человек. Одного из них я знал. Бородатый псих, явно недовольный срывом предполагавшейся расправы, коротко переговорил со старшим, махнул рукой – после чего он и его гаврики потянулись на выход. Люди, которые охраняли вновь прибывшего, тоже вышли. Мы остались одни.

Бадоев…

Он прошел к столу, за которым мы сидели с разных сторон, поправил камеру, потом приложил два пальца к шее Герта, проверяя пульс. Судя по выражению его лица… я начал беспокоиться за Герта. Но сделать ничего не мог.

– Здравствуйте… господин Волков.

Бадоева – Салмана Бадоева – я, конечно же, знал. Другое дело – я с ним не пересекался, и что ему от меня надо – я не понимал.

– Здравствуйте. Вы можете мне объяснить, в чем дело?

Бадоев склонил голову набок, выказывая непонимание.

– В чем дело? Почему я здесь? Почему вы меня похитили?

– Ну… это громкое слово – похищение.

– Но оно выражает суть. В чем дело? Вы знаете, кто я, а я знаю, кто вы. У нас не пересечения интересов. Так в чем дело?

– Вообще-то, – сказал Бадоев, – оно у нас есть.

– В чем?

– Вы поставляете большое количество китайского оружия в Халифат определенным кругам. Таким образом, вы становитесь оружейным торговцем и моим конкурентом.

– Я не поставляю оружие никуда, кроме Халифата. А вы, насколько я знаю, с Халифатом не работаете.

– Вообще-то работаю… только сам не знал об этом.

Этого я не понял, но задавать вопросы не стал.

– Я также являюсь членом городского совета Ойли Рокс и в этом качестве несу определенные обязательства перед жителями этого города. Вы же незаконно проникли в город и похитили Марину Степко, жительницу этого города и владелицу апартаментов. Как вы знаете, владение определенной категорией недвижимости в нашем городе дает право его владельцу стать членом своего рода… клуба и рассчитывать на помощь города во всем. Совершенно недопустимо то, что вы совершили, – незаконное проникновение и похищение. Наказать вас – моя обязанность как члена городского совета.

– Что-то мне подсказывает, что вы сейчас действуете не как член городского совета.

Бадоев улыбнулся.

– И как член городского совета тоже. Но вы правы, основная моя цель другая. Мне бы хотелось знать, кому и по каким причинам вы поставляете оружие в Халифат. Как они с вами расплачиваются. Что вы успели поставить?

– Для чего вам это знать?

– Господин Волков… вы не на том конце ствола, чтобы задавать вопросы.

Вместо ответа я огляделся.

– Где мы?

– Хорошо, что вы спросили. Транскаспийский паром. Одно из немногих средств сообщения Халифата со всем остальным миром.

Черт возьми…

– Полагаю, вы помните о том, что ждет вас в Халифате.

– И что?

– То, что ваша дальнейшая судьба зависит от вас, господин Волков. Если вы удовлетворите мое любопытство – улетите вместе со мной на вертолете. Если нет – я оставлю вас здесь, и утром вы прибудете в Кызыл[101]. Что с вами там будет – вы понимаете.

Ну и как бы вы поступили?

Ага. И неправильно поступили бы.

– Мой покупатель – амир Ислам Намангани.

– Очень интересно. И для чего вы ему продаете?

– Чтобы усилить его. Чтобы он стал самым главным.

– А зачем вам это нужно?

– Чтобы у меня был друг, который мог бы заниматься продажами на всех рынках региона и обеспечивать безопасность моих караванов. Чтобы у меня был человек, который был бы предан лично мне. Чтобы у меня был человек, с которым я мог бы решать вопросы там.

– Вы считаете, что Намангани может быть предан вам лично?

– До тех пор пока я поставляю ему товары и оружие – да. Я поставляю ему современное оружие, а оно обладает одной особенностью – к нему нужны патроны. Много патронов. Если я прекращу поставки патронов – это будут ни к чему не нужные железяки. Верно?