Камень - Борис Вячеславович Конофальский Страница 56

Глава 28

Опасно. Вараны, как и сколопендры, прекрасно могут прятаться в песке. Лежать там по несколько суток. Ждать. Сейчас, в сезон воды, это, конечно, маловероятно, но полностью исключать риск нельзя. И тогда он берёт восточнее. И всё так же, на небольших оборотах, чтобы не реветь мотором на всю степь, не собирать на себя всех её обитателей, едет дальше, предварительно чуть спустив дробовик под правый локоть, чтобы быстрее его достать, если что-то случится. Всё-таки обрез, а тем более револьвер, для путешествия в барханах подходили лучше. Вскинуть обрез и взвести курки – это пара секунд, ну, может быть, три секунды, а револьвер можно было выхватить из кобуры и сделать выстрел вообще моментально. Конечно, со своим оружием он бы чувствовал себя тут получше.

Так он двигался ещё около получаса, пока в предрассветных сумерках фара его мотоцикла не высветила нечто непонятное. То, что в степи встречается нечасто. Что-то темное, похожее на старый, согнутый в угол металл, торчащий из-под чёрной корки плесени. Все следы вокруг забил дождь и скрыла моментально вырастающая на влажном песке плесень. Останавливаться было опасно, кто-то мог тащиться по его следу и на звук его мотора, но и осмотреться было необходимо. И Горохов заглушил мотор. Но фару не выключил, он хотел рассмотреть, что это торчит из песка.

Три-ри-ри… Три-ри-ри… Три-ри-ри… Триииии…

Три-ри-ри… Три-ри-ри… Три-ри-ри… Три-риииии…

Цикады, засевшие в ближайших кустах колючки, не умолкают ни на секунду. Сезон воды заканчивается, и тем из них, кто вылез из грунта, не терпится побыстрее отложить обратно в грунт оплодотворённые яйца. Горохов, сняв дробовик с плеча и щёлкнув предохранителем, не спеша поднимается на бархан и некоторое время смотрит на юг. Не появятся ли белые точки фар машины, что идёт по его следу. Пока не рассвело, преследователям себя не скрыть. Но он ничего не видит. За ним никто не едет. И тогда он спускается с песчаной волны и подходит к тому непонятному перемету, что «нащупал» фарой своего мотоцикла.

Нет, это не кусок металла и не пластик, это согнутая в суставе нога, голень и бедро, покрытое хитином, с нечастыми и недлинными выраставшими из него иглами. Поначалу уполномоченный не может понять, какому животному может принадлежать эта часть тела. Он стволом дробовика толкает находку и выворачивает из песка то, что было под ним.

Это нога бегуна. Они появляются всё севернее и севернее. Но этому не повезло, повстречал царя барханов. Варан сожрал всё остальное, и неудивительно, он ест даже сколопендр и самые шипастые кактусы. А уж бегун ящеру вообще показался вкуснятиной. Больше ничего от него, кажется, не осталось. Горохов сейчас, конечно же, на стороне варана. Эти бегуны… Он никак не может сделать для себя вывод – это существа мыслящие или просто умные животные? Тем не менее, эта крепкая нога, покрытая хитином, была ещё одним подтверждением того, что места эти очень и очень опасны. Если уж варан смог добраться до проворного и неутомимого бегуна… В общем, нужно было уезжать отсюда.

Как рассвело, он смог ехать быстрее. Заметно быстрее, теперь ему были лучше видны все следы на чёрной корке барханов и на влажном грунте. И после недоеденной ноги он не встречал ничего, что напоминало бы ему о скрытых опасностях. Горохов дважды останавливался и осматривался, но каждый раз не находил ничего, что могло его насторожить. Ни людей, ни следов животных.

И вскоре он свернул на дорогу, что вела на север до Медведки. Дорога была плохой, кое-где в низинах стояли лужи, но всё равно по ней можно было передвигаться намного быстрее, чем среди барханов.

Оазис Медведка был брошен. Сравнительно недавно. Ещё не совсем облупился бетон зданий. Ещё не все двери были занесены песком. А в большом баке на возвышенности была вода. Когда-то здесь был централизованный водопровод. Тут проживало не менее двух сотен семей. Может, ещё год назад. Впрочем, то, что оазис заброшен, ему было ясно ещё по дороге, что вела сюда. Тут было тоскливо, отсюда хотелось быстрее уехать. Он уже шёл к своему мотоциклу, когда набрёл на следы. Возле одного из домов, что был в низине, во влажной глине отпечатались две цепочки сравнительно свежих следов. Два небольших бегуна были тут после дождя. А дождь, Андрей Николаевич стал припоминать, был в Тёплой Горе ночью. Возможно, и тут тоже. В общем, бегуны здесь где-то неподалёку. И будут слышать его мотоцикл. Нужно было отсюда убираться. Вараны уже распробовали бегунов, научились на них охотиться, а значит, тоже бродят тут поблизости. В общем, если он не хотел встретиться со всеми этими неприятными существами, ему следовало поторопиться.

От Медведки он взял ровно на восток, на Качканар, и через полтора часа езды выбрался на оживлённую дорогу в районе Валериановска, то есть уже оставив на юге богатые стеклянной рыбой Качканарские озёра.

А к трём часам дня он добрался до Новой Ляли, где и решил остановиться, так как дальше просто не мог ехать. С тех пор как он выехал из Валериановска, прошло три дождя, а движение на трассе Качканар–Серов было на удивление интенсивным. Количество грязи, летевшей в него, было такое, что ему приходилось останавливаться и чистить респиратор и очки каждые десять минут. Последнюю часть пути до Ляли он вообще ехал вдоль дороги по степи, и никакая угроза попасть в зубы варану не могла заставить его вернуться на трассу.

***

Новая Ляля находилась на возвышенности и на первый взгляд была меньше Губахи, но вот машин… Все подъезды к городу были забиты транспортом, тягачи и грузовики всех размеров и конструкций стояли в любом месте, где их только можно было припарковать так, чтобы в них не летела с дороги грязь. Тут была пара сотен машин, не меньше. Оборудованные и охраняемые стоянки? Нет, тут про это, кажется, не слыхали. Да и на бетонных блоках, что исполняли функцию стены, опоясывающей город, он не увидал ни одного пулемёта, ни одного оптического прибора наблюдения, ни одного человека.

«Набегов даргов тут не бывает. Так далеко на север они не заходят. Во всяком случае, пока».

Уполномоченный всё подмечает, а замеченное он потом отобразит в рапорте: комиссары должны знать, что тут происходит.

Недалеко от въезда в город он сразу находит гостиницу со странным названием «Сосновый бор». Наверно, что-то из древней топонимики. Надо, конечно, было проехать