Сага о Годрланде - Наталья Викторовна Бутырская Страница 69

вошли огромные годрландские корабли с сотнями сарапских воинов, но то еще был не Набианор, то прибыли его соратники. Тогда-то я понял, как выглядел Гульборг сразу после захвата. Почти мертвым. Улицы опустели, из домов выходили только старики да рабы-мужчины, торговцы не голосили, нахваливая свой товар, а молча стояли за прилавком, даже вечно орущие ослы с верблюдами примолкли. Потом воины согнали людей для украшения домов вдоль дороги, где поедет Набианор. На окна и двери повесили здоровенные пальмовые листья, на стены — полотна с желтым кругом и мелкими звездами вокруг него.

А на следующий день в Гульборг вошел и сам Набианор. Ульверов я не пустил и сам не пошел, но слышал, то было весьма пышное зрелище: люди, падающие ниц, Солнцезарные в блестящих доспехах на белых конях, диковинный зверь размером с дом и клыками с ребенка, Набианор в простом белом одеянии с золотым кругом на шее, бой сарапских бодранов, трепещущие знамена. Сам годрландский конунг Алексиос встречал пророка у ворот города!

И снова несколько дней тишины.

Весь город ждал, когда же объявят великие игры в честь Набианора. Это интересовало и меня с ульверами, ведь меж пирами я выкупил тварь для Хальфсена. Вернее сказать, выкупил бой для него на Арене, потому что тварей просто так не давали, лишь позволяли сразиться с ними. Но даже после выкупа убивать можно было не в любой день, а лишь в тот, когда на Арене будут выступления. И ближайшим поводом оказался приезд Набианора.

Изначально я не собирался идти на празднество в его честь, чтобы не мелькать лишний раз перед пророком. Но там будут сражаться мои ульверы, Хальфсен и Лундвар! И я поклялся, что не полезу их спасать, как бы ни пошло дело.

Когда же день игр стал известен, за три дня до его наступления Хальфсен заперся в дворовой постройке, толком не ел, пил лишь воду и почти без отдыха махал мечом. Как по мне, дурь еще та. А вдруг ослабнешь и погибнешь от лап твари? Только наш толмач вбил себе в голову, что без толкового дара станет обузой для хирда. Он будто не замечал, что половина ульверов ходят без дара.

Лундвар ходил злым и огрызался на любое слово. Он ведь проспорил Хотевиту, не взяв ни одной руны за оговоренный срок, и хоть плата была невелика, гордость Отчаянного не позволяла ему так просто примириться с проигрышем. Потому он жаждал выступить на играх! Хотел хотя бы так показать, каков он храбрец и удалец. Дурень! Дагны-то на играх не будет, баб на Арену не пускают.

К слову сказать, нас звали выступить на Арене всем хирдом, даже илиосы предлагали. Уговаривали биться в личинах, мол, такое людям по нраву. И как меня не манило золото, я всё же отказался. Одно дело — пара ульверов, и совсем другое — весь хирд. Я все еще помнил слова Тулле и не хотел лишний раз мелькать перед глазами Набианора. Не допусти Скирир, еще вспомнит нашу встречу в Черных землях!

Игры и без нас обещали быть самыми яркими, пышными и грандиозными! Хотя бы потому, что Арена будет открыта аж три дня подряд. Бои, скачки, представления акробатов и лицедеев, сражения с тварями и людьми, как один на один, так и многолюдные. Обещали даже бой двух сотен воинов, а это уже почти целая война по мерках Северных островов. Солнцезарные тоже покажут свои умения. Словом, посмотреть будет на что!

На сей раз я решил не скупиться и взять хорошие места, поближе к арене. Для того в день игр мы вышли с утренней зорькой и уже с порога поняли, что опоздали. Улицы были запружены людьми, паланкинами и всадниками. Даже громкоголосые глашатаи охрипли, устав очищать дорогу перед своими господами. Хальфсен проскользнул к ближайшему паланкину, коротко переговорил с господином внутри и махнул мне рукой.

— Благородный Комнини обещает нам пять илиосов, если мы расчистим ему дорогу на Арену.

— Пусть лучше пообещает место рядом с собой! — буркнул я, но идея толмача мне пришлась по нраву.

Хальфсен заменил горлопана, а мы окружили паланкин и поспешили вперед, расталкивая тех, кто не успел убраться с нашего пути. Если вдруг кого и обидим, вина ляжет на фагра, а уж он как-нибудь с этим разберется.

Комнини не подвел, и мы прошли сквозь врата вместе с ним, только сели не под навес на мягкие подушки, а чуть поодаль и на каменные скамьи. Огромная чаша Арены уже понемногу наполнялась народом, и меня снова поразила ее величина. Тысячи людей, собранные в одном месте! Это пугало и навевало всяческие дурные мысли. Как можно было захватить город, в котором есть такая Арена? Неужто фагры — овцы, а сарапы — волки? А мы тогда кто? Мошки?

Солнце еще не успело отскочить от края земли, как уже вся Арена была переполнена. И я видел, что многие пришли с мешками, откуда явственно пахло снедью, и с кувшинами, как и мы. Тоже собирались просидеть здесь до самой ночи! Разве что сарапы, занявшие часть нижних скамей, сидели с пустыми руками.

Последним занял свое место годрландский конунг с женой и приближенными, а Набианор не пришел вовсе. Может, потому, что в первый день, особенно в начале его, были назначены самые скучные бои?

Хальфсен с Лундваром скрылись где-то в глубине построек, как только мы пришли, чтобы подготовиться к своим сражениям. Потому мы безо всякого интереса выслушали длинную приветственную речь, сказанную сначала на сарапском, а потом и на фагрском языке. Я мог спросить у Коршуна, о чем там было, но зачем? Затем вышел солнечный жрец, коего легко было узнать по выбритой макушке и рыжему балахону, и тоже немало наговорил. Люди вокруг часто делали уже привычный знак руками, кланялись. И лишь потом начались игры.

По всей Арене наставили широкие клетки без крыши, в каждую зашло по человеку, среди них был и Хальфсен. Видать, решили начать с заранее проданных боев для карлов. Если ждать, пока они будут биться один на один, люд заскучает, а вот так мы могли выбрать, за кем веселее смотреть. И многие уже начали спорить, какой из воинов первым прикончит свою тварь, и хотя тварей-то пока видно не было, выбирали по оружию и стати карлов.

В полу каждой клетки открылся провал, откуда выпрыгнуло по одной твари, причем все они были одинаковыми. Я не ожидал увидеть здесь гармов, с которыми сражался еще карлом в Хандельсби.