Сурен Цормудян - Огненный зверь Страница 56

— Да, сэр, — вразнобой ответили голоса.

— Я что-то не понял! Вас просто укачало, девочки, или месячные начались у всех разом?! Что это был за ответ, овощи?! Мы любим наших боссов?!

— Да, сэр! — более дружно отозвались бойцы, сидящие в салоне.

— Больше, чем кого?!.

— Больше, чем папаш!

— Мы любим нашу компанию?!

— Да, сэр!

— Больше, чем что?..

— Больше, чем мамкину титьку!

— Так-то лучше! Конелли, мать твою! Если я сказал, хватит спать, это значит, что ты должен был уже протереть глаза, а не устраивать поудобнее башку на плечике у своего бойфренда!

— Простите, майор!

— Бог простит, а я твою винтовку засуну тебе в задницу, если попытаешься уснуть снова, и тогда ты проснешься с незабываемыми ощущениями! Почти как у твоей мамаши, когда она имела глупость родить тебя на свет!

— Сэр, а мы где?

— Сынок! Я бы сказал тебе где, да не люблю, блядь, материться при дамах!

— В России, идиот, — пояснил кто-то со смешком.

— Что? В России? Майор, я не хочу в Россию, может, вы лучше меня пристрелите?

— Тебя кто-то спрашивает, чего ты хочешь? Если бы меня интересовало, чего вы все хотите, то я, так и быть, подарил бы в сочельник вам всем здоровенные черные резиновые члены, о которых вы так мечтаете, но стесняетесь попросить! А пристрелить тебя, Чайлдс, отличная мысль. Вышибу тебе мозги и отвезу смердящий труп твоей мамаше. А когда она начнет оплакивать своего недоношенного недоумка, так и быть, предложу ей в утешение свою двенадцатидюймовую гаубицу. Я слыхал, что сиськи у твоей мамаши что надо!

— Вам рассказал мой папаша, когда вы нажрались в пабе, сэр?! — засмеялся в ответ Чайлдс.

— Да ты остряк, сынок?! Я и есть твой папашка, твоя мамашка не рассказывала?! А коли у тебя такой острый язык, то изволь побрить им мою задницу, пока вши не завелись от соседства с таким сбродом, как вы! Пристегнуть ремни всем! Скалли, а тебе надо дважды повторить?!

— Нет!

— Что, недоумок?!

— Нет, сэр!

— Сэр, а почему вы сами не сядете да не пристегнетесь?

— Чтобы иметь возможность в любой момент подойти и двинуть подошвой ботинка по твоей наглой ирландской роже!

— Сэр, вы репетировали эту речь долго?! — Очередной смешок со стороны бойцов.

— Не очень долго, недоумок. Как раз в промежутке между двумя палками, что я кинул твоей сестре!

— У меня нет сестры, сэр!

— Однако могу поспорить: твои родители, глядя на тебя, до сих пор думают, что у них родилась баба!

Гусеничный автомобиль-вездеход «Ухтыш» стоял совсем рядом, уже развернутый в сторону предполагаемого бегства. Прислонившись плечом к дереву и держа в руках готовый к применению «Стингер», Шелкопряд внимательно наблюдал за небом. То и дело подносил к лицу бинокль, такой же белый, как его комбинезон, машина и даже пусковая установка зенитной ракеты.

Погода была безветренная. В небе висели тучные косматые облака, между которыми виднелись кривые линии синего неба. Воздух пах скорой весной, а вот люди, сновавшие на ровном берегу замерзшего озера, портили эту идиллическую картину.

Шелкопряд вновь поднес к глазам бинокль, удерживая другой рукой «Стингер». Кажется, на подготовленном поле расстелены крестом две полосы красной материи. Полотна были в три метра шириной и около пятидесяти в длину. Вооруженные люди вбивали в матерчатый ориентир специальные длинные колья, видимо, чтобы крест не подняло завихрениями от воздушных винтов и не намотало на эти самые винты. Дистанция до них — порядка двух километров.

— Боже праведный, да это сам Монтгомери Стюарт, — вздохнул Шелкопряд, наблюдая за человеком, что руководил подготовкой. — Как же он постарел.

— Скучаешь по своим? — тихо спросил Малон, сидя на толстой ветке ближайшего дерева, в трех метрах над снежным настом. В руках он держал снайперскую винтовку и наблюдал за подступами.

— А ты по своим? — Шелкопряд усмехнулся в ответ. — Это, дружок, смотря по кому. По тем, кто решил, что меня пора опустить в сырую землю? Или по тем, кто умертвил целый Оазис? По Монти скучаю. С этим чертякой мы через многое прошли в свое время. Хотя не всякое наше дело было праведным.

— Мне будет очень жаль, Шон, если тебе придется в него стрелять. Но ты же понимаешь…

— Да понимаю я все! — зло рявкнул Шелкопряд. — Не капай на мозги мне только.

— Тише! — Малон приподнял ладонь. — Слышишь, летят?

— Слышу. — Окуляры бинокля вскинулись и стали снова обшаривать облака…

Пара конвертопланов, замедлив скорость и снизив высоту до восьмисот метров, заходила на посадку. Двигатели на коротких крыльях загудели с новой силой и стали поворачиваться, превращая винты из тянущих в подъемные. Оба летательных аппарата зависли в воздухе. Лучшего момента не будет. Шелкопряд резко закинул «Стингер» на правое плечо и стал целиться, но не прошло и пары секунд, как он с ужасом заметил, что из обоих корпусов конвертопланов, начавших медленный вертикальный спуск, вылетают густые рои ярких огоньков с белыми дымовыми шлейфами.

— Дьявол! Тепловые ловушки! — разразился руганью Шелкопряд. — Я теперь не попаду! Как они догадались?!

— После прошлогоднего сбитого в Острогожске самолета все Оазисы наверняка тратят уйму средств на защиту своих самолетов от ПВО. Погоди, ловушки сейчас кончатся.

— Пока они кончатся, «Оспреи» сядут, и я максимум сожгу один двигатель, но не выбью двадцать с лишним стволов, желающих продырявить нам башку!

Малон направил свою винтовку в сторону места посадки и стал наблюдать в оптику.

— Черт, а ты уже включил систему наведения?

— Ну да, черт бы ее побрал! В чем дело?

— Похоже, что они нас по этому сигналу и засекли.

Из примыкающего к полю леса выскочили четыре снегохода. На каждом сидело по два вооруженных человека. Все они двигались в сторону засады.

— Проклятье! — Тахо спрыгнул в сугроб. — Уходим! Быстро!

— То, что вы мне предлагаете, пан Элдридж, выходит за рамки разумного и даже безумного! — Мечислав Новак смотрел на эмиссара сквозь стекла очков, делающих его и без того широко раскрытые глаза огромными.

— Что же вас смущает, дорогой профессор? — усмехнулся Малколм. — Вам был нужен подопытный зверь, вы его получили. И я требую, чтобы вы провели новый эксперимент незамедлительно. С этим вашим щитом Фарадея.

— Но это не зверь! Не животное! Речь идет о живом человеке! — негодовал Новак.

— И чем живой человек отличается от животного? Сердце, легкие, мозг, глаза, кишки. В чем проблема? Если вы забыли, то я вам напомню, что изначально данный проект предполагал найти способ телепортировать вооруженные отряды в нужные районы планеты. А вооруженные отряды не из свиней состоят. Они комплектуются людьми.

— Вы забываете об этике!

— Зато вы уделяете ей чрезмерно много внимания, дражайший профессор! Этика ученого — это следование поставленной цели и достижение ее любыми средствами! Между прочим, ваши коллеги из «Манхэттенского проекта» были весьма этичными людьми. Так, во всяком случае, вещает история. Поэтому займитесь своим делом. Или вы еще не поняли, что это приказ? Вы, весь ваш ученый коллектив не только финансируетесь нами, но и подчиняетесь нам! И если не хотите, чтобы на вашу ученую голову пала страшная кара за неповиновение, то немедленно беритесь за дело! — Элдридж сделал шаг к Новаку и оказался нос к носу с ним. — Слушайте, этот человек — преступник. Причем он не кошелек украл и не налоги утаивает. Он изменник. Вражеский агент. И наказание за это одно: смерть. Он все равно умрет. Так пусть перед этим принесет хоть какую-то пользу. Делайте свою работу, Мечислав, или я вам обещаю, вы будете горько жалеть об отказе до конца своих дней. Не сделаете вы, сделает другой. Но я могу заменить и подопытного на кого-нибудь, кто вам действительно дорог.

— Что? — опешил ученый.

— Ваш младший сын инвалид?

— Вы не посмеете!

— Я не посмею? — зло засмеялся Элдридж. — Отчего же? Он живет на дотации, а это расточительство.

— Вы…

— Подумайте хорошенько над следующим словом. А я вам напомню, кто я на самом деле. Я эмиссар Ост-Европейской компании по особым поручениям. Вам что-нибудь говорит слово «особые»? Напомню, что оно означает огромный комплекс возможностей и полномочий. А значит, и безграничную власть над всеми вами. Так что займитесь своей работой, а этику оставьте мне. Уж я-то по долгу и опыту своей службы хорошо знаю, что с ней делать. Вы поняли меня?

— Да, я вас прекрасно понял, — утопая в потоках бессильной злобы, пробормотал Новак.

— Вот и славно. Поместится подопытный в этот ваш щит Фарадея?

— Это, по сути, кольчуга, — тихо объяснил профессор. — Из особых сплавов. Точнее, различные элементы, чтобы можно было применить на различных… — он осекся, — объектах…