Жестокий космос - Александр Павлович Быченин Страница 6

Да чтоб его! Знает ведь, что конкретно эта его привычка меня дико раздражает! С другой стороны, почему бы не простить другу маленькие слабости? Нужна ему борода — на теле двадцатипятилетнего юнца, то есть почти моего ровесника — так пусть выращивает! А мне в мои двадцать восемь растительность на роже ни к чему. Меня и без неё девушки любят. За исключением тех, которые терпеть не могут. А вот Макс задался целью вырастить натуральную дедовскую бороду, как он говорит, чтобы подчеркнуть статус. Согласно психологическому, а не биологическому, возрасту. Дед Максим, хе-хе! Правда, пока получается не очень. Лучше бы уж сбрил, право слово, и не позорился. Но ведь не докажешь!

— Да в принципе-то оно понятно! — махнул я рукой. — Всё Колониальное содружество исключительно на хрени и держится! Но меня больше интересует, за каким бесом мы попёрлись в эту систему? Как её там? Мир Эндрюса, вот! И какого дьявола на орбите этой вшивой планетёнке уже болтается корыто «Новостей Содружества»⁈ Если, конечно, герр Фохт шутить не изволит.

Говорите, реакция неадекватная? Вовсе нет. Это я ещё очень даже сдержан. В принципе не люблю борзописцев, а проходимцев с новостного портала «Commonwealth News» органически не перевариваю. Аж кушать не могу. Потому что заслужили, ур-роды моральные!

— А тебе кэп не сказал, что ли? — с явным подозрением во взгляде (но только в нём!) покосился на меня Митрич.

— Не-а! — возмущённо мотнул я головой.

— Вот и мне нет, прикинь, — ни на йоту не изменился в лице мой собеседник. — Тебя-то хоть поставил в известность в части, тебя касающейся…

— Ещё предупредил, что мне журнашлюху встречать, — наябедничал я.

— Точно шлюху? — совершенно серьёзно уточнил Макс. — Сюрприза потом не будет? Ты слюни пустишь, а там журнашлюх. Мужского, то есть, рода?

— Да ну тебя! — состряпал я обиженную физиономию. — Я, понимаешь, поплакаться, а ты издеваешься! Или нет?

Митрич на это лишь дёрнул плечом — мол, кто знает? И больше никаких признаков. А ты гадай! Впрочем, это как раз в его стиле — за все два года, что мы с ним служим в одном подразделении, я не видел, чтобы он злился, боялся, бурно радовался или как-то ещё выказывал эмоции. Всё исключительно на словах. Даже на мелкой моторике его внутреннее состояние практически не отражалось. Просто поразительное самообладание! Если, конечно, не знать предыстории появления Максима Дмитриевича Кузнецова в третьем взводе первой роты первого батальона полка «Б» «Дикой дивизии», она же подразделение «Alien Life Form Assault», сиречь A. L. F. A. Ведомственная принадлежность — Колониальная Служба Нейтрализации, отдел «Биологические угрозы», или, если сокращенно, КСН БУ. Впрочем, по-английски звучит не менее интригующе: Colonial Neutralization Service, Biohazard. Ну а если спуститься на уровень моего собственного подразделения, то мы все отзываемся либо на «Альфа-взвод», либо на позывной «Бэ-сто-тринадцать».

— Да чтоб тебя, зар-раза! — в сердцах рыкнул я. — Всё бы тебе прикалываться! А что слышно? В общем и целом?

— Ходят слухи, — понизил голос Макс, — что мы готовимся к стыковке с лоханкой борзописцев. Сразу по прибытии, конечно. Но ты никому ни-ни, особенно кэпу!

— Ладно, — несколько разочарованно пообещал я. — Толку от тебя! Завтра… то есть уже сегодня кэп меня и сам озадачит!

— А вот это, Никитос, ты уже наговариваешь, — растянул губы, продемонстрировав все тридцать два зуба (улыбкой это не назовёшь при всём желании, слишком морда деревянная), мой подчинённый, он же лучший — и единственный на борту — друг. — Но так уж и быть, на этот раз я тебя прощаю. Так сказать, с высоты прожитых лет и обретённого жизненного опыта.

— Чего⁈ — опешил я.

— Молод ты и горяч, говорю, — пояснил Митрич с предельно серьёзной рожей. — И вообще, вали уже отсюда. Тесно здесь. И дышать темно.

— А как же в жилетку поплакаться⁈ — возмутился я.

— А разве не уже? — мастерски срезал меня одной-единственной фразой Макс.

И ведь не поспоришь! Опять же, вроде успокоился, так что можно идти досыпать. Я не Митрич, у меня такого строго режима на борту нет. Могу себе позволить, в общем. И возможностью этой не премину воспользоваться.

Глава 2

Территория: зона влияния Колониального содружества

Сектор: Приграничье

Система: Мир Эндрюса

Статус: борт МДК «Давид Ливингстон», стационарная орбита

Дата: 7 апреля 2084 года

Уж полночь близится, а Германа всё нет… извините, не удержался. Очень уж подходящая к ситуации цитата, ну, за исключением пары моментов. Каких? Во-первых, я далеко не пушкинская героиня, одержимая влюблённостью в крайне сомнительного типа, а во-вторых, не полночь, а очень даже полдень. По стандартному, оно же корабельное, времени. Во всём же остальном фраза более чем актуальна — ждём, ждём и ещё раз ждём. А потом догоняем и снова ждём. На орбите, что характерно, хотя могли бы уже маневрировать в верхних слоях атмосферы. В нашем деле чем быстрее запряжёшь, тем больше людей внизу, на шарике, выживет. Конечно, если мы уже не к шапошному разбору прибыли. А тут, понимаешь, их журнашлю… э-э-э, журналистское величество пожаловать изволили! На попутном извозчике, сиречь курьере с говорящим названием «Стрингер». Видимо, в честь наименее уважаемой категории пишущей братии, той, что подрабатывает исключительно фотками для жёлтых газетёнок. Или не менее жёлтых «новостных» порталов. И да, с кавычками я не ошибся. Что же касается вновь прибывших… да у них даже катера не оказалось! Пророк же из Митрича получился хреновый — пристыковаться напрямую к нашему старине «Ливингстону» «Стрингер» был физически неспособен. Особенности конструкции не позволяли. Не его, нашей. Наш МДК по сути своей крайне специализированное корыто, и на стыковку со всякими мимо пролетающими проходимцами он тупо не рассчитан. Он либо садится на планету, когда условия позволяют, либо запускает пару шаттлов — «Грифов» под номерами один и два. Вот так вот незамысловато. «Гриф-1», кстати, сейчас и задействован в качестве персонального космического лимузина. И меня на него не пустили, что не может не радовать. Зато представляю, как рада Сара Эштон — и в обычное-то время без меры вспыльчивая англичанка. По отцу. А вот по матери — ирландка, и этим всё сказано. Внутри наверняка вся кипит, но, слава богу, помалкивает. Это я точно